Хорошие парни не всегда бывают первыми - Чингиз Абдуллаев

– А кто еще? Наших я всех знаю. Они на такое просто неспособны. Я думала, что Ваккер мог убить, но вы считаете иначе. А когда убилиприбалта, этого латыша, я поняла, что убийца не наш. Ведь господин Зигнитис неимел никакого отношения к нашей группе.

– Вы же все слышали, – возразил Дронго, – он имелсамое непосредственное отношение ко всему, что здесь происходило. Это онпредложил Северцову, Ваккеру и Ефимову отправиться в такое далекое путшествие.И он знал клиента, который будет все оформлять. Я думаю, нам нужно попроситькапитана предоставить нам списки всех пассажиров. Проверим, кто из них так илииначе мог быть связан с ювелирным бизнесом или с продажей драгоценных камней.Это бизнес достаточно специфический, и не каждый в нем разбирается. Может, наборту находится представитель крупной ювелирной компании...

– Который убил нашего Северцова, – закончила за негоЛилия Леонидовна.

– Вряд ли представитель крупной компании или тем более ееруководитель стали бы опускаться до банального убийства. В крайнем случае такойчеловек нанял бы киллера, но не разрешил бы действовать на корабле, где будетнаходиться лично. Нет, теорию заговора иностранцев мы оставим в стороне. Боюсь,что подозреваемого нужно искать среди наших.

– Но это просто невозможно, – возразилаТуманова, – вы же всех видели. Ефимов – просто пугливая тень, Ваккера высчитаете вне подозрений только потому, что он вас узнал. Вахидов занят любовьюсо своей девицей, и ему вообще на все наплевать. Остаются Шакеев и Помазков.Шакеев слишком стар, а Помазков слишком молод.

– А женщин вы вообще исключаете?

– Конечно, исключаю. Я его точно не убивала. У Зои слишкомслабая кисть, чтобы нанести такие удары ножом. А наша Слепакова… Она женщинаумная, волевая, сильная. Но зачем ей было убивать Северцова? И потом, она былазанята сегодня ночью, – лукаво заметила Туманова.

– Так. Интересная мысль. Откуда все знают, где была сегодняночью Нина Слепакова. Неужели на доске объявлений вывешивается расписание, ктои с кем ночует?

Туманова хохотнула, показывая дальние золотые зубы.

– Нет, – сказала она, – конечно, расписания нет.Но все пассажиры обращают внимание на такие отношения. Вы ушли вместе с ней сразупосле ужина. И довольно долго сидели с ней на палубе, очень близко друг кдругу. Я вас там видела. А потом вы ушли вдвоем. Ну и все сделали верный вывод.Она красивая женщина, а вы симпатичный мужчина. Почему бы вам не доставитьудовольствие друг другу?

– Как мило, – растерянно произнес Дронго, – теперьбуду знать, как поставлено наблюдение на нашем корабле. Вы случайно не увидели,кто еще к нам подходил, когда я сидел спиной к остальным пассажирам?

– Кажется, Зоя Ихелина, – охотно сообщилаТуманова, – потом вы разговаривали с этим литовцем, я его фамилию всегдапутаю. И, наконец, к вам подходил Помазков. Но он с вами не разговаривал.Постоял у вас за спиной и ушел.

– Помазков, – повторил Дронго. – Странно, я его невидел.

– Он стоял как раз за вашей спиной.

– А Слепакова его видела?

– Конечно. Он был рядом с вами. Я еще подумала, что вы егопригласите сесть рядом.

Дронго нахмурился. Про Помазкова вчера Нина ему ничего неговорила. Она даже не подала виду, что этот молодой человек стоит у них заспиной. Он не успел продумать эту мысль до конца, когда в каюту ворвался КлодМиго.

– Я дозвонился до всех трех магазинов, – сообщилполицейский. – Вы знаете, сколько человек купили такие бусы? Сорок двачеловека. И почти все были мужчинами среднего возраста. Сорок два. Как намнайти того, кто их купил для убийства?

– Женщины такие безделушки не покупают, – понялДронго, – им нравятся бусы из драгоценных камней или хотя бы бижутерия.Ракушки их явно не прельщали. А мужчинам подобные сувениры нравятся.

– Не понимаю, чему вы радуетесь, – сказал Миго, –сорок два человека – это значит, мы ничего не найдем.

– Это значит, что многим пассажирам нравятся вашибезделушки, – заметил Дронго.

В дверь постучали. Они обернулись. В каюту осторожно вошелВадим Помазков. Очевидно, после тщательного бритья у него иногда возникалааллергия на лице, так как на щеках были заметны красные пятна. Он вежливопоздоровался.

– Садитесь, господин Помазков, – показал Дронго настул.

Помазков присел на краешек стула.

– Это господин Миго, сотрудник местной полиции, –показал Дронго на полицейского. – Госпожу Туманову вы знаете. Меня обычноназывают Дронго. Вы наверняка знаете, почему мы вас пригласили. Сегодня ночьюна корабле в своей каюте нашли убитого Игната Никодимовича Северцова.

Помазков судорожно кивнул.

– Убийца нанес ему несколько ударов, – сообщилДронго, – но этого оказалось мало. Несколько часов назад рядом с почтойбыл найден труп другого пассажира, туриста из Латвии, господина Зигнитиса.Разумеется, два убийства подряд не могли остаться незамеченными и не вызватьнашей соответствующей реакции. Поэтому мы хотели бы поговорить в том числе и свами.

Туманова перевела эти слова Миго, и тот согласно кивнулголовой.

– Не понимаю, чем могу вам помочь, но готов ответить на всеваши вопросы, – сказал Помазков.

– В таком случае начнем. Вы были знакомы с Северцовым дотого, как попали в этот круиз?

– Нет. Я впервые увидел его в самолете, когда мы летели вТокио.

– А в Токио вы с ним не общались?

– Нет. Кажется, нет. Только здоровались, когда встречались вресторанах.

– Кого из пассажиров вашей группы вы знали до того, каксесть в самолет, вылетавший в Токио?

– Никого. Я знал только Лилию Леонидовну, так как оформлял унее нашу поездку.

– К вам в Токио присоединилась еще группа прибалтов, –напомнил Дронго, – четыре человека. А из них вы кого-нибудь знали раньше?

– Нет, никого, – слишком быстро заявил Помазков, –они вообще летели не с нами. Они прилетели из Франкфурта и только случайнопопали в наш самолет, вылетавший на Таити. Но я никого из них не знал.

– Понятно. А вчера вечером вы были на верхней прогулочнойпалубе?

– Кажется, был. Точно не помню. Я вообще старался обойтивесь наш лайнер, чтобы все посмотреть. Интересно. Когда еще можно будет сюдапопасть.

– Сегодня днем вы сходили на берег?

– Да, выходил. И даже купил разные безделушки. Там былоочень забавно.

– Почту видели?

– Нет, не видел. А где находилась почта?

– В конце улицы. Никого из вашей группы вы не видели?

– Только Слепакову. Она была одна. Больше никого не видел.