Танцуй со мной в темноте - Алекс Хилл

– Не удержался, – хрипит он и вновь вырастает за моей спиной, опуская руку на живот и притягивая к себе.

Никита усаживает меня между своих разведенных в стороны ног, облокачиваясь на спинку дивана. Его правая рука ползет по животу вниз, пальцы касаются края белья, и у меня сводит ступни и колет ладони. Веки опускаются, когда я чувствую его прикосновение.

– Не закрывай глаза, – хриплый голос щекочет ухо, и я подчиняюсь. – Посмотри.

Тихие стоны ноющего удовольствия слетают с моих приоткрытых губ. Левая рука Никиты подбирается к груди и отодвигает мягкую чашечку спортивного бюстгальтера.

– Красиво, правда? – произносит он. – Черт! Какая же ты…

Обжигающая волна зреет внизу живота и набирает силу. Дыхание превращается в хаотичные вдохи и выдохи. Запрещаю себе моргать, чтобы не пропустить ни одной секунды и запомнить все до мельчайших деталей. На несколько мгновений улетаю в бесконтролье, и прихожу в себя, чувствуя тяжелое дыхание, касающееся виска. Было офигенно, но я знаю, это еще не все, на что он способен. На что способны мы оба.

Поворачиваю голову, чтобы поймать любимые губы для поцелуя и передать всю нежность и благодарность, о которой, наверное, никогда не смогу сказать.

Ерзаю в его руках и встаю на ноги. Он смотрит снизу вверх, и мне нравится его взгляд. Темный, голодный, с толикой восхищения и гигантским желанием. Раньше я этого не замечала. Кровь быстрее бежит по венам, подгоняемая бешеным стуком сердца.

– Я хочу тебя, – произношу смело.

На губах Никиты появляется хитрая улыбка. Он ныряет рукой в карман шорт, достает презерватив и кладет на диван.

– И я весь твой, малышка, – разводит руки в стороны.

Мой? Вряд ли таким, как Никита, можно по-настоящему обладать, но если он сам дает мне такую возможность… Пусть только на сегодняшнюю ночь или на несколько часов, я не могу ее упустить. Я сдалась ему уже давно и не переставала принадлежать, даже когда он уехал. Не полностью, но частичка души, темное маленькое пятнышко в районе груди, оно его. Только его.

Делаю шаг вперед и раздеваю Никиту, не забывая подкармливать голодного зверя, чтобы не выпустить его раньше времени. Хочу все сделать сама. Хочу показать ему, какой могу быть, какой в большей степени он меня сделал. Открытой. Смелой. Не стесняющейся собственных желаний, жаждущей быть счастливой здесь и сейчас, вопреки предрассудкам и правилам.

Замираем полностью обнаженные, глядя друг на друга. Я у него на коленях, сильные руки сжимают мою талию. Опускаюсь вниз и теряю голову, сердцебиение ведет отсчет до взрыва. Растягиваем момент, чтобы впитать как можно больше страсти, которая витает в воздухе.

– Скажи это еще раз, Никит.

– Лучше покажу.

Он глотает мой крик, прижимаясь к губам. Раскачиваюсь на волнах удовольствия, меняя угол и темп, исследуя ощущения и эмоции. Вкус табака на языке, теплые ладони, проворные пальцы. Быстро и плавно. Жестко, а после нежно. Поцелуи, укусы. Все смешивается в один большой коктейль, который обжигает внутренности и разом ударяет в голову.

Оказываюсь на спине и уже ничего не могу контролировать. Вес его тела, влажная кожа, терпкий запах смешанный с летней ночью. Стоны. Хрипы. Никита прижимается к моим губам, когда я выгибаюсь дугой от переизбытка ощущений. Парим вместе, и плевать, сколько нам осталось до встречи с землей. Нет ничего важнее, чем его шепот…

– Что ты сказал? – переспрашиваю, потому что в таком состоянии не могу полностью доверять слуху.

– Что ты охеренная.

– Нет, – улыбаюсь я. – Повтори полностью.

– У тебя и во время оргазма уши закладывает?

– Есть немного. Так что нечестно разговаривать со мной в такой момент.

– Я сказал, – он наклоняет голову, глядя на меня изподлобья, – что ты моя охеренная девочка. Есть возражения?

– Нет, но есть вопрос.

– Секс, а потом разговоры? Класс… – вздыхает Никита.

Обхватываю его за шею, мешая подняться:

– Сколько у тебя с собой презервативов?

– Хочешь еще? Все-таки пес был настолько плох?

– Мне провести сравнительный анализ прямо сейчас?

– Лучше я просто оторву ему хер и запихну в глотку!

Округляю глаза, потому что его интонацию не назовешь шуточной. Наверное, не стоит продолжать эту тему, но не я ее начала.

– Никита, ты сам меня бросил, а теперь качаешь права? Я же не спрашиваю, с кем и сколько раз у тебя был секс!

– И правильно.

– Вот и ты прекрати копаться в моем прошлом!

– Хорошо, – сжимает зубы. – Ты права.

Никита поднимается с дивана, натягивает боксеры и хватает со столика пачку сигарет. Подходит к окну и щелкает зажигалкой, желтый огонек освещает напряженные острые черты лица.

Вот так в секунду рушится волшебство. Как же меня это достало…

Поднимаю с пола его футболку и надеваю. Медленно подхожу к нему и обнимаю со спины, прижимаясь щекой к горячей коже. Может, нам пора перестать сражаться, а попытаться быть заодно?

– Я с ним не спала. Мы даже не целовались. Я никого не хотела. Возможно, если бы ты не приехал, все могло быть по-другому, но сейчас вот так, поэтому…

Он кладет руку на мои ладони, сцепленные у него на животе:

– Аня…

Не могу распознать интонацию, то ли сожаление, то ли недовольство…

– Не надо, Никит. Я знаю, что ты не хранил мне верность, и не должен был. Мы ведь расстались, и ты не собирался возвращаться. Я все знаю. Это не просто принять и неприятно об этом думать, вообще-то это реально бесит, но я… Попытаюсь, ладно? Просто давай не будем больше возвращаться к этой теме. Ты ведь сам предложил начать все заново, и я хочу этого. И…

Меня прерывают горькие сумасшедшие губы, Никита срывается с цепи. Это уже не страсть, не жажда секса. Такое ощущение, что он хочет проглотить меня, стать как можно ближе. Словно пытается донести то, о чем не может сказать.

Чувствую ее повсюду. В каждом вдохе, в каждом сокращении мышц. Аня окутала меня, пробралась под кожу и заняла все свободное пространство. И мне так спокойно, нет волнений или злости. Это нирвана, и совсем не хочется думать о сроке ее годности.

На что ты готов ради нее?

Вот единственный вопрос, который то и дело всплывает в мыслях. Ответ на него очевиден – на все. Но мое «все» и ее «все» – могут жесть как отличаться. Отсюда и новый вопрос.

Чего ей будет достаточно?

– Жарко, – произносит Аня, отрывая голову от моей груди.

– Так слезь с меня.