Дочь смотрителя маяка - Анн Росман

Она покачала головой и обняла бывшего жениха. Ничего не выйдет, она верила, что Йоран мужчина ее жизни, но любовь закончилась. Они долго так простояли, обнявшись.

Дверь им открыл Вальдемар. Сири сидела на кресле-качалке в комнате отдыха в башне, читая женский журнал.

– Смотри-ка, Каролина Белиндер, – показала она мужу фотографию. Вальдемар, не обращая внимания на жену, предложил гостям присесть в плетеные кресла с белыми подушками. Тогда Сири повернулась к Карин и Фольке.

– Наша дочь Диана ее хорошо знает. Они чудесные родители. К сожалению, они живут в Лихтенштейне и здесь проводят только лето. Миллионеры, но крайне приятные люди.

Фольке с восхищением огляделся по сторонам. Из башни открывался потрясающий вид, но не он восхитил его, а комнатные растения. Вся комната была ими уставлена, и многие цвели.

– Фантастика, – выдохнул Фольке, – просто фантастика.

Он показал на один цветок и, к удивлению Карин, произнес его латинское название. Вальдемар одобрительно кивнул, а Сири только вздохнула, поскольку никто не выразил интереса к информации, полученной ей из женского журнала и поскольку она явно не разделяла страсть мужа к ботанике.

Карин решила на этот раз не выбирать слова, а сразу перейти к делу. Но стоило ей набрать в грудь воздуха, как зазвонил телефон. Впрочем, этот звонок помог разрядить обстановку. Сири недовольно посмотрела на Карин, которая не потрудилась отключить звук. Но глаза ее стали круглыми, как блюдца, когда она поняла, что Карин собирается ответить на звонок. Для Сири не было ничего важнее, ее собственной персоны.

– Простите, я должна ответить, – сказала Карин и вышла на кухню и прикрыла за собой дверь.

– Алло, это Ингер из пастората Торсбю. Мы разговаривали пару недель назад о венчании в Марстранде в шестидесятые.

– Да, я помню, здравствуйте.

– Я тут кое о чем подумала. Мы храним старые книги в архиве, но та была у меня на столе. С закладкой, на которой я оставила пометку. И только убрав закладку, я увидела…

– Что? – спросила Карин поспешно, не желая злить Сири своим долгим отсутствием. На кухне слышно было, что Фольке и Вальдемар разговаривают. Оставалось только надеяться, что Фольке не наговорит глупостей.

– Пометку об отсутствии препятствий для брака, – закончила Ингер.

– Простите, я не совсем понимаю, – сказала Карин, – и я сейчас немного занята…

Она уже пожалела, что ответила на звонок.

Ингер сделала вид, что не слышала последних слов.

– Когда люди решают пожениться, они запрашивают свидетельство об отсутствии препятствий к браку.

– И…

– Дату заносят в церковную книгу вместе с датой венчания и именем священника.

– Не знаю, понимаю ли я…

– Ее нет, – продолжила дама с придыханием.

– Чего нет?

– Нет даты такого запроса.

Сперва Карин подумала, что это просто оплошность, но потом вспомнила, что именно такие детали часто помогали расследовать преступления.

– Эта дата часто отсутствует?

– Нет, за двадцать шесть лет работы я ни разу подобного не видела. Вот почему я и звоню.

– И что может означать ее отсутствие? – спросила Карин.

– Не знаю. Может, они спешили со свадьбой и не успели сделать запрос. Вы не в курсе?

– Нет, но могу спросить.

– Может, Симон Невелиус в курсе.

– Кто? – Карин чувствовала, что не совсем понимает суть сообщаемой информации.

– Священник, который их венчал.

Карин нащупала в кармане мятую бумажку. С одной стороны был написан телефонный номер, другая была пустой. Она нацарапала на пустой «Симон Невелиус, запрос» и поставила знак вопроса. Поблагодарив даму из пастората, Карин положила трубку.

Она задержалась на кухне еще на минутку, чтобы подумать, в каком порядке сообщить Сири имеющуюся у нее информацию. Было как-то неловко спрашивать вдову, почему в книге отсутствует дата запроса об отсутствии препятствий к браку перед тем, как сообщить причину смерти. Но рано или поздно придется это сделать. Она толкнула дверь. Фольке с горшком в руках разглядывал растение. Вальдемар что-то ему показывал. Сири стояла к ним спиной.

– Важный звонок, – протянула она с кислой миной и вернулась к своим ногтям, которые тщательно обрабатывала пилкой. Карин решила не терять больше времени.

– Вообще-то да. Звонили из пастората. Перед венчанием пара обычно делает запрос об отсутствии препятствий к браку, но в вашем случае дата такого запроса отсутствует. Как вы можете это объяснить?

На лице Сири что-то промелькнуло. Это было так быстро, что Карин не могла сказать, показалось ей или нет.

– Понятия не имею, – ответила Сири. Арвид занимался всеми формальностями. Может, в церкви сделали ошибку.

Подув на ногти, она продолжила аккуратно их подпиливать.

– Свадьба была в спешке? – продолжила спрашивать Карин. И снова ей показалось, что пальцы Сири дрогнули. Видно было, что она напряжена. Но почему?

– Нет, ничего подобного.

Карин решила пока оставить эту тему, хотя поведение Сири явно было подозрительным.

– Мы попросили о встрече, чтобы сообщить вам результаты судмедэкспертизы.

При этих официальных словах Карин, Фольке неохотно вернул горшок на подоконник, после чего они с Вальдемаром повернулись к Карин с Сири.

– Может, присядем? К сожалению, мы вынуждены сообщить, что Арвид был отравлен, – сообщила Карин. У нее было чувство, что это не самая удачная формулировка, но ничего более подходящего ей на ум не пришло.

– Но я думал, он утонул! – удивился Вальдемар и уставился на заметно побледневшую Сири. Только румяна ярко горели на бледных щеках. – Сири?

– Как это отравлен? – переспросила Сири. – Мы же были на яхте.

Она отложила пилку и журнал на маленький столик, выпрямилась в кресле и опустила ноги на пол. Подвинувшись к краю сидения, она повторила вопрос. Взгляд ее бегал с Карин на Фольке и обратно.

– Мы ничего не знаем о том, как развивались события. Вы что-то ели во время прогулки на яхте? – спросила Карин.

Вальдемар кивнул, но ответила Сири.

– У нас была корзинка для пикника. Сперва, мы поплыли на юг и сделали привал на одном из островков.

Сири продолжила рассказывать о том ланче на острове. Карин слушала, гадая, как сообщить ей, что дело будет закрыто. Но перед этим она должна спросить еще кое о чем. Татуировка.

– Я вам звонила на счет татуировки. Он вам что-нибудь о ней рассказывал?

– Насколько я помню, нет, это важно?