Николь - Катрин Корр

очках и по рации передает какие-то данные?

– Смешно. Когда у нас компьютеры полетели, она была по-настоящему обеспокоена! Не то, чтобы наиграно, понимаешь, а реально.

– Ага. А потом в салоне ювелирных украшений, с тяжеленным колье на шее упрекнула тебя в том, что ты оказывается не сообщила ей, кто твои родители! Видимо, эта информация была для нее очень важна. Эта Юля завистливая и сама себе на уме. Абрам правильно сделал, что уволил её. Почему ты не спросила, что его связывает с твоим отцом?

– Это не мое дело. То есть, разумеется, меня это интересует, но я не хочу, чтобы Абрам об этом знал.

– Я понимаю. Тебе нужно знать, какие у них дела, но Абрам не должен даже мысли допустить, что тебе до этого есть хоть какое-то дело. И по сути дела-то тебе до их дел никакого нет, но будет намного лучше, если ты будешь в курсе. Спокойнее.

– Именно. Я знаю, что мой папаша хочет оставить меня без средств к существованию. Чтобы я мыкалась от одного места к другому, пока не осознаю, что ничего у меня без его помощи не получится. Но не выйдет. Я никогда не вернусь в семью.

Мила повернула ко мне голову и намного тише произнесла:

– Но ты всё равно всегда будешь её частью. Твоя фамилия не Грушевская, но ты всё равно…

– Я Истратова, – перебила я, взглянув на подругу. – Как моя бабушка: добрая, верная и честная. Никакая не Грушевская, у которых на уме только деньги, выгода и бесчувственность размером с Марс. Марс ведь большая планета?

– Наверняка!

– Или Сатурн больше? У него ведь ещё и кольца есть.

Мы посмотрели друг на друга, а потом громко засмеялись. Наши лица прятались за плотной завеса белой пара.

– У тебя телефон звонит, – сказала Мила, хотя я совершенно не слышала.

– Вот черт.

– Что? – Я повернула к ней сверкающий экран телефона. – Ого! На часах половина девятого вечера, а тебе звонит босс. Хм. Что бы это могло значить?

Прочистив горло, я провела пальцем по ледяному экрану.

– Слушаю?

Мила глядела на меня во все глаза, потягивая свой кофе.

– Николь, извини, что звоню в такое позднее время. Это важно.

– …Что случилось?

– У Анкура Хатри юбилей. Он отправил мне приглашение ещё две недели назад, но я забыл о нем.

– Ну, это не удивительно. Ты о многом забываешь. – Мила открыла рот, а потом подняла вверх большой палец, как бы одобряя мои слова. – И чем я могу помочь? Выбрать подходящий подарок?

– Нам нужно улетать, – не оценил он мою шутку. – Если успеем на ближайший рейс, то будем в Мумбаи к утру. Останется время на отдых и сборы.

– …Что? Мумбаи? Это же Индия!

– Правда что ли? А я не знал.

– Абрам, туда лететь не меньше шести часов! И с какой стати я там должна быть?

– С такой, что для тебя тоже есть приглашение. К тому же, у нас есть возможность познакомить Хатри с нашим проектом. И Кэйлаш очень расстроится, если ты не появишься.

– Абрам, чтобы ехать в Индию, нужно как минимум пройтись по магазинам и купить что-то подхо…

– Ты купишь это там, – перебил он меня. – Мы туда не развлекаться едем, Николь, а захватить клиента.

– Он твой друг!

– Он мой знакомый. И это вовсе не значит, что по этой причине Хатри выберет наш проект. Ты очаровала Кэйлаш, она в восторге от тебя. Если ты не приедешь на день рождения её горячо любимого мужа, она сочтет это за неуважение.

– Но ехать нужно в Индию! Это не ближний свет!

– Самое то, чтобы продемонстрировать свое почтение. Едешь?

– Как будто у меня выбор есть! – фыркнула я. – Ты говоришь со мной так, словно уже всё решил за меня!

– Собирай чемодан.

– Что и требовалось доказать, – закатила я глаза.

– Арсений закажет такси и купит нам билеты. Через полтора часа встречаемся в аэропорту.

– Чтобы купить билет, ему нужен мой загранпаспорт! – напомнила я так, словно умничала.

– Все твои документы имеются в нашей базе. Собирайся!

Я даже вздохнуть не успела, как он бросил трубку.

– Летишь в Индию? – оглядела меня Мила.

– Видимо так.

– С Абрамом.

– Это по работе, – закатила я глаза.

– Секс у вас тоже был по работе. Точнее на работе. В любом случае, не теряй голову, деточка. Идем! Помогу собраться. И Люрекса заберу. Теперь у меня есть ушастый и хвостатый парень Люря!

Кто-кто, а я точно не разделала веселого настроения подруги.

17

Сказать, что я чувствовала себя странно, ничего не сказать. Наш рейс задерживался в связи с неблагоприятными погодными условиями, и Абрам предложил выпить по бокалу вина в одном из десятков разнообразных ресторанчиков. Нам посчастливилось занять два свободных места у барной стойки, поскольку за считанные минуты пассажиров, у которых также откладывались рейсы, хлынули, как цунами. В основном мы молчали. Я видела, что Абрам был далеко в своих мыслях, но частенько, возвращаясь в реальность, он точно врезался лбом в атмосферу неловкости от столь продолжительной тишины между нами. А ещё я миллион раз ловила себя на мысли, что мне очень нравится просто смотреть на него…

– И снова наш рейс задерживают, – вздохнул он, обернувшись к огромному табло, в котором с этого внушительного расстояния я вообще ничего не видела. – Радует, что теперь это всего лишь десять минут.

– А потом ещё десять минут и ещё. Пока не наступит утро, – улыбнулась я и пригубила вино. – Мы здесь надолго. Очевидно, что буря не собирается останавливаться.

– Меня такой расклад не устраивает. Вечером мы должны быть в Мумбаи.

– До вечера ещё очень много времени. Мы успеем слетать туда, обратно и снова туда. – Абрам искоса посмотрел на меня. – И почему мы должны заграбастать Хатри на его же юбилее? Тебе не кажется это, как минимум, некрасиво с нашей стороны?

– Ничуть, – только и ответил Абрам.

Похлопав ресницами, я сдержанно выдохнула и оглянулась. Посреди толпы уставших от ожидания пассажиров, я увидела Софию. Вид у нее был замученный и как обычно недовольный. Её муж стоял рядом, опустив голову в свой сотовый. Я не смогла сдержать смешок, который тут же поймал Абрам. Мы посмотрели друг на друга.

– Твоя друзья, – кивнула я в их сторону. – Сходи поздоровайся.

Абрам оглянулся, а потом снова посмотрел на меня.

– С чего ты взяла, что они мои друзья?

– Грушевский тебе друг, а значит и вся его семья, с которой ты встречал Новый год.

– Грушевский – твой отец. И ты прекрасно знаешь, как именно я хотел встретить Новый год.

– Хотеть и делать – разные вещи.