Полчаса до весны - Юлия Шолох

– Почему она на тебя так взъелась? – спросила Лиза, выглядывая из-под одеяла, когда перестала стучать зубами.

– Хотела бы я знать! – горячо ответила Кветка, которая даже представить не могла, отчего бы во всех отношениях более успешной, красивой и талантливой девушке взъедаться на ничем не примечательную массовку. Ведь люди для нее – массовка при ее главной роли.

Лиза некоторое время думала.

– У квартов очень хорошо развита интуиция, – сообщила в конце концов. – Если она так взъелась, значит, ты угрожаешь нарушить ее планы. Серьезно угрожаешь, серьезным планам, если уже она срывается в стенах академии. Одно дело – поймать тебя за стенами и проучить, никто и не узнает. А тут… свидетелей до чертиков, а она не сдерживается и срывается. Значит, Кветка, ты – угроза для нее.

– Я? Какая из меня угроза? – искренне недоумевала та.

– Я не знаю. Но она не может ошибаться. Квартов учат следовать интуиции, им даже такой предмет преподают. Ты же помнишь, ты мне помогала с рефератом для Мальки. «Значимость интуиции в отношении погодных условий». Помнишь? Так что милая моя, теперь у тебя осадное положение – выходишь из комнаты только со мной, за стены академии носа не суешь, дверь никому не открываешь и вообще, ведешь себя тише воды ниже травы. Ты нарушаешь ее планы, точно говорю.

– Да какие планы-то? – возмутилась Кветка, недоумевая, как она может нарушить планы Джустин, о которых ни слухом ни духом!

– Откуда мне знать какие? Но это и неважно. Может, план по нашему мнению ерундовый, но для нее любой план важнее нас с тобой и всех минималистов вместе взятых. Это же Пиксарова. Да она считает, что все прочие, а чего уж говорить о людях, родились стать обслугой при ее величестве и поклонниками ее красоты.

– Пиксарова? Это фамилия? Ты что, ее знаешь?

Лиза фыркнула:

– Троекратная победительница подростковых конкурсов красоты, тех что до восемнадцати. Еще бы не знать. В общем, ты поняла? Как в оккупации теперь живешь. Повезло хоть она в раж не вошла и следов не оставила. Всего пара царапин – кремом замажем, и никто не увидит. Незачем ставить в известность посторонних.

Кветка не отрываясь, смотрела на Лизу.

– Слушай, Синичка, а ты сама точно не кварт?

Ту передернуло.

– Ну и шуточки у тебя.

– Шуточки?

Лиза вздохнула.

– Спи уже, дорогая соседка. И не знаю, от кого мне больше неприятностей – от тебя или от Косты, – и она продолжила, уже бормоча в подушку: – Подумать только, назвать его имя, чтобы привести Джустин в чувство! Сказал бы кто заранее – в жизни бы не поверила.

Утром на занятия они собирались, как на партизанскую вылазку. Более незаметную одежду, чем неприметная синяя форма сложно представить, зато выражение лица обе приняли, будто только-только явились из спецприемника по распределению рабочей силы на самые элементарные работы, где к персоналу, кроме наличия всех частей тела, никаких других требований не предъявляется.

Кроме того, Лиза несколько раз выглядывала в коридор, пока не обнаружила четырех соседок, шедших тесной группой, тут же махнула рукой Кветке, и они быстренько присоседились к девчонкам, создав небольшую толпу.

Спустились за девчонками по лестнице, зорко оглядели окрестности, проверяя, нет ли поблизости недругов, но Джустин, как ни странно, не караулила в кустах у входа в человеческое общежитие, поэтому обе выдохнули с облегчением, расслабились и пошли дальше, прислушиваясь к болтовне.

– …к понедельнику. Знает же, что сегодня занятия с квартами, – озабоченно сказала брюнетка Ольга Скрепка из семнадцатой, такая тощая, будто голодом морили.

– Плохо, – ответила ей Марина, живущая в комнате, что возле лестницы, из-за чего там постоянные сквозняки. – Знает же, что будет?

– Кто его знает, знает или нет.

– А что случилось-то? – спросила Синичка. Брюнетка с недоумением оглянулась.

– Не слышали еще? Да мы полчаса уже перетираем! Моя соседка, Ленка, уехала на выходные домой и не вернулась.

Воцарилось молчание. С таким девчонки еще не сталкивались. В смысле, люди, конечно, уезжали на выходные, особенно те, кто жил поблизости, но они всегда возвращались вовремя. Если Ленка не вернулась, на то были серьезные причины. Теперь главное, чтобы их серьезными посчитали не только Кветка с девчонками, а и кварты.

Причем на телефонные звонки, как выяснилось, Ленка не отвечала. В общем, оставалось только ждать, сделать девчонки ничего не могли, хотя неприятный осадок остался – Ленка ведь одна из них, и вступиться тут за минималистов некому, квартам плевать, что случилось, даже если в жизни все кувырком.

Так и добрели до полупустой столовой.

Завтрак порадовал нежным паштетом с яйцами пашот. Даже жаль такое произведение искусства разрушать. Кветка в который раз поразилась – вот кто-то потратит кучу времени и сил, сооружая такую красоту, – а прожорливые студенты раз – и за две минуты ее разрушили. Обидно.

Господин Тувэ начал утреннее занятие с сообщения, что пятый курс квартов встретится после обеда с минималистами для первого в году совместного занятия. Того самого, о котором на прошлой неделе предупреждала Маргарита Васильевна. Гражданский долг, значит. Кветка вздохнула и привычно покосилась в сторону Лизы. Судя по лицу, подруга тоже не тешилась надеждой, что сюрприз под лозунгом «совместное занятие» окажется приятным.

Тем временем открылась дверь, и в аудиторию величественно вплыл Алехо.

«Паяц, – мгновенно подумала Кветка. – И опоздал как пить дать специально».

Сегодня Алехо был сам на себя не похож, зато очень похож на остальных квартов. У него были светящиеся малиновые глаза, новая прическа, когда растрепанность достигается с помощью длительных усилий и большого количества геля, а одет он был в элегантный синий костюм с иголочки. Туфли с длинными носками просто сверкали!

Кветка скосила глаза на блеск, возникший при движении его руки, – кажется, он даже сделал маникюр. Просто нет слов!

Неизвестно почему, но весь его образ казался слишком вызывающим, как будто специально создан раздражать, пусть и не побитой мордой, а тщательно созданным прикидом успешного и свободного кварта.

Шатай негромко засмеялся, кто-то выразил восторг свистом, и, в общем, только господин Тувэ оставался чем-то недоволен.

– Так держать, брат! – крикнул Шатай.

– Допрыгается он однажды, как пить дать, – мрачно предсказала Лолодия. – Шмякнется с небес и в лепешку.

Господин Тувэ предостерегающе поднял руку и аудитория замолчала.

– Алехо, будьте так любезны остаться в аудитории после занятий, – процедил господин Тувэ сквозь зубы.

Кветке аж челюсть свело, так хотелось узнать, о чем преподаватель собирается говорить с Алехо. Наверняка, ничего приятного не скажет. А что скажет? К поведению не придерешься. К внешности? Твой вид… какой? По сути, Алехо сделал, как куратор велел – вернулся к жизни обычного кварта, по крайней мере внешне, но господин Тувэ все одно недоволен. С фингалом и небритый – недоволен. Ухоженный и лощеный – недоволен.