Куриный бульон для души: 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах - Эми Ньюмарк

– Ух ты, – оценили дочки, – здорово пахнет! А ты что-нибудь чувствуешь?

Я держала освежители прямо под носом, но не чувствовала их запаха. Я не различала запахи уже десять лет. Я невольно рассмеялась – надо же получить два подарка, которые Лиза так заботливо выбирала, и быть не в состоянии оценить ни один из них!

Я не могла винить свою старую подругу. Когда мы с ней в последний раз общались лично, у меня были нормальное обоняние и здоровые зубы. Но потом появилась аутоиммунная болезнь, или синдром Гужеро-Шегрена, который повлиял на мои слюнные железы. У меня начали сыпаться зубы, и я перестала различать запахи.

Все это было очень неприятно. Мне предстояло поменять все зубы или хотя бы поставить на них коронки – недешевая и болезненная процедура. Я больше не могла наслаждаться вкусами и ароматами, которые мне раньше нравились, например духами. У меня не получалось понять по запаху, что на плите или в духовке что-то сгорело. И хотя я рассмеялась над иронией подарка, через пару часов мне стало грустно.

Подумать только, сколько я всего потеряла! И как все это нечестно. Почему я заболела этим странным заболеванием?

Я уже была готова впасть в депрессию, но поймала себя на одной мысли. Поможет ли мне уныние стать более счастливой?

Весь прошлый год я старалась избавиться от негативных настроений. И вот сейчас я вспомнила совет моего психоаналитика: «Как только в твоей голове появляется плохая мысль, старайся найти в том, что тебя расстраивает, что-то положительное».

Ладно, подумала я. Что же хорошего в моей ситуации?

Ну… Я не чувствую приятных запахов, но зато не замечаю вони от помойки, плесени или грязного белья. Это уже неплохо.

Еще одна позитивная мысль: если бы мне предложили выбрать, какое из чувств потерять, то я бы сама скорее назвала обоняние, чем слух или зрение. Будь я слепой, моя жизнь оказалась бы намного хуже.

Идем дальше. Пусть мне нужно поменять все зубы или поставить на них коронки – но по крайней мере у меня есть на это деньги. Придется взять еще один кредит под залог дома, но деньги найдутся.

Был и еще один положительный опыт, который я извлекла из своей болезни, – в моей душе появилось больше веры. У меня усилилось чувство юмора. Я многое узнала о природных лекарственных препаратах. И, как бы это странно ни прозвучало, в целом я стала позитивнее и оптимистичнее!

Честно говоря, в те времена, когда я горстями поглощала конфеты-тянучки, я была не очень жизнерадостным человеком. Меня расстраивали жизненные несправедливости, а если происходило что-то плохое, то это окончательно выбивало меня из колеи. Тогда у меня были обоняние и хорошие зубы, но не хватало понимания: не стоит горевать о том, чего у тебя нет, или о том, что ты потеряла. Это совершенно бессмысленное занятие, трата времени, которая ничем тебе не поможет. Можно погрустить о чем-то и забыть об этом, чтобы снова чувствовать себя счастливой.

И, если честно, я очень хотела быть счастливой.

Я решила больше не думать о грустном, написать подруге по колледжу письмо и поблагодарить ее. Я положила освежители воздуха для машины в ящик, где держала вещи, которые отдавала на благотворительность, и собрала фантики от конфет.

Перед тем как выбросить их, я прочитала все шутки, которые были там написаны, и от души посмеялась. Шутки оказались удачными.

Сара Мэтсон

– Лео, у нас в доме кто-то ходит.

Папа поднялся из шезлонга на веранде и пошел в дом. Кормление птиц, зайцев и белок снова пришлось отложить.

Через несколько минут он вернулся и сказал, что никого не увидел.

Когда моей матери поставили диагноз «деменция», мои братья и сестры отказались за ней ухаживать, и все заботы легли на меня. Я восприняла это как возможность вернуть матери то, что я получила, когда была маленькой и она ухаживала за мной. Пока я заботилась о маме, произошло много веселых случаев, а главное – я многому научилась и полюбила ее еще сильнее. Конечно, иногда было непросто, но я не собиралась бросать ее в тяжелой ситуации. Я старалась получать удовольствие от нашего общения с ней. Я позволяла ей быть такой, как ей хочется, и делать то, что ей нравится.

Маме казалось, что в доме кто-то есть, и этому было два объяснения: у нее из-за слабоумия появилась паранойя или она не узнавала себя в зеркале. Последнее происходило довольно часто. Я научила маму разговаривать с «этими людьми» в зеркале, и вскоре она начала воспринимать свое отражение как нового друга.

Мы возили ее на физиотерапию. В кабинете врача было зеркало, чтобы пациенты могли оценивать, правильно ли они делают упражнения. Когда мама увидела в зеркале свое отражение, она улыбнулась и завела с ним разговор.

Это стало традицией – каждый раз, приходя в кабинет, она останавливалась перед зеркалом, чтобы пообщаться с другом.

– Привет, рада тебя видеть.

Короткая пауза. Мама ждала ответа.

– Смешно, – отвечала она на слышную только ей одной реплику.

Врач по имени Тим вежливо подталкивал маму, чтобы она двигалась дальше.

– Мне пора идти. Увидимся! – говорила мама.

У нее было много друзей среди отражений. В зеркале коридора жила Мэри – мать называла ее близкой подружкой. Когда маме что-то не нравилось или она была расстроена, она шла поговорить с Мэри, и обычно ей становилось лучше. Я и сама советовала матери больше общаться с Мэри, когда у нее было плохое настроение. Мэри умела слушать.

Еще был Том. Он обитал в зеркале в маминой спальне. Том был очень приятным господином, но не таким близким другом, скорее приятелем. Однажды, когда нам надо было куда-то отвезти маму, она настояла, чтобы Том поехал с нами. Нам пришлось водрузить зеркало на заднее сиденье автомобиля и закрепить ремнем безопасности. Том, как я уже сказала, был во всех отношениях приятным господином, но слегка раздражительным и несговорчивым.

Однажды, сидя в гостиной, я услышала мамин голос из ее комнаты. Когда я вошла, мама показала на тарелочку с шоколадным мороженым, стоящую на полу: «Смотри, что он сделал. Я дала ему мороженое, а он его кинул на пол».

Я наклонилась и подняла тарелочку, стараясь не смеяться.

– Может, ты сама его съешь? – сказала я матери. – Том, судя по всему, сыт. Но все равно кидать мороженое на пол невежливо.

Мы с мамой вышли из спальни, оставив Тома хорошенько подумать над своим поведением.

Зеркала и отражения в них помогали маме стать спокойнее. Если она начинала волноваться, то, поговорив с другом, всегда успокаивалась.

Однажды мы с ней долго ждали в приемной врача, и мама стала нервничать. Я подумала, что ей надо выговориться или пройтись по комнате, чтобы выпустить пар.