Библейский Израиль. История двух народов - Игорь Липовский

Нельзя не заметить, что описание самого перехода в библейском тексте состоит из двух, наложенных друг на друга версий. Одна из них объясняет гибель египетской армии оригинальной идеей Моисея использовать природные явления в свою пользу. Так, сильный отлив связывается с тем, что всю ночь дул сильный восточный ветер, который и отогнал воду, а потеря колесниц — с поломкой их колес из-за вязкого илистого дна. Учитывая, что все это происходило не в глубоком море, а в мелководном озере, заросшем камышами, мы получаем достаточно правдивую картину хитроумного военного маневра с использованием природных явлений. Вторая версия рассказывает о безусловном чуде: «И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею; и расступились воды. И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: воды же были им стеною по правую и по левую сторону» (Исх. 14:21–22). Последняя версия возникла существенно позднее, когда воспоминания о спасении начали обрастать новыми подробностями и стали восприниматься как настоящее чудо. К моменту записи этого предания, то есть примерно через два столетия, оба варианта настолько слились, что стали дополнениями друг к другу.

Уже первая редакция Пятикнижия, составленная в период объединенного царства, включала в себя версию о единовременном исходе из Египта обеих групп древнееврейских племен. Однако все библейские тексты, повествующие о подготовке исхода и о самом исходе, хранят полное молчание относительно роли северных колен. В них нет ни единого упоминания ни о «доме Иосифа», ни о северных племенах вообще. Первый раз вождь северных колен — Йеошуа, сын Нуна (Иисус Навин) был назван только в момент сражения с амалекитянами. Трудно сказать, было ли его имя вставлено в этот эпизод позднее, или сам этот эпизод относился к более позднему времени, когда племена Моисея объединились с «домом Иосифа». Вместе с тем библейские тексты не только упоминают о таких южных племенах, как Реувен, Шимон и Леви, но и подробно перечисляют все родовые кланы, составлявшие эти колена накануне исхода из Египта. Правда, обращает на себя внимание и другое — отсутствие подобной информации о самом крупном южном племени — Йеуда. Как это понять? Неужели оно ушло из Египта раньше своих собратьев из «дома Иакова»? Скорее всего, нет. Проблема заключалась в том, что после исхода из Египта это племя вобрало в себя многочисленные эдомитянские и мидьянские кочевые кланы (суту), которые быстро заняли в нем господствующие позиции. Однако перечислять «глав отчих домов» колена Йеуды без наиболее знатных иудейских родов, например, кеназитского происхождения, которые не были в Египте, было немыслимо, поэтому редакторы предпочли не упоминать это племя вообще.

Библейская книга Исход оценивает общую численность древних евреев, вышедших из Египта, в «шестьсот тысяч пеших мужчин, кроме детей» (Исх. 12:37). Если прибавить к ним женщин и детей в пропорции, соответствующей числу мужчин, то цифра может существенно перевалить за два миллиона человек. Разумеется, все древнееврейские племена, и в Египте, и в Ханаане не могли похвастаться такой численностью, даже вместе взятые. Население и самого Египта в то время вряд ли превышало это число. Уместен вопрос: а может ли вообще за четыре века от большой семьи в 70 человек произойти целый народ в несколько миллионов? Теоретически — да. В качестве наглядного примера стоит взять две группы населения из этого же региона — палестинских арабов из сектора Газа и арабов Израиля. С 1950 по 2000 г., то есть только за 50 лет, численность обеих этих групп выросла в пять раз, и это исключительно за счет естественного прироста! Если бы естественный прирост у древних евреев был таким же, как у современных палестинских арабов, то за четыреста лет пребывания в Египте они насчитывали бы 27 353 750 человек, в свете чего библейские цифры кажутся более чем скромными. Однако «дом Иакова» того времени не мог пользоваться достижениями медицины, санитарии и гигиены, какие сегодня находятся в распоряжении израильских арабов и палестинцев из Газы, поэтому и мы не вправе использовать данную модель демографического роста.

Но откуда составители Пятикнижия взяли именно шестьсот тысяч взрослых: мужчин? Сегодня большинство историков-библеистов сходится во мнении, что данная цифра является результатом переписи населения, которая была проведена в целях налогообложения в период правления царя Соломона. Она включала не только северные и южные племена, но и все неизраильское мужское население Ханаана. Таким образом, первые составители Ветхого Завета автоматически перенесли цифровые данные середины X в. до н. э. на начало XII в. до н. э. и приравняли численность всего мужского населения Палестины к числу членов древнееврейских племен, ушедших из Египта.

Такой метод использования цифрового материала заставляет очень внимательно относиться ко всем числам, приведенным в ранних библейских текстах. Безусловно, все они отражали реальные факты своего времени, но в момент их записи они были произвольно смещены в хронологии и географии. Возможно, какое-то представление об общем числе ушедших из Египта может дать совет тестя Моисея — вождя мидьянитян Итро. Он, видя, как трудно его зятю одному решать все дела, предложил поставить начальников над каждым десятком, полусотней, сотней и тысячей людей. Он не предлагал назначить руководителей над десятками тысяч, не говоря уже о большем, а ограничился всего тысячами. Видимо, весь народ Моисея исчислялся не сотнями, не многими десятками тысяч, а всего лишь тысячами. Можно высказать осторожное предположение, что в действительности речь шла о нескольких десятках тысяч человек. Это косвенно подтверждается и другим библейским эпизодом: «Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя! А когда останавливался ковчег, он говорил: возвратись, Господи, к десяткам тысяч Израиля!» (Чис. 10:35–36). Таким образом, сам Моисей говорит не о сотнях тысяч, а всего лишь о десятках тысяч. Не зря библейский текст содержит признание, что народ Моисея был малочисленнее большинства народов Ханаана, поэтому ему надо было крепче держаться Бога и его заповедей. Вероятно, столько же насчитывали и те северные израильские племена, которые уже находились в центральном Ханаане, поэтому общий союз был жизненно важен для обеих групп древнееврейских племен.

В библейском описании исхода присутствует очень короткая, но значимая фраза: «А также многочисленная толпа иноплеменников вышла с ними» (Исх. 12:38). Кто же были эти «иноплеменники», которые ушли из Египта вместе с «домом Иакова»? Данный вопрос важен хотя бы потому, что их было много, и позднее они вошли в союз древнееврейских племен. Несомненно, что в этой «толпе иноплеменников» были и египтяне, но только те, кто был связан родственными узами с семитами. Уход в безжизненную пустыню ассоциировался с массой трудностей и лишений и никак не мог привлечь египтян даже в периоды кровопролитных смут и гражданских войн. То же самое можно сказать и о рабах в Египте. В отличие от западносемитских племен они принадлежали к разным этническим и, более того, расовым группам, были разобщены и невооружены. Их никто не мог выталкивать из Египта, да и вряд ли невольники из Нубии, страны Куш и Ливии ушли бы добровольно в безводную Синайскую пустыню с чуждыми им семитами. Ведь не случайно даже сами соплеменники Моисея не раз упрекали своего вождя: «Разве могил недостает в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне? Что это ты сделал с нами, выведя нас из Египта? Не это ли самое говорили мы тебе в Египте, сказав: „оставь нас, И будем мы служить египтянам“? Ибо лучше нам работать на египтян, нежели умереть в пустыне» (Исх. 14:11–12).