Я не хотела убивать - Борис Седов

Меня уже оттаскивали от лежащей на полу туши Танка. Я встала, развернулась, вытерла кровь, сочившуюся не то из разбитой губы, не то из начавшего распухать носа, и уже хотела идти к своему рабочему месту, но тут Танк вскочила и кинулась к окну. Послышался звон, и я с ужасом увидела в ее руке грязное острие стеклянного осколка. Она наступала на меня, ее губы расплылись в мерзкой улыбке, обнажающей полусгнившие зубы, перемежаемые золотыми коронками. Я инстинктивно подалась назад, потому что знала - «расписать» стеклышком могут почище, чем отточенным «финарем» или опасной бритвой. Чаще всего норовят попасть по лицу, чтобы изуродовать навсегда, или целят в живот - могут выпустить кишки. Неминуемая смерть: если не наступит сразу, то наверняка придет от заражения крови. Дистанция между мной и Танком сокращалась. Отступая, я уперлась задом в стол. Надо было что-то делать, как-то сопротивляться. Я попыталась ударом ноги выбить стекло из цепко сомкнутых пальцев Кончатовой. Но острая грань пропорола ткань рабочего комбинезона и поцарапала ногу. Я отпрыгнула, успев заметить, как стремительно темнеет от крови штанина. Затем инстинктивно стала шарить рукой по столу. Нащупав огромные портновские ножницы, тут же схватила их и, бросившись на Кончатову, вонзила железное острие ей в глаз. И в тот же момент почувствовала, как смертоносный осколок вспарывает мне живот. Танк завизжала, держась за вытекающий глаз, и завертелась волчком. Я с недоумением посмотрела на зияющую рану в животе и, придерживая руками вываливающиеся внутренности, рухнула на окровавленный пол. «Смерть…» - мелькнуло в моем тускнеющем сознании.

Очнулась я в больничке. Возле меня сидела Решка. Увидев, что я открыла глаза, она защебетала:

- Ой, Маркиза, как повезло-то тебе! Здесь с такими дырами умирают. А тебя залатали. «Лепила» сказал, что здоровье у тебя отменное. Ты молчи пока, тебе говорить вредно. Танка после того случая в «трюм» заперли. А рану ты ей сурьезную нанесла. Кобла старая через два дня тама и окочурилась. Видать, куму она не угодна была, вот в карцере ее и сгноили.

- Пить, - прошептала я.

- Нельзя тебе сейчас, - наставительно произнесла Решка.

Я опустила налитые свинцом веки и провалилась в глубокий сон.

Оправившись после недолгого путешествия на тот свет, я вернулась в свой барак, казавшийся теперь почти родным домом. Абсолютно все его обитательницы встретили меня взглядами, в которых я не без удовольствия читала неподдельное уважение. Дни вновь потекли своим чередом, сменяя друг друга. Но не прошло и недели, как меня вызвали в главный штаб ИТУ. Идя по коридору, я раздумывала, что же хочет от меня начальник зоны. Тактично постучавшись в массивную дверь, обитую дермантином, из прорех в котором торчали клочья ваты, сопровождавшая меня надзирательница заглянула внутрь:

- Михал Юрич, привела. Ввести?

- Да, Оленька, давай ее сюда, - услышала я мужской голос.

Оленька втолкнула меня в кабинет кума и прикрыла за мной дверь.

Передо мной сидел маленький толстенький мужичок с поросячьими глазками и огромной проплешиной на лбу, спрятанной под активно лысеющей шевелюрой.

- Королева Анжелика. Второй отряд. Статья сто седьмая, - отрапортовала я, как положено.

- Знаю, знаю, - поморщился он. - Присаживайся. Разговор к тебе серьезный имеется.

Я присела на краешек старого стула с продавленным сиденьем напротив его стола и приготовилась слушать.

- Маркиза, я так понимаю, ты добилась авторитета среди своих. - Он помолчал, выдерживая паузу и подбирая слова. - И, как ты понимаешь, без нашего покровительства тебе невозможно было бы это сделать. Мы, со своей стороны, помогли тебе: вылечили после травмы, полученной на производстве. Я лично заказывал сильнодействующие дорогие лекарства, чтобы ты сидела сейчас передо мной. И прекрасно знал, что Кончатова не выдержит в карцере и дня… Ну, ты сама понимаешь.

- Не понимаю, к чему вы все это мне говорите, - уперла я в него свой настороженный взгляд. - Чего вам нужно от меня?

- Пустяки, да и только. Я хочу, чтобы ты сотрудничала с нами.

- Как? - меня даже передернуло. - Стучать на своих? Вы хотите использовать меня как орудие управления?

- Вот умненькая девочка! - заискивающе улыбнулся кум.

- Ни-ког-да!!! - вскочила я со стула.

- А вот это ты зря. - вдруг стал серьезным кум и, обойдя стол, подошел ко мне. - Знаешь, что бывает за непослушание?

Схватив за шею, он придавил меня к стене. Я начала задыхаться, пытаясь оторвать его руку, перекрывшую доступ кислорода. Другой рукой он начал шарить под моей курткой и больно сдавил грудь. Потом его рука скользнула по спине вниз, и я почувствовала, как он, пользуясь моим беспомощным положением, нагло лапает ягодицы.

- Нравится? - прошептал он, и его зловонное дыхание заставило меня зажмуриться от отвращения. - А ты хорошенькая. Сколько месяцев уже без мужика? Разве не хочется? У тебя будет все.

Стук в дверь заставил его отпустить меня и отойти к столу.

Я шумно дышала, пытаясь привести в норму дыхалку.

- Оленька, уведите ее, - словно ничего не произошло, спокойно сказал кум и направился к столу.

Мрачнее тучи я вернулась на свое рабочее место.

- Что с тобой? - сразу оказалась рядом Воробей, - Тебя били?

Я отрицательно покачала головой.

- Угрожали? - не унималась подруга.

- Ой, отстань, Воробей. Правда, не спрашивай ни о чем, мне надо подумать.

Больше ко мне никто не подходил. Но предчувствие беды не оставляло меня.

Вернувшись после ужина в барак, мы застыли на пороге, онемев от увиденного. Посреди помещения на полу сидела Зойка - дежурная по отряду в этот день - и в растерянности мяла в трясущихся руках тряпку. Вокруг нее грудами были навалены вещи, открытые тумбочки зияли пустотой, матрацы и подушки, скинутые с коек, громоздились нелепыми кучами.

- Это все они… Пришли и все раскидали… - заныла Зойка. - Все забрали. Чай, сигареты, кипятильники… Даже утащенные из столовой ложки… Даже… - она замялась, - его…

Все поняли, что она говорила о вырезанном из дерева со всеми мельчайшими анатомическими подробностями, любовно отполированном до блеска макете мужского полового органа в «боевом» состоянии.

Я сдвинула брови, посмотрела ненавидящим взглядом на разгром и поняла, что это не последняя мера. Но согласиться пресмыкаться перед руководством зоны означало потерять авторитет. Значит, надо бороться, даже если эта борьба будет стоить мне жизни.

Ночью кум преподнес еще один сюрприз. Исчезла Решка. Утром она не пришла на построение, не было ее и в столовой. Сдерживая волнение, я пыталась представить, где может быть эта симпатичная хрупкая женщина, так похожая на подростка. Может, она лежит в больничке? Тогда почему никто об этом не знает? Или в карцере? Тогда за что? Может, пустилась в бега?… Нет, иначе была бы тревога. Да и не смогла бы трусливая Решка, всегда прятавшаяся за спиной Рыси, решиться на соскок. Нет… Что-то здесь не так!