Избранница Хозяина холмов - Елена Счастная

— Вы почти сидхе. Они будут рады знакомству. Но и вашему отцу, и всем вашим людям будет не лишним сходить в святилище. К говорящему камню Фаль — и поднести дары.

— Говорящему камню? — переспросила я, решив, что мне послышалось.

И тут на меня кто-то налетел, словно большая птица ударилась в колени. Я опустила взгляд: принцесса стояла, прижавшись ко мне и глядя снизу вверх, задрав голову. Она была чуть растрёпана, на щеках горел слегка неровный румянец. А за ней уже гналась одна из нянек, обещая, что сейчас обязательно схватит.

Но, приблизившись, молодая женщина подрастеряла пыл. Я заметила, хоть и не смотрела на неё прямо, как она смерила меня слегка неодобрительным взглядом. Да и, как успела понять за эти несколько дней, что прожила в Сеохе, многие ещё с подозрением относились к вархассцам. А меня откровенно считали чужачкой, которая несправедливо претендует на место жены принца, а там и будущей королевы.

Да как бы я сама была рада, если бы это было не так!

— Фиос, вы говорили ниэннах де ла Исла про камень Фаль? — уточнила принцесса у друида.

— Да, ваше высочество. Вы не расскажете ниэннах о том, почему он говорящий? — хитро прищурился Харелт.

Глаза девочки сразу загорелись интересом. Вообще, она чаще всего напоминала просто ребёнка, которому хочется резвиться и познавать новое. Но случались порой и тёмные моменты, когда она становилась словно бы лишь тенью самой себя.

— Этот камень кричит, когда к нему притрагивается истинный король Глиннхайна, — с готовностью пояснила Ребека. — Но так случается не всегда.

— Что же, не всегда среди наследников трона рождается истинный? — Я осторожно отвела от лица её высочества выбившийся локон.

— Скорее, не всегда наследники оказываются достойны, — вздохнул друид, глядя на фрейлин, которые встали чуть в сторонке от нас, тихо переговариваясь, но не мешая. — Порой камень молчит несколько поколений. В такие времена к нему прикасаются руки всех вождей кланов в надежде, что сейчас раздастся крик.

— И в это время никто не правит?

— Правит. Но в такие времена опасность передела власти наиболее высока. Каждый  считает, что вправе забрать трон себе.

— А его величество Каллум? Он услышал крик?

— Его слышал Атайр, — вставила принцесса с явной гордостью в голосе.

Друид отчего-то помрачнел, словно её слова вместо того, чтобы радовать, чем-то его тревожили. А мне даже любопытно стало посмотреть на этот говорящий камень Фаль. Хоть и жутковато, признаться, было бы услышать этот крик самой.

— Конечно, я схожу в ваше святилище. — Все доводы Харелта показались мне разумными.

Если нужно выказать уважение к Старым богам, моя связь с которыми, кажется, чувствовалась теперь всё сильнее с каждым днём, то я готова обратиться к ним со всем почтением.

— Это будет благим знаком, ниэннах, — одобрил Харелт. — Особенно в такое неспокойное время.

Мы ещё посидели на солнце у небольшого, обложенного камнем пруда. Я заплела её высочеству косы, как это было принято у меня на родине: так девушки и женщины убирали волосы чаще всего — замысловато укладывая косы вокруг головы и оставляя только немного свободных локонов. Всё из-за почти постоянной жары. Здесь в этом не было большой пользы, просто красиво. Да и Ребеке понравилось, а некоторые из её фрейлин даже присели рядом посмотреть и поучиться.

Отец быстро прознал о просьбе Харелта. И даже пришёл ко мне вечером, когда почти все уже разошлись по своим покоям отдыхать. Последние дни он ходил мрачным и напряжённым в ожидании приезда братьев короля Каллума. Его почти невозможно было разговорить. А тут он заявился ко мне в комнату вполне себе в благостном расположении духа.

Лелия даже приказа дожидаться не стала — вышла сама в свою отдельную часть моих покоев. Отец окинул меня, уже собранную ко сну, взглядом — и мне захотелось вдруг приосаниться, затянуть пояс отороченного кружевной тесьмой халата сильнее. Его строгость всегда так на меня действовала. Жаль, ненадолго.

— Это хорошее решение, Тави, — заговорил он. — Всем нам посетить святилище руэльцев. Оказать почтение их богам, принести щедрые дары. Но ещё многие в Гианморе остаются недовольными нашим приездом. Представляешь, считают, что ты уводишь их принца не в ту сторону. Что у нас другие боги — и это только расшатает спокойствие в Глиннхайне. Разгневает богов. Всё же они дикий народ с тёмными поверьями, — он усмехнулся. — Но если мы хотим помощи, то должны принимать их традиции и не противиться им.

— Считаешь, это поможет братьям его величества принять решение нам на пользу? — Я передёрнула плечами, присаживаясь к столику, на котором остывал любовно приготовленный Лелией на здешней кухне ароматный яблочный отвар с какими-то здешними травами.

— Думаю, да. Но про простых людей забывать не стоит тоже. Они тоже должны любить свою будущую королеву!

— Это ты как-то слишком вперёд забегаешь, — буркнула я. Все эти разговоры о нашем с Атайром союзе слышать было как-то неловко. И раздражало неимоверно!

— Это ты всё отказываешься понимать. Хотя пора уж, — строго отчитал меня отец.  — Так вот. Чтобы простой люд начал тебя любить и уважать, нужно показать себя с лучшей стороны. А значит, ты завтра отправляешься в город раздавать милостыню беднякам.

— А если они не пожелают принимать мои деньги? — справедливо усомнилась я в правильности такого шага.

— Они всегда хотят денег. И неважно, в общем-то, кто их раздаёт. Но они запомнят твоё лицо, запомнят тебя. И добрых разговоров о нас станет гораздо больше. — Отец присел рядом со мной и откинулся на подушки, уложенные на диванчик. — Оденься скромно, но так, чтобы было видно, кто ты такая. И улыбайся, Тави. Прошу тебя.

— Это не милостыня, отец. Это лицемерие! И я не желаю в этом участвовать! Не так.

— Ты можешь вложить в это свой собственный смысл, — холодно ответил отец. — Если тебе так будет легче. 

И его угрожающий взгляд напомнил, что деваться мне некуда. Верно, в том, чтобы помочь несчастным, тоже был свой урок. И польза для духа — добрые дела очищают. Но вот в очистительной силе отцовского приказа я как-то очень сомневалась. 

Однако, стараясь не унывать, я вскочила на следующий день спозаранку. Немного взволнованная и напуганная тем, что придётся сделать. Как и советовал отец, выбрала из своих нарядов самое сдержанное платье, захватила оставленный отцом пухлый кошель с мелкими монетами и спустилась вместе с Лелией во двор, где нас уже ждала небольшая повозка и весьма внушительная охрана. 

Но, как будто мне было мало приставленных ко мне отцом верзил с гербовыми знаками дома де ла Исла на одежде, во двор стремительным шагом в сопровождении не менее внушительных воинов явился сам его высочество принц Атайр, которого я, к счастью, почти не встречала все дни, что прошли после той неприятной надо мной расправы боиреннах в саду.

— Желаете отправиться со мной? — Я вскинула брови,  с надеждой ожидая твёрдого отказа.