Осенний призыв попаданок - Наталья Алферова

— Как бы не забыть, — задумчиво протянула Анна и тут же воскликнула: — Будем записывать в специальную тетрадку, чтобы никто не остался неохваченным!

Ола тенью метнулась к себе и вернулась с толстой тетрадью и самописцем в руках. Пакет с сорочками она оставила в комнате.

— Что писать? — уточнила она, усаживаясь за стол.

— Озаглавь: мстя. Дальше пиши: ректор, за испорченный выходной.

— Хорошо, — согласилась Ола и добавила: — Пункт второй: ректор.

— Почему второй? — спросил Микаэль.

Ола, что-то быстро строчившая, подняла голову и прочла:

— Пункт первый: ассистент Серебряного дракона, несанкционированная покраска всей группы.

— Тогда и декана Арта Гвина за Мышеловку впиши, — посоветовала Эйта, усмехаясь.

— Декан уже расплатился. Счёт закрыт, — заступилась за партнёра по спору фея, коварная, но не лишённая чувства справедливости.

Все дружно закивали, зачёт стоил похода в лабиринт.

— Думаю, месть должна быть соразмерной сотворённой нам пакости, — сказал Микаэль. — Например, ассистент покрасил нас, мы покрасим его. Ректор отобрал выходной у нас, мы лишим отдыха его.

Остальные согласились. Они ещё не знали, что благодаря попаданцам ректор уже лишился отдыха и покоя. Королю и высшей знати так не терпелось увидеть призванных, что Осенний бал в академии перенесли на более раннюю дату. Его Величество, несомненно, мог потребовать доставить во дворец попаданцев в любую минуту, но он привык прислушиваться к мнению Верховного мага. Тот же настаивал на предоставлении представителям иных миров времени на адаптацию. Вот так получилось, что вместо месяца на подготовку к балу осталось две недели. Правда, ректор малодушно решил объявить об этом в понедельник, оставляя себе пару беззаботных дней.

После обеда, к которому попаданцы вновь переоделись в форму, тринадцатая группа дружно двинулась к конюшням — выгулять единорога и волчицу Олы. На этот раз Мастер Тамико составил им компанию. Он попался на слабо. Анна спросила:

— Неужели тебе не хочется посмотреть, какая прекрасная наездница Альминуэ, и какая великолепная вторая ипостась у Олы?

Мастеру Тамико очень хотелось, но, казалось, он чего-то опасался. В конюшне быстро выяснилось, чего именно. Служители так же быстро исчезли, оставив выгуливание волшебного зверя его хозяйке.

— О, как вас много, — капризно заявил единорог и тут увидел гоблина. Он нервно заржал, топнул копытом, из ноздрей повалил дым. Затем прошипел подобно змее: — Ты? Ты посмел сюда явиться, после того, что натворил? — Тут единорог перешёл на нормальную речь, прибавив в неё толику пафоса для зрителей. — Этот негодяй обжимался с боевичкой на стожке моего клевера. Лугового. Свежескошенного. Отборного клевера! А когда я после их возни на моей еде, отказался её есть, назвал меня привередливой скотиной!

— Это было три года назад! — воскликнул, потерявший невозмутимость, Мастер Тамико.

— Ключевое слово — было, — припечатал единорог.

Анна, поглядывая на невероятно смущённого куратора, обратилась к мстительному питомцу феи.

— Видишь ли, Снежок, Мастер Тамико взрослый мальчик. Просто в следующий раз будет обжиматься на стожках для других обитателей конюшни.

— На остальных, пусть, — разрешил единорог, и тут до него дошло: — Как-как ты меня назвала? Снежок?

Он заржал с таким возмущением, что Анна поспешила его успокоить:

— Это милое домашнее прозвище. Вот Микаэля я называю Мика, он не обижается.

— Правда, не обижаешься, длинноухий? — с недоверием спросил превращённый в Снежка Снежный рассвет.

— Ни капли, рогатый, — ответил эльф, подмигивая. — Но разрешаю себя так называть только Анне.

— Да? — заинтересовался единорог. — Звучит красиво: Снежок. Ладно, называйте, но только вы. К гоблинам это не относится.

Фыркнув на Мастера Тамико, единорог последовал за своей хозяйкой на пастбище. Ола на этот раз обратилась сразу, и они разыграли целое представление: единорог спасает беззащитную фею от хищной волчицы.

Вновь у изгороди собрались зрители. К служащим конюшни добавилось несколько адептов с разных курсов. Нейла Барры не было. Декан боевиков, решающий проблему обучения брата, ещё в академию не вернулся.

На лекцию по мироустройству и праву тринадцатая группа прибыла минут за пять до начала. В полном составе и со всем необходимым: тетрадками, самописцами и желанием учиться.

Под уже привычным вниманием остального курса поднялись на верхний ряд. Ненавидящие и осуждающие взгляды адептов, устремлённые на принца и его друзей, сменились удивлёнными. Ведь эта троица присоединилась к попаданцам и Дину.

Расселись на скамье, как раньше. По краям Микаэль и Дин, в центре — девушки. Остальным пришлось усаживаться после Дина. Хотя, не всем. Эрик, раньше отличавшийся рассеянностью и нерасторопностью во всём, что не касалось учёбы, умудрился втиснуться между Олой и Эйтой.

Внук Верховного даже не заметил завистливых взглядов друзей, протискивающихся на другой край скамьи. Эрик почти не сводил глаз с Эйты. Дроу, как ни странно, первого своего поклонника в этом мире пусть и не поощряла, но и отталкивать не стала.

Лекцию вёл ректор лично. Когда он появился, Анна поняла — Дин даже слегка преуменьшал. Судя по нахмуренным бровям и сжатым губам, планка настроения главы их академии упала ниже некуда. Ректор ещё больше нахмурился, не обнаружив на местах около окна принца с компанией. Зато, когда перевёл взгляд на последний ряд, замер и моргнул, словно не верил глазам, так же, как при виде торта с башенкой. Мотнув головой и что-то пробормотав себе под нос, ректор двинулся к кафедре, разложил на ней бумаги и приступил к лекции. Читал он словно на автомате, без особых эмоций, живо напомнив историка.

Настроение учиться быстро сменилось у мужской части тринадцатой группы сонливостью. Преодолевать данное состояние и возвращать задремавших из мира сновидений помогал лишь приём: локоть друга. Анна легонько толкала Микаэля, Ола, уже не так легонько, Дина. Дин, совсем не легонько, принца, отдачей доставало Тарена.

Эрику, сидевшему вплотную к Эйте, доставался толчок бедром. Эрик краснел и принимался строчить в тетради. Наверное, впервые старательный ученик не думал о том, что конспектирует. Соседка справа интересовала гораздо-гораздо больше.

Ректор несколько раз поднимал голову, окидывая взглядом аудиторию. И как-то так получилось, что всегда попадал на те моменты, когда все обитатели заднего ряда старательно конспектировали.

Анна, хотя и считала подаваемый материал нужным, тоже не всегда могла сосредоточиться. Изредка она поглядывала по сторонам, затем спохватывалась, толкала локтем эльфа и вновь принималась строчить в тетради. Наверное, поэтому, она и заметила происходящие во взгляде ректора на них метаморфозы. Равнодушие — интерес — удивление — недоумение — тревога — обеспокоенность.