Пункт назначения – месть - Лада Валентиновна Кутузова

и свет фонаря, который вполне мог оказаться звездой чьей-то планетной системы. Затем она вернула фонарь в башню, и они с Лелем отправились в дом к бабе-яге.

Глава 5

Баба-Яга

Выход из пятого измерения ознаменовался ощутимым толчком в спину, словно кто-то наподдал Ладе напоследок. Они с Лелем вылетели в том же месте, где совершили переход. Но кони опускаться не стали, наоборот, набрали высоту. Уже стемнело, на небе медленно всходила бледно-серая луна. Внизу зажглись тусклые зеленые огни. Они образовали длинную узкую полосу, петляющую между деревьев. Так что расстояние между двумя точками оказывалось в несколько раз больше, чем по прямой.

– Это болотные огни, – Лель подлетел поближе. – Заманивают поздних путников в самую топь.

Ладу пробрала дрожь: то ли от слов Леля, то ли от прохладного ветра.

Деревья начали слабо светиться, точно обмазанные фосфором. Лес приобрел таинственный вид, казалось, из-за стволов вот-вот появятся призраки и станут кружиться в безмолвном танце.

– В июне здесь очень красиво, – пояснил Лель. – Особенно в ночь на Ивана Купалу, когда цветет папоротник. Кажется, что лес залит пламенем. Потом увидишь.

Дорожка из болотных огней расширилась и стала похожей на взлетную полосу. В одном месте она обрывалась, словно кто-то перерубил ее. Кони начали снижаться и опустились перед высоким забором. Он был построен из необструганных стволов деревьев. Лада провела по одному: даже кора не содрана. И тут сверху что-то вспыхнуло. Девушка подняла голову и чуть не заорала: частокол был усажен коровьими черепами. Теперь их глазницы зажглись, и чудилось, что они смотрят на непрошеных гостей.

– Это сторожа, – Лель успокаивающе взял Ладу за руку и крикнул: – Мы к хозяюшке, пропустите!

Заскрипела дверь, и Лель с Ладой въехали во двор.

– Надо отпустить коней, – бог любви неохотно слез с Призрака. – Они свою службу выполнили.

Он залез в мешок и достал два куска вяленого мяса. Один протянул Призраку, другой передал Ладе. Она угостила Мглу. Та слизнула мясо в одно мгновение, а затем ткнулась мордой Ладе в плечо.

– Я буду скучать, – Ладе стало грустно.

На волшебных конях они запросто бы пересекли ничейные земли, а так придется пробираться самим. Лель вынул меч и произнес:

– Ваша служба закончена, а больше вы от нас ничего не получите.

Он оттолкнул Ладу от Мглы, которая в последний момент попыталась схватить девушку за плечо. В одно мгновение кобылка стала из послушной лошади опасной хищницей, и лишь меч бога любви удерживал ее от нападения. Призрак коротко всхрапнул, он подбирался к Лелю со спины. Лада выхватила багряницу и приготовилась сражаться. Но кони передумали: выскользнули за калитку и взлетели. В наступившей ночи их было не разглядеть, только раздался шум крыльев да прощальное ржание.

Лель повел Ладу к избе, коровьи черепа внимательно провожали их взглядом. У Лады между лопатками заныло, точно от ожидания удара в спину. Казалось, что черепа сорвутся с нашестов и бросятся на путников, как злые собаки. Но ничего не произошло. Лель довел Ладу до избы, постучал три раза и произнес:

– Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом.

Лада ждала, что сейчас ветхое сооружение заскрипит, с крыши сорвется несколько черепиц, а затем изба взметнется ввысь, чтобы наподдать непрошеным гостям куриной ногой. Но Лель просто толкнул дверь и зашел, девушка последовала за ним.

Здесь также царил полумрак. На стенах висели гнилушки. Лада щурила глаза, стараясь приглядеться, но видно было мало что: нагромождение кадушек, пучки сухой травы, перевернутая лавка, покрытый паутиной поднос. Лель вел Ладу дальше. Он вновь открыл дверь, и они попали в горницу. Тут было светлее из-за затопленной печи. В углу сидели Яровит с Посвистом, у бога ветра с руки стекала черная кровь в подставленную чашу. Крун тотчас же обернулся пером и влетел в бороду бога воинов.

– Получилось?

Лель кивнул Яровиту в ответ и показал перекованный меч. Яровит внимательно осмотрел его. В углу послышалось шуршание. Лада обернулась и увидела молодую женщину. Та стояла в тени печки, потому Лель и Лада ее не сразу увидели.

– Кто такие, гости незваные? – грубым голосом спросила женщина.

Лада оробела: вроде им не рады. Но Лель дерзко ответил:

– Сперва накорми, напои, баньку истопи, а потом уж спрашивай.

Женщина усмехнулась:

– Приятно, когда старый обычай не забывают.

Она медленно двинулась к столу, и Лада обратила внимание, что у женщины странная походка: та раскачивалась из стороны в сторону. Лада посмотрела вниз и заметила длинный змеиный хвост, волочащийся следом за телом. Лада проморгалась: хвост исчез, затем вновь вернулся. Сама женщина тоже меняла обличье: порой она была молодой статной девушкой с темно-медными волосами, спадающими каскадом до пола.

В то же время Лада знала, что волосы – всего лишь полоски кожи, выкрашенные в охряный цвет. Глаза хозяйки избы походили цветом на глубинные воды моря. Бледно-фарфоровая кожа, густые ресницы, высокие скулы… Была бы Лада мужчиной, влюбилась бы сразу, и хвост бы не помешал. Даже неподвижный змеиный взгляд из-под наклеенных ресниц, чешуйчатая кожа из-под густого слоя пудры не оттолкнули бы. Но постепенно проступал другой облик: волосы седели и редели, кожа покрывалась морщинами, пигментными пятнами и обвисала, вырастал большой, до подбородка нос. В росте же старуха, наоборот, уменьшалась, точно складывалась пополам – на спине появлялся горб, будто часть роста уходила в него. Она все так же вперевалку шла к столу, постукивая левой, костяной ногой по дощатому полу.

Лель шагнул вперед и церемонно поклонился:

– Рад видеть, хозяюшка.

Лада кивнула: выдавить из себя приветствие она не могла, лишь испуганно наблюдала за хозяйкой избы. Та не обращала на нее никакого внимания. Проверила руку Посвиста, с силой надавив на порез. Затем замазала рану плохо пахнущей зеленой кашицей, от которой у Лады началось головокружение. После замотала руку плотной тканью, порезанной на широкие полосы.

– Жить будет, – произнесла она голосом, в котором слышалось шипение, – яд вышел. Хорошо бы промыть мертвой водой, да весь запас исчез. Все бутыли одним днем опустели.

Лада поняла, что эти слова предназначены ей: помочь баба-яга не сможет. А так было бы хорошо: раз, и избавилась от навьей метки. Но, видимо, придется идти сначала в Медное, а потом в Серебряное царство.

Баба-яга взяла чашу и перелила кровь в склянку.

– Пригодится, – ухмыльнулась она.

Ладу побрал озноб: интересно, для каких целей хозяйка избы сохранила отравленную кровь? А баба-яга ухватом достала из печи горшки с едой. Лада сглотнула: до чего же есть хочется. Столько всего произошло, что даже забыла про еду. Баба-яга