Дальний рейд - Михаил Михеев

– Ну я понимаю, что вы французов не любите, – продолжал нудеть немец. – Понимаю, что вы их в грош не ставите. Но ведь к вам с просьбой о помиловании американский президент обращался. Американский! И что?

– А что американский? – Виктор вновь безразлично пожал плечами. – Мало того, что наполовину негр, так еще и в последнюю минуту обратился, когда приговор был уже подписан. Не мог же я из-за желания забугорного хмыря собственное решение отменять.

– На фоне того, что вы итальянского шпиона даже лес валить не отправили, а просто поселили в глухой деревне в тайге это выглядит… – Немецкий адмирал замялся, подбирая слова. Айнштейн тут же, пользуясь моментом, вмешался в разговор:

– А что шпион? Ну, работа у человека такая. Между прочем, тяжелая, опасная и в своей стране почетная, требует незаурядного мужества и стальных нервов. Такими кадрами не разбрасываются. Да и жалко, авантюристы – генетическая элита человечества!

Закончив на такой поучительной ноте, Айнштейн откинулся на спину, задумчиво изучая звездное небо над головой. Звезды весело перемигивались, некоторые активно перемещались – спутники, орбитальные станции, корабли… Космос вокруг планеты кишел жизнью.

Фон Лютцов возмущенно открыл рот – и закрыл его обратно. До него дошло, что ни этот обрусевший немец, ни его русский друг и не думают ни шутить, ни оправдываться. Они действительно так воспринимали этот мир, имели о жизни собственное мнение и ни перед кем не собирались отчитываться. Такие люди могут быть верными друзьями или смертельными врагами, а могут просто пройти мимо, обдав неясным ощущением спокойной силы. Адмирал, а ныне канцлер Германии, находящийся сейчас с официальным визитом в Темной Империи, фон Лютцов поймал себя на мысли, что с таким союзником его страна сможет достичь невиданных ранее высот… Или рухнуть в бездну. Пока что у Черных Лордов получалось все, за что бы они не брались, но сколько это будет продолжаться, сколько времени с ними будет эта невероятная, ничем не объяснимая удача, не взялся бы предсказать никто. Лишний раз дергать судьбу за хвост было, по мнению Лютцова, просто неразумно, поэтому он сделал еще одну попытку повлиять на ситуацию.

– Есть нормы международного права, – менторским тоном начал он. – Согласно всем писаным и неписаным законам и традициям, этикету, в конце-концов, официально аккредитованный дипломат суть лицо неприкосновенное.

– Ну, никто не заставлял его ехать к нам. Тем более никто не заставлял его врать, заполняя анкету при въезде. И уж совсем никто не требовал от этого умника реально идти на преступление. Уж и потерпеть не мог, петух надутый…

Фон Лютцов выругался про себя. Да, этим людям он был обязан многим, в том числе и своим ныненшним положением, но, майн готт, как с ними было иногда тяжело, как они не хотели понимать очевидных вещей.

– Вы нанесли оскорбление Франции. Но Бог с ней, с Францией, не слишком сильная и не слишком флиятельная сейчас страна…

– Особенно после того, как потеряла почти весь флот, – понимающе ухмыльнулся Виктор. – Мы, кстати, к этому приложили ручку.

– Франция традиционно никому не спускает с рук обиды, нанесенные даже обычным гражданам, а тут целый дипломат. Так что она может и обидеться. Ой, как страшно, – засмеялся Айнштейн.

– Смейтесь-смейтесь, – слегка обиделся Лютцов. – Но ведь они действительно могут доставить некоторые неприятности. Да, вашими стараниями у них нет реального флота, а значит, за сотрясаниями воздуха не стоит военная угроза, но ведь они могут ввести против вас санкции…

– Ой-ой-ой, как страшно…

– Александр Павлович, вот от вас я этого не ожидал. Вы подумайте. Да, ваш товарооборот с Францией ничтожен, но французы могут потребовать ввести против вас международные санкции и настоять на этом. Согласитесь, какое-то влияние в Европе, да и в мире они традиционно имеют. А с учетом оскорбления, которое вы нанесли своим отказом американскому президенту, он вполне может их поддержать. Это становится серьезным.

– Ловушка, – фыркнул Виктор.

– Что? – в один голос спросили его собеседники.

– Ну, это классическая ловушка, разве не ясно? Наша реакция и на французские, и на американские предъявы была вполне предсказуемой, им нужен был повод обидеться, вот они и использовали этот скандал. Думаю, не случись… того, что случилось, они нашли бы другой повод, или сами его создали. Я, кстати, не уверен, что этот дипломат не подстава. И знал я это сразу.

Оба собеседника выпучили на него глаза.

– Так ты знал? – выдохнул Айнштейн.

– Конечно, – Виктор пожал плечами. Похоже, к концу разговора они у него будут изрядно болеть. – Не вижу в этом ничего страшного. С военной точки зрения они все еще ничего не могут нам сделать, значит, все направлено или на защиту своих рынков, или просто на банальную экономическую войну. Или блокоду, не суть. Ну и пускай напрягаются. Рынки мы с ними реально не делим, нет точек соприкосновения, а придавить нас рублем у них уже не получится, поздно спохватились. Если только посмеют тявкнуть, то мяукнуть не успеют, как я отдам приказ прекратить поставку углеводородов. Закрою, скажем, добывающийс комплекс на плановый ремонт… Посмотрим, как у них цены зашкалит и экономика запоет. А буде не поможет, прекратим поставки нашей формацевтики. Посмотрим, через сколько их недолеченные сенаторы американского президента с должности попросят.

Виктор тонко, с издевкой улыбнулся. Айнштейн одобрительно кивнул. Фон Лютцов в сомнении покачал головой.

– Это здесь вы круче обрыва. Да, на межпространственных трассах ваш флот справится сейчас с кем угодно, но в своей системе они пока что хозяева. Что им стоит просто поставить комплекс по добычеуглеводородов под свой контроль, под предлогом санкций наплевав на договоры?

– Не думаю, что до этого дойдет, – спокойно ответил Виктор. – Ни с поставками фармацевтических препаратов, ни с получением наших двигателей и электроники это им не поможет, а скопировать ни то, ни другое у них пока что не получается. Александр Павлович изрядно потрудился над этим. А кроме того, в данном вопросе я всерьез рассчитываю на вас – комплекс у нас совместный, в Германию поставки будут продолжаться при любых раскладах, так что, думаю, вы приложите максимам усилий для того, чтобы ни одна сволочь к нашей собственности и близко подойти не смела.

Лютцов согласно кивнул и в очередной раз подумал, что в словах Виктора есть немалая доля правды. Давно пора менять расклады – почему гегемонами должны быть американцы и русские? Чем союз Германия-Империя хуже? Пожалуй, объединенный флот двух государств ничуть не уступит сейчас ни тем, ни другим, а с учетом технологического перевеса… Пожалуй, стоит над этим подумать, но не сейчас, а чуть попозже. А сейчас стоит воспользоваться моментом и продолжить рыбалку, благо смеркается, а на закате самый клев. Когда еще подвернется возможность? Он еще не знал, что его собеседников посещают в тот момент эти же мысли, вот только в союзе они на первое место ставят все-таки Империю.

А вообще, конечно, каковы бы ни были причины, скандал получился первостатейный. В Империи были свои законы, не то чтобы необычные, встречались в истории тех же Соединенных Штатов и похлеще, навроде запрета летать в ураган на воротах, но часто ставящие остальных в тупик своей исполняемостью. Вот например, заподозренного в коррупции допрашивали с использованием старой доброй сыворотки правды. В случае подтверждения расстреливали чиновника, при неподтверждении – стукача. Или закон о церкви. За религиозный экстремизм отправляли на небольшой остров в океане. Все конфессии на один остров – разбирайтесь между собой, как хотите. Очень скоро желающие перевелись. Так что законы, грубые и вроде бы несовершенные, во вновь сложившемся обществе работали, причем достаточно эффективно.