Свита мертвого бога - Владислав Гончаров
Шрифт:
Интервал:
– Ни слова больше! – рука Тай стремительно метнулась и зажала рот принцу, так что серая в яблоках лошадь даже дернулась в испуге. – Все-то ты понимаешь правильно, благородный рыцарь! Вот только не все, что понимаешь, следует говорить вслух, крокодил тебя задери!
Il est beau comme le soleil,
Est-ce un prince, un fils de roi…
…у зеркальной колонны в глубине зала стояла девушка лет шестнадцати, за год с небольшим пребывания в Замке так и не назвавшая никому своего имени. Ее взгляд представлялся ей раскаленной вибрирующей струной, протянутой над всем огромным залом к возвышению, где в легком кресле, закинув ногу на ногу, сидел Он, хозяин этого места. Черный старинный камзол с аппликациями из серебряной парчи, кружевной шарф в вырезе, сколотый эмалевым цветком каллы, и неподвижная серебряная маска в обрамлении лавины черных, как сама ночь, волос… И пара девиц подле него – одна, блондинка в светло-алом платье, устроилась у ног господина, другая, брюнетка в короткой юбке из лиловой блескучей ткани, с вызывающим видом присела на подлокотник кресла, закинув на колени Повелителю Снов стройную ножку в просвечивающем черном чулке.
Впервые в жизни девушка, которой до сих пор хватало самого праздника, жгуче, до злых слез завидовала этим двоим, допущенным под руку повелителя. Полчаса назад он, покинув красотку в короткой юбке, сошел в зал, и толпа почтительно расступалась перед ним, а он легкими уверенными шагами двигался… прямо к ней, как показалось в тот миг девушке, и она уже замерла, понимая, что не найдет в себе сил отказать Ему, с его немыслимой грацией демона… Он встретился с нею взглядом, опалил ее темным огнем из прорезей маски – и положил руку на плечо стоявшей рядом блондинки в алом.
Ярость, чистейшая, ничем не замутненная, как вода горной реки, и столь же неистово клокочущая, затопила ее всю, от макушки до каблуков. К тому же каким-то немыслимым изгибом сознания она понимала, что именно такой вспышки и ждал от нее Повелитель Снов – и от того досада была еще сильнее. Сволочь!!! Если бы девушка могла, она убила бы Элори одним своим взглядом. Но увы, это было не в ее власти, и ей оставалось лишь стоять, неприкаянно теребя конец пояса…
Неожиданно музыка замерла, оборвавшись чуть ли не на полутакте, и вместе с ней, как всегда в таких случаях, замерли пары. Пауза длилась целых десять невыносимо долгих ударов сердца. А затем к потолку взлетел одинокий голос скрипки, словно вибрация взгляда-струны наконец-то стала слышна простому уху – и тогда, плохо понимая, что делает, словно по зову невидимого партнера, девушка ступила в толпу, раздвигая ее уверенными движениями.
Вступление к «Демайну и Целлере». Мелодия, услышанная пару лет назад на площади в Дане, где давал представление уличный театр, и сразу же ставшая любимой – до дрожи, до холодка в спине! Покорная ее ходу, она протянула руку вперед, повела ею, словно распахивая незримую штору. Вот, сейчас… Взвыли рожки, ударил бубен, и она понеслась по залу в неистовой пляске, выплескивая в отчаянных движениях все, что скопилось на душе.
Мимо скользнула гибкая фигура, затянутая в золото с красным – сквозь круговерть танца девушка смутно припомнила, что сегодня вроде бы уже видела в толпе этого парня, шныряющего туда-сюда с таинственным видом. Снова плохо отдавая отчет в своих действиях, влекомая лишь сиюминутным порывом, она ухватилась за роскошный вьющийся хвост, доходивший почти до лопаток, и властно рванула к себе его обладателя. Уж ты-то не посмеешь отказать мне!!!
Он повернул к ней лицо – и на какой-то миг не стало музыки, зала, толпы, даже самого Элори… Она видела лишь необыкновенное свечение цвета кожуры лимона, затопившее и радужку, и белки, в контуре пронзительно-черных ресниц. На тонких бледно-золотых губах расцвела совершенно непередаваемая улыбка – лукавая, даже чуть насмешливая, и в то же время бесконечно изумленная…
Впервые за год, проведенный в Замке, ее глазам предстал человек, который не прятался, как в скорлупе, под маской, призванной скрывать не только облик, но и чувства. Она привыкла, танцуя, видеть перед собой звериные морды или пугающе неподвижные лики странных цветов… А здесь, по большому счету, и маски-то не было – лоб закрыт широкой золотой лентой, пропущенной под волосами, и от нее отходят, обрамляя глаза, две петли с подвесками в виде мелких золотых капель. Оттенок кожи, изысканно именуемый «матовым», то есть смуглый и бледный одновременно… говорят, по ту сторону моря он широко распространен, на ее же родине его дает лишь смесь алмьярской и старой меналийской крови, встречающаяся весьма нечасто. И, разумеется, краска на лице, куда же без нее в Замке, но самая малость – темная растушевка вокруг глаз на алмьярский лад да золото на губах, ничего общего с вызывающей разрисовкой «черных цветов». Она сама поразилась, как успела разглядеть все это за какую-то секунду…
В следующее мгновение сильные руки, словно пушинку, подняли девушку в воздух, вознося над толпой. Всплеснув рукавами, как крыльями, ибо это и в самом деле походило на полет, она рассмеялась, почти оскалилась прямо в неподвижную маску Элори, ощущая, как ее неистовство, ничуть не уменьшив своего накала, переплавляется из ярости – в радость, из досады – в торжество.
Затем она соскользнула вниз, каждый миг чувствуя своим телом тело партнера – и мир закружился вокруг них двоих ослепительным калейдоскопом, не успевая за темпом их танца. Прежде она никогда не считала себя способной на такое – но искусство этого человека было столь велико, что рядом с ним умения самой девушки уже ничего не значили. Он вел ее уверенно и ловко, ей оставалось лишь покориться и полностью отдаться стихии движения.
Однако рано или поздно всему приходит конец. Растаяла в воздухе последняя скрипичная нота, и юноша в ало-золотом отступил на шаг, отвесил небрежный поклон и поспешил затеряться в толпе, а девушка так и осталась обессиленно сидеть на полу, глотая воздух и счастливо смеясь.
Следующие два танца она пропустила без всякого сожаления – это были вайлэзские придворные «балеты» с поклонами и плавным вышагиванием, которые тот, кто рожден в Меналии, и танцами-то не считает. В ожидании новой достойной музыки девушка решила обойти зал по кругу, желая поразглядывать толпу. Но не успела она проделать и трети пути, как снова увидела перед собой хвост роскошных темных волос, слева от которых горел огненно-красный шелк, а справа загадочно мерцал золотой.
Припомнив свои детские проделки, она пристроилась за спиной странного партнера, неслышно ступая за ним шаг в шаг. В конце концов он, словно почувствовав ее присутствие лопатками, обернулся – и снова на девушку глянули два озера ярко-лимонного огня. Умом она понимала, что такие пронзительно светящиеся глаза должны пугать, но глаза юноши ничуть не пугали – наоборот, притягивали странной теплотой и обещанием радости.
– Снова ты? – только и произнес он; это были первые слова, слетевшие с его губ. Интонация, выражение лица – все отчетливо говорило, до какой степени он потрясен ее настойчивостью.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!