Порядковый номер жертвы - Евгений Сухов

Пришла на работу, заняла свой крохотный кабинетик, и тут же нарисовался шеф. Потребовал к обеду сдать отчет.

– Срочно! Надеюсь, вы уже заканчиваете, – сказал он, остановив взгляд на глубоком разрезе. Что-то хотел добавить, но потом вышел.

А она еще и не приступала. Пришлось корпеть над отчетом, не поднимая головы, полные четыре часа. За все это время не выпила даже чашки кофе. К обеду все же успела. Сдала! Шеф едва кивнул, даже не раскрыв написанное, небрежно отложил папку с отчетом на угол стола. Очевидно, отчет не так уж срочно был ему и нужен. По крайней мере сегодня. Сделалось как-то обидно. Вот всегда так! Стараешься, хочешь сделать хорошо, а как выясняется, твоя работа никому не нужна.

После обеда потянулась бесконечная рутина. Конец рабочего дня все-таки случился. Наталья Сергеевна достала сумочку, глянула на себя в зеркальце, слегка подправила что-то в безукоризненном макияже; потом выключила компьютер, поднялась из-за стола; вышла из своего крошечного кабинета и закрыла его на ключ.

Такой жары, что была еще пару дней назад, на улице уже не наблюдалось. Повеяло легкой прохладой. Наталья неспешно пошла к метро, совершенно не ведая, как и чем она займет свой сегодняшний вечер. Может, прошвырнуться по магазинам и бутикам? А потом поужинать в ближайшей кафешке и уж потом отправиться домой?

Наталье недавно стукнуло тридцать шесть. В общем-то, не так уж и много. По крайней мере, особых изменений во внешности по сравнению, скажем, с собой двадцатишестилетней она не наблюдала… Была семья. В смысле, муж. Без обоюдных претензий развелись в две тысячи десятом, и с тех пор Наталья жила одна, о чем редко жалела, если не сказать, что не жалела вовсе. Можно было бы завести ребенка, но уж не от такого недотепы, как бывший муж!

Она села в метро и доехала до «Пролетарской». Вышла. Направилась по Первой Дубровской, прошла стоматологическую клинику, куда иногда наведывалась, чтобы произвести профилактический осмотр зубов.

Заглянула в продуктовый «У дома», где купила сыра и половинку батона. Затем зашла в кафе домашней кухни. Плотненько так покушала, благо, конституция позволяла, и, не торопясь, пошла дальше…

Пересекла Первый Крутицкий переулок, наведалась просто ради интереса в комиссионку, потом в обувной салон. Присмотрела себе туфли-лодочки на невысоком каблуке за девять тысяч, померила, хотела купить, но потом раздумала, отложила на потом, ведь лето уже кончается.

В половине девятого подошла к своему четырехэтажному дому ранней сталинской постройки с квартирами с высотой потолков более трех метров (чем невероятно гордилась перед подругами), открыла подъездную дверь, вошла.

Жила Наталья на втором этаже.

Нехотя поднялась – ведь дома никто не ждет, да и нового там ничего не увидишь, – сунула ключ в замочную скважину. И тут кто-то легонько тронул ее за плечо.

Что такое? Наталья обернулась и увидела молодого мужчину лет тридцати, может, чуть меньше. Он стоял и широко улыбался, вот только глаза его оставались холодными…

– Деньги, украшения… Сюда давай! – протянул он ладонь, продолжая улыбаться.

– Это что, шутка такая? – Кажется, Наталья даже не испугалась, хотя холодные глаза молодого мужчины выдавали его преступные намерения. Но в худшее не хотелось верить. – А если я сейчас закричу?

– Если закричишь, я тебя тотчас убью, – улыбка исчезла с лица молодого человека, а возле горла Натальи блеснуло лезвие ножа. – Хочешь этого?

– Н-нет, – чуть мотнула головой Наталья.

– Тогда сними серьги, браслетик, он мне особенно понравился, и дай мне сумочку.

Через несколько мгновений Наталья все исполнила. Когда отдавала парню сумку, случайно коснулась его руки. Кожа его на ладони показалась ей влажной и прохладной.

– Вы очень любезны, сударыня…

Парень достал из кармана пакет и сунул в него отобранные вещи.

– Еще раз спасибо, – повторил он и опять улыбнулся. А затем, отступив на шаг, резко выбросил вперед руку с ножом…

Удар пришелся чуть повыше пупка. Тело Натальи пронзила сильная боль, сковала движения, не давала возможности сделать даже шаг. Инстинктивно зажав руками рану, она выдавила из себя крик о помощи и в этот самый момент получила еще два сильных удара в грудь, последний из которых пришелся прямо в сердце. Женщина упала и через мгновение умерла.

– У нас новое убийство! – Колесов буквально ворвался в кабинет с листами полицейских сводок.

Майор Шамов оторвался от бумаг и устало произнес:

– Женщина?

– Да. Тридцати шести лет. Убита возле дверей собственной квартиры. И еще это… – младший сержант замолчал, в упор глядя на шефа.

– У тебя появилась нехорошая привычка тянуть кота за… тестикулы, – не скрывая раздражения, пробурчал Сергей Иванович. – Ты что, нарочно мое терпение испытываешь?

В последнее время майора Шамова раздражало буквально все. Жара, вдруг свалившаяся на Москву вместе с неимоверной духотой; сменивший духоту ветер, невесть откуда появляющийся, словно Сергей Иванович жил не в городе, плотно застроенном многоэтажными домами, а где-нибудь в поле. Невероятно раздражали машины, припаркованные около дома (раньше он их попросту не замечал), люди в переполненных электричках, подъездная дверь, которую приходилось с силой толкать, чтобы открыть. Раздражал даже утренний кофе, который оказывался то слишком горячим, то слишком остывшим. А все потому, что дело «Сапожника», как они с Колесовым называли серийного убийцу-маньяка, ни на шаг не продвинулось. А ведь оно имело уже четыре эпизода! С не связанными между собой жертвами и непонятными мотивами убийств. И, похоже, Колесов сейчас говорит о пятом трагическом эпизоде…

Сергей Иванович уставился на Колесова, ожидая продолжения. И оно последовало после театральной паузы:

– На жертве было надето красное платье…

– А на лбу цифра пять, так? – дополнил за Колесова Сергей Иванович.

– Так точно, – ответил Анатолий.

Выходит, что спившийся Полетаев опять оказался прав. И почему у бывшего аналитика, практически опустившегося человека, крепко нетрезвого, получилось схватить суть всех преступлений и даже предугадать два последующих, а у него, абсолютно трезвого майора юстиции Шамова, не получается? Что такого Полетаеву удалось увидеть в этих убийствах, чего не заметил он, Шамов?

– Ну что, едем на место преступления? – посмотрел в ожидании на своего начальника Анатолий Колесов.

– А где это произошло? – хмуро спросил его Сергей Иванович.

– На Первой Дубровской. Таганский район, – ответил Колесов.

– Когда?

– Вчера вечером.

– Ну и что мы сейчас там увидим? – раздраженно произнес Шамов. – Пятна крови возле входной двери в квартиру? И недоуменных соседей, которые ничего не видели и ничего не слышали? – Сергей Иванович немного помолчал. – Кто выезжал на место преступления, известно?