До встречи в следующей жизни - Юлия Ефимова

– Вчера, когда вы обыскивали его комнату, вас почему-то это не остановило, – парировала Аврора грозно. Женьке даже казалось, что сейчас девушка ведет себя не в свойственной себе манере и ей это очень трудно дается.

– Вчера он был в состоянии аффекта, а сейчас, думаю, уже вполне пришел в себя и сможет мне дать отпор, – сказал Евгений, увидев за ее спиной Катю, махающую ему руками.

– Если вы этого не сделаете, то прямо сейчас я вернусь в ресторан и сделаю это сама.

Это прозвучало как угроза, и Женька среагировал:

– Хорошо, – сказал он недовольно, – пять минут разговора с женой, и мы идем выбивать ваши деньги из иностранца.

– Вы недавно с ней разговаривали, – сказала Аврора и надулась, – сколько можно.

– У нас любовь, и я скучаю, имею право, между прочим. А вы держите себя в руках, а то по вашему недовольному лицу я могу подумать, что вы ревнуете, – намеренно уколол девушку Женька и направился к Катерине, маячившей невдалеке, – ждите, – кинул он Авроре на ходу, заметив, как она по-детски покраснела.

– Женечка, милый, прости, – начала шептать Катя, когда он подошел к ней вплотную.

– Я Дмитрий, не тупи. Ты была в комнате? – спросил он по делу, понимая, что от его ора ничего не изменится, а ситуацию пора брать под контроль.

Катерина, видимо поняв, что буря миновала и коллега не будет кричать и ругаться за то, что она взяла на борт мужа, и потому выдохнув, попыталась стать нужной и по мере возможности полезной.

– Ну что я могу сказать, пальчиков масса, и даже на кортике есть. У меня с собой все есть, но ведь пальцы остальных туристов для сравнения отсутствуют. Я отослала ребятам, ожидаемо – в базах таких пальчиков нет. Пока мы здесь на птичьих правах, я не могу заставить их сдать мне свои.

– Мне тебя учить, – сказал Евгений, – ходи за товарищами, подбирай то, что они оставляют после себя, и изучай.

– Ты в себе? – Катерина уже пришла в себя и поэтому возмутилась. – Тринадцать человек, и это не считая команды.

– Команда придет к тебе в комнату сама, – сказал Женька, – и все сдадут, я скажу капитану.

– А остальные? Ты представляешь, мне сначала найти материал, потом обработать, я так до утра не сделаю. Мне бы помощника, того, кто таскал бы бокалы с отпечатками, а я бы работала.

– Значит так, есть у меня один претендент, я тебе его пришлю. А пока иди в номер и прочти все, что прислали ребята об Эльвире Альбертовне и возможных пересечениях этой интересной женщины с нашими туристами. Материалы уже должны быть на почте, – сказал Женька, обдумывая дальнейшие действия.

Когда он отходил, Катерина хотела еще что-то сказать ему, но он отмахнулся, и Катя выругалась от такого отношения к ней.

– Мне кажется, ваша жена недовольна, что вы со мной уходите, – осторожно, но довольно заметила Аврора, не поспевая за Женькой.

– Ну, вообще-то, у нас свободные отношения в семье, а вот к вам она почему-то особенно неравнодушна, не пойму почему, – нарочито удивленно сказал Евгений, ему нравилось наблюдать за этой странной девушкой.

Войдя обратно в ресторан, он прямиком пошел к Джону. Ему хотелось поскорее закончить с этим и приступить к главному, к опросу, кто где был ночью. «Объект» допытывался у капитана на хорошем русском, когда завтра они прибудут в порт и вернут ли ему деньги за день пребывания на теплоходе, который был сокращен из-за вынужденного возвращения.

– Джон, друг, – Женька схватил «объект» под локоть, – пойдем я тебе расскажу и про деньги, и про теплоход.

Не дав опомниться, он затащил американца в комнату для персонала. Испуганные официанты во главе с аниматором Германом без вопросов стали покидать помещение. Они быстро привыкли, что этот рыжий мужчина с улыбкой Чеширского кота стал главным на теплоходе, ну или, по крайней мере, наравне с капитаном.

– Стоп, – остановил он Германа, – ты сейчас идешь в мою каюту, там Екатерина, моя жена, и ты должен ей помочь собрать кое-какой мусор.

– А что я сразу? – испугался молодой человек, поправляя свою выдающуюся челку. – Вон, официантов попросите.

– Именно ты, – настоял Евгений, – ты мне показался самым сообразительным, иди, она все расскажет.

Закончив с Германом, он повернулся к Джону, который еще вчера перестал глупо улыбаться и уже вполне смахивал на русского.

– Откуда такой шикарный русский язык, Джон? – вдруг спросил Женька сходу, чем удивил американца.

– Ну, это все моя няня, она была из России, хотя нет, не точно, она была из Бразилии, а вот ее мама была из России. Она бегло говорила на четырех языках, португальском, родном для нее и ее отца-бразильца, русском, чтоб, как говорила ее мама, она не забыла свои корни. Английский же и французский – для общего развития, потому как русская родительница моей няни говорила, что человек просто обязан знать эти языки, чтобы чувствовать себя в обществе равным. Также дома она учила ее этикету и хорошим манерам, да и еще многому другому.

– Повезло тебе с няней, – усмехнулся Женька и сел напротив Джона, подперев подбородок рукой, показав тем самым, что эта история ему очень интересна. Аврора же, сидевшая сбоку, не понимала этого и пинала под столом Женьку ногой, что он всячески старался игнорировать. Хоть работы было невпроворот и все летело в тартарары, он не мог себе отказать в удовольствии позлить девушку, которая ему все больше нравилась.

– У нее была очень трудная жизнь, она бежала из Бразилии от мужа, наркоторговца и бандита, в Америку, но устроиться на работу было практически невозможно. Вот тогда-то ей пригодились и языки, что заставляла учить мама, и знание хороших манер и этикета, ее стали приглашать няней в богатые дома. Хотя она, по сути, была не просто няней, а полноценной гувернанткой, обучая детей всему, что знала сама, – когда Джон рассказывал о няне, его глаза наполнялись любовью и он становился каким-то своим, парнем с соседней улицы. – Я был последним ее воспитанником и, как она говорила, последней любовью. У няни не было детей, и она любила меня как собственного ребенка. Если бы она была жива, то обязательно бы порадовалась, что я оказался в Москве. Она ни разу не была в России, но всегда мечтала здесь побывать, особенно в Москве.

– Прекрасная история, – сказал Женька и получил очередной пинок под столом, – но все же вернемся к нашим баранам.

– О, я знаю, что это обозначает, – обрадовался Джон. – Revenons a nos moutons, – сказал он на хорошем французском. – Это выражение пошло из французского языка, и оно означает желание одного из участников диалога, когда он отошел от основной темы, вернуться все же к сути.

– Тоже няня? – уточнил вежливо Женька.

– Да, – подтвердил гордо Джон, вновь напялив на лицо свою дурацкую улыбку.

– Святая женщина – восхитился Евгений.

Не понимая, что собеседник издевается, Джон согласился, махнув радостно головой.