Я все еще тебя (не)люблю - Галина Джулай

спальни, чтобы принять душ и прийти в чувства перед тем, как мы поговорим. Я должен быть в форме. Для себя четко решил, что выложу перед Ксюшей все карты. Пусть решает, заслуживаю ли я второй шанс. Признаюсь, что придурок и сильно накосячил, но дальше я без нее не могу, не хочу. Быть без нее — это будто постоянно бороться с магнитным притяжением. Я больше не хочу этому сопротивляться. Хочу нырнуть в эти чувства с головой, пусть только она ответит мне взаимностью и даст мне шанс.

После душа я отправляюсь на кухню и выпиваю кофе. Решаю заказать доставку, потому что в холодильнике у меня только пиво и коробка с несколькими кусками недоеденной пиццы. Эта неделя прошла мимо меня, дома почти не появлялся.

Приходит уведомление, что доставщик прибыл, я открываю дверь и жду. Не хочу, чтоб он позвонил в дверь и разбудил Ксюшу. Когда в моих руках оказывается пакет с омлетом и круассанами, я иду сервировать стол. Это будет наш первый совместный завтрак, за ним состоится наш самый важный разговор.

Я почти закончил, когда услышал, что Ксю проснулась. Я вышел ей навстречу.

— Доброе утро, — улыбнулся девушке.

— Кому как, — она бросила на меня недовольный взгляд. — Почему не разбудил? Ты время видел? Я пропустила пару, — злится она, натягивая на ноги кроссовки.

— Ну, раз пропустила, то торопиться уже некуда. Пошли позавтракаем.

— Не хочу я с тобой завтракать, — поднимается, справившись с шнурками, и смотрит в зеркало. — О, Боже, — шепчет она и разглядывает свое отражение, а потом и вовсе прячет лицо в ладонях.

— Бэмби, ты чего?

— Уйди, — просит она, не открывая лица, — Это просто кошмар! Просто кошмар!

— Да в чем дело? — подхожу и с силой убираю ее руки.

29 глава

Ксюша

Вскочила с кровати и побежала на выход. Дура, вот же дура. И телефон вчера даже не подумала взять. Как я могла так отрубиться? Нелюбов меня просто съест за пропуск его пары. В прихожей вижу свои кроссовки и начинаю быстро обуваться. Но, видимо, сильно нервничаю, потому что шнурки путаются и быстро это сделать не получается. А ещё я злюсь на Кирилла, поэтому не молчу, а выговариваю ему всё, что думаю. А ведь я даже времени не знаю. Какой кошмар. Справившись со шнурками, выпрямляюсь и вижу в зеркале свое отражение.

— О, Боже, — вырывается из меня.

Всклоченные волосы, примятое подушкой лицо с четким отпечатком, ни грамма косметики — и вот такой меня видит Кирилл. Кошмар, кошмар! Прячу лицо в ладонях.

— Бэмби, ты чего? — слышу взволнованное от Кирилла, и не придумываю ничего лучше, как сказать:

— Уйди, — предстать перед ним в таком виде, это… — Это просто кошмар! Просто кошмар! — шепчу я.

Вопреки всему, я никогда не позволяла себе выглядеть плохо при нем. Это необъяснимо, но в дом Наташи, где я могла столкнуться с Кириллом, я всегда собиралась с особенной тщательностью. И сколько бы не обманывала саму себя, я делала это, чтобы быть красивой для него. А сейчас…

— Да в чем дело? — Кирилл силой убирает мои руки, а я сильно зажмуриваюсь. Глупо, знаю, а что делать. — Бэмби, ты чего?

— Не смотри, пожалуйста, — пищу я.

— Куда не смотреть? Что происходит? Ты меня пугаешь.

— На меня не смотри, — рычу я.

— Почему? — искренне изумляется он. Я приоткрываю один глаз.

— Я плохо выгляжу? — предлагаю ему версию. Но он только усмехается и притягивает меня к себе.

— Ты как всегда прекрасна, — отталкиваю его.

— Твое зеркало так не считает, — бурчу я. — Время сколько? — пытаюсь руками привести в порядок волосы.

— Начало одиннадцатого.

— Что? — так я не только первую пару пропустила. Обессиленно присела на обувную полку и запустила пальцы в волосы.

— Пошли завтракать, Ксю. Сбежать ты всегда успеешь.

— Черт с тобой, — сдаюсь я. — Мне умыться нужно, — я снова развязываю шнурки на кроссовках и снимаю куртку.

Кошмар, в который раз за утро повторяюсь я. Как бомж, прямо в куртке я спала, наверное, впервые в жизни. Кирилл указывает направление, где находится ванная, и я иду умываться. Кое-как привожу себя в порядок, посещаю туалет и наконец захожу на кухню, где меня ждёт Кирилл. Только сейчас отмечаю, что выглядит он просто отлично, и не скажешь, что бухал всю ночь.

— Присаживайся, тебе чай или кофе?

— Чай, — сажусь за стол.

Если честно, аппетита нет. Чувствую себя жутко неловко наедине с ним. И только глупое сердце радуется, быстрее разгоняя кровь по венам. Я ковыряюсь в своей тарелке и кожей ощущаю внимательный взгляд парня на себе.

Когда чайник закипает, Кирилл делает чай и ставит передо мной чашку.

— Бэмби, — как-то нерешительно начинает он. — Давай поговорим, — я тут же напрягаюсь и, отложив вилку, сцепляю пальцы в замок, пряча руки под столом.

— О чем?

— О нас.

— Кирилл, нет никаких «нас».

— Так давай сделаем, чтобы были, — и смотрит так пронзительно, с нежностью и надеждой, что мне даже хочется сказать "да". Но я же не дура. Поэтому говорю твердое:

— Нет.

— Почему?

— Я не хочу, — сама замечаю, что звучу не очень уверенно, но надеюсь, что Кирилл этого не заметит. Ладошки от волнения уже вспотели, и я крепче сжимаю пальцы, до боли, чтобы не запутаться, чтобы остаться в реальности.

— Я теперь тебе не нравлюсь? — Кирилл откидывается на спинку стула, продолжая сверлить меня взглядом. Тон его тоже меняется, становится жёстче. — Или ты просто все ещё злишься на меня?

— Ты просто опоздал, — я теряюсь под его взглядом, но прилагаю все усилия, чтобы держать оборону до конца. Кирилл сжимает переносицу двумя пальцами.

— Бэмби, прости меня, — снова ласково говорит он. — Мне нет оправдания, но и ты меня пойми, — он опять смотрит с мольбой. — Мне восемнадцать, тебе тринадцать… Ну на что ты надеялась? — эта фраза больно колит прямо в сердце, возвращая меня в прошлое, пробуждая мою боль.

— Что ты хотя бы поговоришь со мной, — говорю сквозь зубы и поднимаюсь, чтобы уйти, потому что боюсь расплакаться. — Спасибо за завтрак.

— Ксюша, подожди, — он вскакивает и идёт за мной, даже пытается взять за руку.

— Нет, Кирилл. — я отдергиваю руку, прячу ее за спиной. — Все прошло, я тебя уже давно не люблю.

Мы замираем, глядя друг другу в глаза. Я впиваюсь ногтями в ладошки, чтобы физическая боль отвлекала от душевной. Я не буду играть в его игры. Не буду! Я не позволю ещё раз пройтись по мне катком. Я теперь другая, сильная. Кирилл первым нарушает затянувшуюся паузу.

— И что мне делать, если теперь люблю я… — сглатываю