Дар чародея - Арина Теплова

Сергей хоть и говорил приветливо, но был очень сдержан по отношению к ней сегодня. И со вчерашнего разговора в саду не искал более уединенного и интимного общения, это причиняло ей страдания. Казалось, что он наказывает ее за необдуманные слова в саду. К тому же ее точила ревность к этой непонятной даме, и Надя чувствовала, что про нее наверняка знает Велина Александровна, которая вчера почти в приказной форме выдворила ее из правого крыла и явно пыталась скрыть встречу графа с этой дамой.

Надя чувствовала себя обманутой и не понимала, зачем первые четыре дня Чернышев вел себя с ней так душевно, страстно и романтично, а теперь превратился в молчуна, который то и дело останавливал свой взор на ее лице, поджимал губы и вздыхал. Мысли девушки пошли дальше, и она вдруг подумала о том, что, вероятно, любовница графа узнала о его влечении к ней Наде и пригрозила ему разрывом отношений, именно поэтому Сергей был так холоден. Ведь позавчера поутру он встречал ее у дверей спальни, и они вместе шли на завтрак. А сегодня перед трапезой как-то дежурно чмокнул руку и тут же отошел к слуге, который принес в это время свежие «Ведомости».

Она ничего не понимала в его поведении, но жаждала понять, ибо чувствовала, что влюбилась в графа страстно, неистово и горячо. Терзаясь и кидая печальные взоры на молодого человека, Надя решила попробовать вернуть ту душевную связь, которая была между ними еще недавно.

– Я хочу сегодня пойти к модистке. Это возможно? – спросила она.

– Как вам будет угодно, Надежда Дмитриевна, – ответил Сергей, который в этот миг мешал сахар в своем кофе. Ответ на «вы» вызвал в сердце Нади дрожь, и она вздохнула, понимая, что он все еще не хотел примирения.

– Только я не знаю, где находится лавка, – сказала девушка, рассчитывая на то, что граф предложит ей свое общество, чтобы помочь в прогулке по магазинам. Ведь позавчера он сам вызывался сделать это, но тогда Надя отказалась.

– Вы хотите что-то прикупить, милочка? – поинтересовалась Велина Александровна, ее лицо было сегодня приветливо и добро, как и всегда. И следа не осталось от той вчерашней строгости и властности, с которой она говорила с Надей в правом крыле.

– Да. Я бы хотела купить шляпку к платью цвета шартреза, а то ни одна не подходит.

– Тогда вам надо к шляпнице. Ее лавка на центральной улице, третье строение, – ответила старушка.

– Запишите покупки на мое имя, – коротко бросил Чернышев каким-то безразличным тоном.

– Вы не хотели бы прогуляться до центра со мной, Сергей Михайлович? – попросила девушка, устремив на него нежный взгляд, надеясь только на то, что наедине по дороге она сможет заслужить его прощение, и, может быть, он вновь станет ласков с ней. – А то, боюсь, я заблужусь.

– К сожалению, у меня назначена встреча на два часа, – отрезал он холодно. – Возьмите с собой вашу горничную, она приведет, куда следует, или кого-то из слуг.

Опустив глаза в тарелку, Надя окончательно скисла и подумала о том, что родилась не для счастья. Вот еще день назад ей казалось, что судьба дала ей шанс на радостное будущее, послав этого чудесного мужчину, но теперь она ощущала, что Чернышев не так уж и хочет быть с ней, раз одна необдуманная фраза вмиг порвала всю их чудесную душевную связь.

– Может, поедите в экипаже, Надежда? – предложила старушка.

– А эта лавка далеко?

– Нет. Около версты пешком – и выйдете на центральную улицу, – ответила Велина Александровна.

– Я пойду пешком, прогуляюсь по городу и заодно осмотрюсь.

– Ну, как знаете, милочка.

Граф так и молчал, лишь слушал разговор женщин. Оставшуюся трапезу более никто не говорил.

Вся в расстроенных чувствах Надя пошла в лавку одна. Дуняша была в отгульном дне, а кого-то из слуг она не хотела обременять. Наверняка у них были свои дела и заботы. Она решила просто спросить у прохожих, куда идти. Так и получилось. Отойдя от усадьбы на довольно приличное расстояние, она увидела паренька, скорее всего, сына какого-то рабочего или крестьянина, который указал ей верный путь. И уже через полчаса девушка вышла на нужную улицу, еще пару раз спросив дорогу.

Повернув за угол и выйдя на широкий проспект, она осмотрелась. Лавки и магазины вытянулись по двум сторонам улицы, и она немного стушевалась. Поняла, что, видимо, придется или обойти все, или кого-нибудь спросить. Жаль, что она не дождалась Дуняшу после обеда.

Прохожих было немного. Невольно она задержалась взором на сухощавой фигуре господина в модном зеленом сюртуке и светлых бриджах, находящегося в трех десятках шагов от нее на мостовой. Он стоял у темной наемной коляски, в которую садилась дама в светлом простом платье и трое ребятишек лет трех-пяти. Мужчина подал женщине последнюю картонную круглую коробку и закрыл дверцу. Дама все пыталась успокоить малышей, которые вертелись на сиденьях. Мужчина велел кучеру трогать, и кучер стегнул лошадей. Карета поехала, а мужчина остался стоять на улице, провожая карету взглядом.

Вмиг узнав в мужчине Аркадия Бакунина, Надя обрадовалась своей удаче и поспешила к нему.

– Аркадий Иванович! День добрый! – воскликнула она, приближаясь к нему со спины и придерживая трепещущую от ветра легкую шляпку.

Молодой человек стремительно обернулся, и она увидела на его лице недоумение и испуг. Карета с дамой и детьми уже скрылась за поворотом.

– Здравствуйте, Надежда Дмитриевна, – ответил Аркадий как-то заторможенно, окидывая ее взглядом.

– Как хорошо, что я вас встретила.

– Да уж.

– Вы опять не появляетесь дома, – улыбнулась ему Надя.

– Все дела, дела, любезная Надежда Дмитриевна.

– А кто эта приятная молоденькая дама с ребятишками, она ваша знакомая? – не удержалась девушка от вопроса.

– Нет, – отрезал Аркадий, но тут же, словно спохватившись и поняв, что, возможно, она видела, как он помогал им садиться в коляску, не стал отпираться. – Точнее, да, но я мало с ней знаком. Жена одного ефрейтора, моего знакомца. Сейчас увидел ее с котомками на улице и поймал ей коляску. Знаете ли, дети у нее очень подвижные.

– Это так мило с вашей стороны, – заметила Надя, перед которой молодой человек вдруг открылся с другой стороны. Оказывается, отзывчивость тоже была свойственна его натуре, в вечер же знакомства он показался ей ворчуном и циником.

– Вы что делаете в городе одна?

– Я к шляпнице хотела зайти, но не представляю, где ее лавка.

– Я провожу вас.

– А это не обременительно?

– Вовсе нет. Дела на сегодня я уже закончил, потому могу быть полезен такой прекрасной даме. Вы же не против, Надежда Дмитриевна, если я пройдусь с вами? Или вам уже наговорили про меня всяких гадостей? И вы побаиваетесь меня?

Она опешила, поняв, что он, верно, считал ее настороженный взгляд.

– Не то чтобы много говорили.