Команда. Красная кнопка - Максим Шахов

Дальнейшие события воспринимались капитаном 1 ранга как последовательная цепь отдельных картинок-заставок или очень-очень замедленное кино. Вот на середине прохода, почти напротив входной двери, официант резко изогнулся в пояснице назад, выронил из рук поднос и отлетел к боковой стене. На его месте возникла странная фигура: мужчина в темном костюме, белой сорочке с галстуком, а на голове у него черная шапочка с прорезями для глаз. В руках мужчина держал пистолет с длинным стволом, и направлен он был прямо на Сергея! Редин даже успел заметить «курившийся» над ствольным отверстием узкий сизый дымок…

В этот момент из-за стола у входной двери в проход метнулась какая-то неясная тень. Мужчина в маске был мгновенно сметен ею на ближайший столик. Раздался треск ломающейся мебели и оглушительный звон разбивающихся стеклянных фужеров, бокалов и рюмок…

А в проходе, как по волшебству, материализовалась новая фигура, как две капли воды похожая на первую. И снова черный пистолет был направлен в сторону Редина и Черных. Из ступора Сергея вывел громкий крик Талеева:

– На пол! К выходу!

Похоже, что этот крик стал сигналом к действию для всех, находившихся в зале: через полсекунды на стульях не осталось ни одного из полудюжины посетителей. И наконец-то мозг Редина заработал с потрясающей ясностью и неимоверной скоростью: он отдавал приказы, которые мгновенно и неукоснительно исполнялись каждой клеточкой тела.

Нырнув под стол, Сергей сдернул туда же за ноги своего собеседника, который сидел спиной к вооруженному мужику. Следующим движением капитан 1 ранга спиной повалил набок стол, закрываясь таким образом от огнестрельной атаки. Вовремя! В деревянную крышку тут же впились три или четыре пули. На четвереньках Редин стремительно пополз к выходу, толкая перед собой Черных, и, подхватив столик за одну из ножек, мастерски использовал его как щит от пуль.

Наконец-то они достигли порога. Сергей вытолкнул вперед своего товарища, сам выкатился следом и заблокировал узкую дверь столиком. Вот только слишком поздно он заметил, как на середину улицы неторопливо вырулила черная «БМВ», припаркованная до этого метрах в пятидесяти на противоположной стороне. Из опущенного водительского окна высунулся ствол автомата, и загремела длинная очередь…

– Ложись!!! – только и успел крикнуть Редин, бросаясь на асфальт. Несколько пуль веером прошлись над его головой.

Петр собраться не успел. Он только поворачивал корпус в сторону неожиданной угрозы, а его белая рубашка на бедре и животе уже вспыхнула фонтанчиками алой крови и, стремительно намокая, прилипла к телу. Черных опустился на колени и прижал к животу обе руки. В это время из отъехавшей уже метров на двадцать автомашины прозвучал одиночный выстрел. Голова заместителя директора фирмы «Броня» резко дернулась, а тело завалилось на асфальт вдоль поребрика. Петр не шевелился.

Тут на пороге кафе, отпихнув ногой мешавший стол, появился журналист. В одной руке он держал за дуло длинноствольный пистолет, ребристая рукоять которого была испачкана кровью; левая рука висела вдоль тела, а с кончиков пальцев на землю часто-часто падали крупные капли крови. Талеев сразу шагнул к лежащему рядом Черных. Увидев его окровавленную рубашку и развороченную выстрелом голову, Гера не стал даже проверять пульс. Он засунул пистолет за пояс и поинтересовался:

– Серж, ты цел?

Поднявшийся на ноги Редин кивнул:

– Даже удивительно!

– Тогда быстро за мной! – приказал Талеев и направился в узкий проход между двумя соседними с кафе домами. Сергей торопливо последовал за ним, но поинтересовался на ходу:

– Убийцу на машине нам не догнать, но, может, возьмем кого-нибудь их этих, в кафе? Поговорим, выясним…

Не вдаваясь в объяснения, Гера коротко ответил:

– Теперь поговорить они оба смогут только с Создателем.

Миновав маленький дворовый сквер, они свернули за угол старого нежилого двухэтажного дома с заколоченными окнами и дверями и оказались на заводской территории около полуразрушенного цехового корпуса. Журналист вошел внутрь и, морщась, стянул пиджак:

– Серж, оторви рукав рубашки и перетяни посильнее мне руку поближе к плечу.

Рука Геры оказалась простреленной насквозь сантиметрах в десяти выше локтя. Редин наложил жгут, и кровь перестала вытекать из двух пулевых отверстий. Талеев с помощью друга снова натянул пиджак.

– Теперь надо как можно быстрее убираться из этого района…

– Подожди! Раз не в кафе, то уж в офис к Черных надо точно заскочить и взять материалы из его компьютера! Он мне сказал…

– Ничего не надо, – перебил журналист. – И в офисе тоже. Я потом объясню. За этим разрушенным корпусом начинается другая улица. Там мы возьмем машину. Вперед!

Редин не спорил. Частника они поймали практически сразу. Потом сделали две пересадки, и еще квартал прошли пешком до квартиры Гюльчатай. Их никто не преследовал.

В квартиру Гюльчатай Вадим Аракчеев вошел с черного хода. На его голову был плотно надвинут похожий на ведро металлический шлем с крестообразными прорезями в районе лица и двумя большими изогнутыми рогами сверху. Опирался Вадик на длинный и прямой двуручный меч.

Вот только никакого радостного и одобрительного внимания окружающих от столь искрометного и эксцентричного появления не получилось: слишком печальными и кровавыми оказались события последнего времени. К тому же не более получаса назад домой вернулись журналист и Редин, и обе девушки хлопотали вокруг раненого Талеева. Ксения была заметно шокирована видом настоящей свежей огнестрельной раны, но изо всех сил крепилась и добросовестно помогала профессиональным действиям Гюльчатай. Та под местной анестезией прочистила сквозную рану, промыла ее и обильно засыпала каким-то порошком. Потом намазала вокруг йодом и забинтовала. Уже после этого она сделала Талееву два укола. Хотела вколоть еще успокоительное и снотворное, но Гера категорически воспротивился: он хотел иметь ясную голову.

– Вот от галлона крепкого кофе я не откажусь! – попросил журналист, которого устроили на мягком диване и со всех сторон обложили пушистыми подушками. Галя еще и накинула сверху легкий плисовый плед.

– Ну, ребятки, – заявил, входя в гостиную Вадик, после того как сбросил свое оказавшееся не к месту рыцарское облачение, – я смотрю, вас совсем нельзя одних оставить: вон, оцарапались, испачкались… А людей-то новых сколько завели! Мадемуазель…

Непонятно откуда Аракчеев извлек натуральную свежую розу и с элегантным поклоном вручил ошеломленной Ксении.

– …позвольте облобызать-с…

– Вадик, прекрати! – серьезно распорядилась Галина. – Ты слишком многого не знаешь. Это – Ксюша. Она невеста… Впрочем, ты и Дмитрия не знаешь.

Аракчеев повернулся к неподвижно сидящему в кресле Виталию:

– Так мы сейчас и познакомимся! – он шагнул вперед и протянул руку: – Я – Циркач!