Лёгкое пёрышко. Как падающий снег - Мара Вульф

Я глядела на Квирина, открыв рот.

– Ты же шутишь. Издеваешься надо мной? В смысле, вампиры? Кровососы?

Я схватилась за шею.

– Пить кровь людей строго запрещено.

Я не понимала, шутит он сейчас или говорит всерьез.

– Ты бы для них все равно была неинтересна, слишком бледная, – сказал Квирин с наглой ухмылочкой.

– Очень смешно. А у троллей пить кровь тоже запрещено, или ты для них слишком волосатый?

Я не виновата, что остаюсь такой бледной, сколько бы ни торчала на солнце. К тому же я бы предпочла, чтобы меня называли «светлокожей». Если честно, тогда я представляла себя даже красивой.

Кассиан протопал вверх по лестнице, как разъяренный бык.

– Кажется, ему надо выместить на ком-то злость, – заметил Квирин. – Пойду-ка я, пожалуй.

– Трус, – прошептала я с улыбкой. Затем закрыла глаза и подставила лицо солнышку, пока Кассиан не сел рядом со мной.

– Я не знаю, почему Рубин забрал шар с собой, – без всякого перехода продолжил наш разговор эльф. – Со мной он об этом не говорил, считал Рэйвен невиновной.

Я решила сыграть по правилам.

– Почему? Я думала, ее вина была доказана.

– Была. Как я говорил, были доказательства. Но магическое зеркало не могло распознать ложь в ее словах. Мы все были сбиты с толку. Суд разделился: некоторые считали, что Рэйвен невиновна, другие – что виновна. В итоге Ларимар, как верховная жрица, вынесла приговор, и он гласил: изгнание.

Как невероятно практично, подумала я про себя. Кассиан не позволил прервать себя.

– Рубин дружил с Рэйвен. Думаю, поэтому он ее и поддерживал. Мне кажется, Рубин подозревал кого-то другого, но не сказал мне кого.

– Тебя это не удивило?

Кассиан пожал плечами.

– Мы были лучшими друзьями, но тут наши мнения разошлись.

– Почему Ларимар обратилась именно ко мне с просьбой вернуть снежный шар?

– Потому что у нее была вполне определенная причина, хотя… – Его взгляд был очень выразителен.

– Эй вы, двое, – Джейд прервала нас так внезапно, что мы отпрянули друг от друга. – Мой братец рассказывает тебе страшные истории?

Она громко рассмеялась и схватила рукопись, лежавшую рядом на скаймейке.

– Что это?

– Я написала театральную пьесу, – рассеянно сказала я. Кассиан не верил, что я верну снежный шар.

– «Тристан и Изольда», – громко прочитала Джейд название. – Можно почитать?

Я кивнула, и она тут же начала ее листать.

Кассиан молчал. Он ничего не говорил, пока Джейд сидела рядом с нами. Эльфийка не торопилась, медленно переворачивая страницы, потом негромко зачитала отрывок:

Тристан. Я был мертв.

Изольда. Нет, но ты побывал на пороге смерти. Этот яд парализовал тебя.

Тристан. И ты меня спасла? Кто ты? Ангел?

Изольда. Как называется место, где у ангела отобрали крылья?

Тристан. Не отобрали – лишь подрезали.

Уже при первых словах Кассиан поднял голову. Казалось, он внимательно слушает.

– Она прекрасна, Элиза. Можно я почитаю остальным? Пожалуйста! – взмолилась Джейд.

– Да, конечно.

Джейд уже бежала вниз по ступенькам.

– Откуда она? – спросил Кассиан.

– Это старое ирландское предание. Я переписала историю для театральной постановки. Хотим в этом году поставить ее в школе.

Тут вернулся Квирин.

– Ты наконец-то все ей рассказал? – обратился он к Кассиану.

– Рассказал бы, если бы нам все время не мешали, – вырвалось у него.

Квирин поднял руки, будто защищаясь.

– Сегодня вы снова крайне чувствительны, сэр.

После этого он развалился на скамейке в трех рядах позади нас и заткнул себе уши.

– Итак, почему я? – вернулась я к нашему разговору.

– Твое имя. Именно оно привело Ларимар к тебе.

Я нахмурилась.

– Мое дурацкое имя? В котором нет совершенно ничего особенного.

– Ты же знаешь, что оно означает?

– Конечно. Семь. То есть фактически ничего.

– Неправда. Мы, эльфы, придаем именам большое значение. Никто не носит свое имя без причины. А твое имя – это нечто особенное.

Я покачала головой и засмеялась.

– Элиза, – его голос звучал назидательно, насколько это вообще было возможно. – Число семь определяет нашу жизнь. Семь властвующих семей, семь волшебных предметов, наши королевы правят ровно семь лет, в возрасте семи лет мы получаем свое истинное имя. Семь – магическое число, и только носитель этого имени может переходить из одного мира в другой и посещать нас. Хотя для меня, как и для тебя, остается загадкой, почему именно ты должна вернуть Рубина и снежный шар.

Квирин позади тихонько фыркнул.

Я едва могла поверить в то, что услышала. Определенно, у эльфов было странное чувство юмора. В кои-то веки я была согласна с Кассианом. Я оказалась втянута в эту историю, просто потому что у меня было это дурацкое имя? Это не могло быть правдой. В мире наверняка существует еще парочка Элиз.

– В семь лет вы получаете свое истинное имя?

– В семь лет эльфы получают официальное признание от своей семьи – или нет. Как правило, это простая формальность. До тех пор молодые эльфы находятся под покровительством семьи отца. Члены семьи практически всегда остаются в семье. Эльфы могут свободно выбирать себе партнера. Например, представитель первой семьи может жениться на ком-то из второй, или эльфийка из шестой семьи выбрать мужчину из шестой. Мой отец последовал зову сердца и посвятил себя моей матери, и это был скандал. По крайней мере раз в год проходит большой праздник. Он проводится в театре, и каждая семья представляет общине своих семилетних детей. Не пойми меня неправильно, я очень любил своих родителей, но этот день я не забуду никогда. Я стоял там внизу с детьми из первой семьи, а потом ко мне подошла Ларимар. Она попросила меня следовать за ней и отвела к Элизьен. Тогда она еще не была королевой. Она встретила меня и представила детям своей семьи – шестой. Всю дорогу я слышал, как мои старые друзья шушукались у меня за спиной. А перед собой я видел полные враждебности лица детей, которые должны были стать моей новой семьей. Тогда я получил свое новое имя, – Кассиан глубоко вздохнул.

Я сидела очень тихо, опасаясь, что, если издам хоть один звук, он оборвет свой рассказ.

Кассиан полностью погрузился в воспоминания.

– Конечно, я ожидал этого. Родители все объяснили мне заранее, но в тот момент мне все равно было страшно как никогда прежде. На протяжении всей последующей церемонии Элизьен держала меня за руку, и я этого никогда не забуду. Это было нарушением правил, но она меня не отпустила, – Кассиан провел рукой по волосам и на секунду спрятал лицо в ладонях. Потом снова перевел взгляд на сцену и замолчал.