Сочинения в двух томах. Том 1 - Макс Пембертон

галерея все извивается бесконечными, причудливыми зигзагами… Свет лампы временами совершенно исчезает за углом какого-нибудь внезапного поворота, и тогда идущий впереди сдавленным голосом спрашивает следующего: «Все ли здесь?»

«Все ли здесь?» — пробегает боязливый вопрос от первого до последнего, и только после пятого ответа осторожный проводник вновь пускается в бесконечный путь.

Но вот новая остановка!.. Что такое? Голос доктора кричит издали:

— Подходите осторожно. Держитесь ближе к свету! Мы прибавляем шаг, заворачиваем за последний угол узкого коридора и через минуту стоим все пятеро в ряд на берегу громадного подземного озера! Сколько можно судить, озеро это имеет добрую треть мили в окружности. Прозрачная вода его наполняет бассейн из блестящего белого кварца, отражение которого усиливает свет нашей лампы. О глубине этого подземного моря мы не можем составить себе никакого понятия, так как неизмеримо большая часть его поверхности скрывается в темноте. Подземная галерея, из которой мы вышли, оканчивается у самой воды, но находится несколькими аршинами выше ее поверхности. Идти дальше, по-видимому, невозможно. Высоко над нами, вокруг всего озера, поднимаются неровные гранитные стены, уступы которых теряются в темноте.

Недоумевая, стояли мы на берегу этого подземного моря, волны которого со слабым плеском разбивались у наших ног. Доктор Грэй внимательно вглядывался в скалистые стены позади нас, заботливо освещая своей лампой каждый их выступ. Я также внимательно следил за его движениями, как вдруг Сет Баркер, забавлявшийся сталкиванием камней в спокойную воду, крикнул испуганным голосом:

— Смотрите, капитан, что это за чудовище? Вот там, в воде, у самого берега!

С криком ужаса отпрыгнули мы при виде громадной головы, вооруженной двумя длинными мясистыми и гибкими лапами или хоботами, аршин по шести каждая. Голова эта высунулась на поверхность помутившейся воды и уставила на нас небольшие свирепые глаза, сверкавшие фосфорическим зеленым блеском.

Не обвиняй нас в трусости, читатель! Вспомни, сколько томительных дней пришлось нам пережить в ежеминутном ожидании гибели, сколько отчаянных часов непрестанной борьбы принесли нам последние сутки! Прими во внимание ослабляющее действие ядовитого тумана, все еще отзывавшегося на нашей нервной системе, вспомни, наконец, наше положение на узком гребне почти отвесной скалы, на страшной глубине под землей, в темноте, едва рассеиваемой слабым светом лампы, и близко от нас неведомое чудовище, могущее одним взмахом своего хобота стащить нас в громадную пасть, свободно перекусывающую взрослого человека, вспомни все это и сообрази, могли ли человеческие нервы выдержать подобный ужас, могло ли человеческое сердце не сжаться от страха в подобном положении? Но и этот естественный страх продолжался недолго. Через две-три минуты мы уже несколько оправились от первого испуга, увидав неожиданно вынырнувшего врага, и сообразили, что он не сможет достать нас на высоте, занимаемой нами. Затем еще две-три минуты, и мы уже с любопытством разглядывали чудовищную фигуру «морского черта», в то время как профессор Грэй сообщал нам любопытные подробности об этом еще мало известном жителе южных морей, существование которого и до сих пор отвергается некоторыми учеными, в то время как другие спорят, не зная, причислять ли его к рыбам или к млекопитающим. Находящийся перед нами экземпляр был одним из самых громадных. Форма его тела напоминает всем известную рыбу тюрбо, конечно, в соответственно увеличенном масштабе. Для определения громадности морского черта, глядящего на нас из подземного озера, достаточно сказать, что щупальца, или хоботы, в форме бычачьих рогов, растущие по обеим сторонам его пасти, имели не менее шести аршин в длину, толщиной же были примерно в ляжку взрослого человека. Помещавшаяся между этими щупальцами пасть открывалась аршина на два в ширину, показывая ярко-кровавую внутренность чудовищной глотки, усаженной многочисленными рядами громадных зубов, острых и блестящих, как у акулы. Маленькие зеленые, немигающие глаза, помещающиеся, как у камбалы, по одной линии, на верхней стороне головы светились чисто дьявольской злобой. Огромное, плоское тело чудовища скрывалось во мраке, и только длинный мясистый хвост с широким плавником в форме лопаты на конце не переставая бил по воде с шумом, напоминающим плеск небольшого водопада. Брызги долетали до нашей высоты и ярко сверкали, отражая свет лампы. Освоившись с видом чудовища, мы даже начали подтрунивать над его бесплодными попытками схватить нас своими щупальцами.

— Друзья мои, — проговорил американец, улыбаясь своей милой полуулыбкой, — надо избежать этого соседства. Что это возможно, я знаю из записок немецкого путешественника, хотя, кажется, и не особенно легко. Но после всего вынесенного нами, мне сдается, что нам уже ничто не может показаться чересчур трудным. А потому следуйте за мной! Пока вы разглядывали морского черта, я разыскал дорогу, означенную на плане. Это нечто вроде ступеней в прибрежных скалах. С Божьей помощью мы сможем по ним обойти благополучно проклятое озеро с его дьявольским обитателем и доберемся до начала подземной галереи на противоположном берегу. Держитесь только ближе друг к другу, чтобы свет от лампы освещал путь каждому, и не делайте ни одного необдуманного движения!

Началось путешествие по скалам, нависающим над неподвижной черной водой, в которой ясно виднелась освещенная лучами лампы чудовищная голова морского черта, плывущего вслед за нами, поминутно выставляя свою кровавую пасть и пытаясь схватить кого-либо из нас своими длинными гибкими щупальцами, высовывающимися из воды аршин на пять с половиной.

Правда, мы шли или, вернее, ползли на высоте нескольких саженей, оставаясь, таким образом, недосягаемыми для чудовища, злобно провожающего нас своими сверкающими зелеными глазами. Но мысль о том, что при первом неверном шаге ожидало нас, леденила наши сердца. Не будь этой мысли, дорога казалась бы нам далеко не такой затруднительной. Припоминая прошлое, я должен признаться, что мы проходили не раз по гораздо более опасным местам и при худших условиях темноты, буря и дождя. Но тогда нас как бы гипнотизировала черная поверхность воды и злобно горящие жадные глаза морского чудовища. Ни на мгновение не выходила у меня из головы мысль о возможности споткнуться, упасть и скатиться вниз, в эту страшную черную воду, к этим ужасным, жадным глазам.

Что это? Тяжелый камень внезапно скатился передо мной и с грохотом хлопнулся об воду. Холодные брызги плеснули мне в лицо. Затем раздался слабый крик: «Господи, спаси и помилуй» — и шорох мягкого тела, быстро скользящего вниз. Затем что-то ужасное, гибкое, скользкое и холодное мелькнуло в двух шагах под моими ногами, и молния дьявольской радости