Сюжет для небольшого обмана - Лариса Соболева

– Ну и дураки. Будто сейчас мало преступниц.

Кнопки звонка не нашли, Тимофей постучал в ворота:

– Э-эй! Кто-нибудь, отзовись!

Ему пришлось стучаться несколько раз, думали, никого нет дома, как вдруг вышел молодой человек лет двадцати семи:

– Чего надо?

– Водоканал, – официальным тоном представилась Кристина, к груди она прижимала большую тетрадь для солидности. – Нам нужно счетчик на воду посмотреть, если есть.

– Счетчика нет, – сказал молодой человек.

– Тогда мы хотим знать точное количество жильцов.

– У вас в компьютере должны быть данные.

– Информация частично стерлась, поэтому мы ходим по домам, так как пора готовить платежки за этот месяц, – выдала заготовку Кристина. – Нам нужна домовая книга и место, где можно переписать жильцов.

– А чего это вы в воскресенье ходите? – сообразил неприветливый молодой человек. – У вас выходных не бывает?

– У нас, – взял слово Тимофей, – все, как у людей. Но застать хозяев в будний день практически невозможно, остаются выходные.

– Может, вы все же пустите нас? – сказала Кристина.

– Ну, заходите, – нехотя пригласил он.

Кристина и Тимофей шли за ним вдоль дома, присматриваясь к обстановке. Ничего особенного: стандартный одноэтажный дом устаревшей архитектуры, дорожка вдоль стены посыпана галькой, отечественная старая машина стояла под открытым небом. Молодой человек привел их во времянку, так называемую летнюю кухню без отопления, но из двух смежных маленьких комнат. Кристина села за стол, достала авторучку и напомнила:

– Домовую книгу принесите.

– А я не знаю, где она, – сказал хозяин.

– Как это? Вы живете здесь?

– Я снимаю этот флигель.

– А хозяева? Пригласите их.

– Нет сейчас хозяев. Они уехали в санаторий, я тут и за сторожа.

– Так, – задумалась Кристина, будто бы расстроившись. – Ну, хорошо, скажите, дом со всеми удобствами?

– Да.

– Может, счетчик в доме?

– Его нет в доме, я точно знаю. Да и закрыт он, ключа мне не оставили, я туда не захожу, только деньги отдать.

– Тогда такой вопрос: сколько человек прописано в доме?

– Сколько прописано точно, не знаю, но постоянно живут здесь двое: муж и жена, обоим под шестьдесят. У них есть сын… но я не знаю, где он живет.

– А вы кем доводитесь хозяевам?

– Никем. Я просто снимаю флигель, а работаю сдельно в бригаде, мы ремонтами занимаемся.

– Простите, как вас зовут?

– Семен.

– У нас просьба, Семен: как только появятся хозяева, скажите им, чтобы сразу же приехали в Водоканал для сверки данных.

Кристина и Тимофей шли к выходу, за ними семенил молодой человек, упрашивая:

– Слушайте, вы хоть не говорите никому про меня, а то хозяева налогов не платят за дополнительный доход, представляют меня родственником. Такую хату я больше не найду: дешево и отдельно от хозяев.

– Без счетчика кубатура воды распределяется по количеству прописанных жильцов, вам нечего волноваться, – осведомила его Кристина, выходя за пределы частной собственности.

Очутившись на улице, она направила взгляд на дом Даниила Олеговича, находившийся чуть-чуть наискосок, затем пошла к следующему владению, но обернулась:

– Тимочка, а ведь наблюдение вести за дворцом папы Жало отсюда удобно.

– Низко, ни фига не увидишь. У господина Жало ограда высокая.

– А ты посмотри на крышу.

– Ну да, окошко есть на чердаке.

– А хозяев нет. Очень удобное обстоятельство, не находишь? И прослушивать хорошо – близко, всего лишь через дорогу. И следить удобно, что тут делается, кто к папе Жало приезжает.

– С обыском не нагрянем. На каком основании делать обыск? Представь последствия: трясем этого Семена, открываем дом, ничего не находим. Нас погребут заживо те же хозяева, когда приедут.

– Да, оснований нет. Но это пока их нет, надеюсь, появятся.

– Значит, берем на мушку? – спросил Тимофей.

– Берем обязательно, но обойдем еще два дома. Те, что стоят дальше, не подходят под смотровую вышку – далеко расположены.

В соседнем доме хозяева были на месте, домовые книжки им показали, счетчики тоже. Ненавязчиво Кристина поинтересовалась о соседях справа, выслушала положительные отзывы, о «родственнике» ничего толком не рассказали, лишь то, что поселился он примерно полгода назад. В общем, из всех домов только один взяли на учет, но как в него попасть – большой вопрос. По дороге к Даниилу Олеговичу Кристина достала звонивший мобильник, а Тимофей высказал опасения:

– Не стоит нам идти к папе Жало.

– Мы же представители Водоканала, – возразила она.

– Если из чердака напротив постоянно ведут наблюдения, то нас видел Семен, когда мы приезжали первый раз.

– Ой, правда, я не подумала… Но теперь уже поздно биться головой о стенку. Слушаю, Зураб.

– Есть свидетель! – радовался тот. – Свидетельница. Бабка.

– Сейчас едем. – Кристина положила в сумочку трубку, прищелкнула пальцами. – А нам повезло, Зураб добыл свидетельницу.

– Так поехали! – воскликнул Тимофей и готов был нестись к машине, которую оставили за углом.

– Погоди, мне все же надо увидеться с Жалом, есть план.

– А как же пацан напротив?

– Похитителей как минимум трое, слежка дело утомительное, наверняка они меняются, значит, остается пятьдесят процентов, что нас не видели. Второе: если бы он нас видел и запомнил, то не вышел бы, а сделал вид, будто его нет.

– А я бы вышел, – возразил Тимофей. – Разведать, чего тебе надо. Ты забыла еще один момент: трубку в мусорке. Нас и там видели.

– И прекрасно. Почуяв опасность, они начнут нервничать и делать глупости, – нашлась она. – А мы возьмем их на контроль.

Даниила Олеговича дома не оказалось, Тимофей ехидно хихикнул:

– Он же боится дома спать, в офисе торчит сутками.

– Я думала, днем он возвращается домой. Ладно, поехали.

В это же время невыспавшийся Даниил Олегович пил кофе в кабинете (чай не пошел, тошноту вызывал) и ел бутерброды. От переживаний он осунулся, что в первую очередь сказалось на лице: щеки у скул опустились вниз и болтались, в результате истинный возраст обозначился еще явственней. Да и припухшие нижние веки говорили о неладах со здоровьем, но это от водки. О, сколько пил эти дни Даниил Олегович! Страшно много. Притом спал плохо, наутро чувствовал себя отвратно, именно как после дикой попойки. Всего-то пошел пятый день, а Даниил Олегович ощущал себя полной развалиной. Главное, все в себе хоронил, не с кем словом обмолвиться, пожаловаться там, сочувствие услышать – так легче, должно быть. И вот, пожалуйста: зеркало в приемной отражает омерзительного типа, хоть не смотрись.