Богиня любви, или Она не прощает измен - Алена Винтер

– Ты уже упоминал это название, – задумчиво проговорил Илин.

– О! Это гениальная структура, которая контролирует всю цепочку наркобизнеса: начиная от производства, заканчивая транспортировкой и продажей. У нас есть все на эту организацию, кроме главного – Генриха и его базы.

– Что за база? – спросил Илин.

– Информация о том, кто из высшего эшелона сотрудничает с картелем.

– Как так? – возмутился Гордеев. – Из правительства?

– А еще из дипломатических кругов, полиции, таможен европейских стран и так далее, – дополнил Анри. – Я же говорю, что это огромная организация. В нее входят не только наркоторговцы, но и вполне примерные граждане, которые хоть в чем-то могут помочь картелю незаметно и безопасно осуществлять свой бизнес. Ты слышал о наркотиках, которые перевозят в цветах?

– Еще бы! – воскликнул Гордеев. – Наши недавно в Красногвардейском районе на одном цветочном складе изъяли сорок два килограмма кокаина. Наркотик был расфасован по брикетам, спрессован и спрятан в коробках с цветами.

– Фу, как пошло, – рассмеялся Анри. – Генрих эту схему двадцать лет назад вывел из обращения, потому что она оказалась неэффективной. Но он очень любит цветы и придумал другой способ доставки кокаина в Амстердам. В стеблях роз сверлили длинные дыры, обрабатывали изнутри какой-то химией, чтобы собаки запах не брали, и наполняли кокаином. Сколько таких партий он перевез из Колумбии в Европу, одному богу известно. Наши таможенники лишь несколько лет назад обнаружили, что коробки с розами весят не положенные двадцать семь килограмм, а намного больше. Только один раз получилось изъять такую партию. Но Генрих не повторяется. Если мы перехватываем какую-то часть товара, хитроумно замаскированную, то в таком виде она уже не транспортируется. И это не все. Люди Генриха провозили наркотики под видом стирального порошка, во фруктах, даже в животных. Сколько было наглых поставок, которые нам не довелось изъять! А ведь подобные операции осуществляются с помощью законопослушных граждан, устраивающих «окна» на границах, не проверяющих пришедший в порт груз. Таких у Генриха много.

– А у вас откуда такая информация? – тихо спросил Илин, словно боялся, что за дверьми кто-то стоит и подслушивает. – Внедрение? – ахнул он.

Анри опустил глаза, показывая, что Илин не ошибся.

– Было весьма сложно внедрить к ним своих агентов, да еще чтобы они попали в верхушку управления. – Анри прокашлялся и продолжил: – В «Аквилоне» все действия строго разделены. Одни занимаются материально-техническим обеспечением, другие – сбытом, третьи приемом. Личная команда Генриха проводит сбор информации, которая необходима картелю. Большинство даже не знакомы друг с другом, так как внутри соблюдается серьезная конспирация. Но у нас получилось. На протяжении трех лет агенты нидерландской полиции «работали» внутри организации. И вот наступил момент, когда мы были уверены, что Генрих у нас в руках. От одного из агентов пришло сообщение, что верхушка «Аквилона» проводит ежегодное собрание в загородной резиденции под Лимбургом. Виллу окружили, наши ребята целые сутки сидели в засаде, прежде чем войти внутрь. Что там произошло за несколько минут до атаки, неизвестно, однако из тридцати человек, которые присутствовали на собрании, в живых остались только семь. Остальных расстреляли в главной зале, внизу, прямо за обеденным столом. Мы тогда не поняли, что картель нам попросту «сдали». Подумали, что верхушка разошлась во взглядах, что ребята не смогли разделить управление и банально перестреляли друг друга. Нас не волновали причины, по которым они устроили ту кровавую бойню. Главным был результат. Это событие повлияло бы на командную структуру организации, подорвало многие операции, которые запланировал картель. Да что там! Мы уже праздновали победу, так как были уверены, что картель разгромлен. Кроме тех уродов, которых мы взяли на вилле «Лимана», наши агенты арестовали еще двадцать человек, входящих в «Аквилон», причем аресты были проведены одновременно в Великобритании, Германии, Эмиратах. Конечно, арестованные были не такого высокого ранга, как те, которых расстреляли на вилле, но тем не менее они могли дать информацию об организации, на которую работали. А сколько наркоты мы изъяли! Вы даже представить не можете. Если высыпать этот порошок над Амстердамом, то он укрыл бы его, словно снегом.

– Хороший подарок был бы наркоманам, – отвлеченно проговорил Гордеев и показал глазами, чтобы Анри продолжал.

– Это была крупная победа. Раненых под охраной отправили в госпиталь, глаз с них не спускали, так как предполагали, что один из них Генрих. Однако кто именно, не имели представления. У нас не было ни одной его фотографии, даже более-менее точного описания. Арестованные упорно молчали, не желая сдавать своего хозяина, а мы ждали, когда кто-нибудь, самый слабый, расколется. Никто даже не мог подумать, что операция была проведена не нами, а с нами. И Генриха среди тех, кого мы взяли, не было. Узнав о том, что в рядах «Аквилона» находятся агенты Интерпола, он разделил картель, милостиво сдав нам его часть. Причем отдал ту секцию, в которую были внедрены наши люди, и тем самым отсек всякий путь к себе. Неугодные, опрометчиво позволившие полиции войти внутрь организации, были отданы Интерполу в качестве трупов. Все было грамотно продумано: мы имели в руках мелких сошек, думая при этом, что один из них Генрих. А потом их начали убирать одного за другим. – Анри замолчал и с усталым видом посмотрел в окно. – Душно.

Илин быстро открыл створку настежь.

– Кого стали убирать? – спросил он.

– Тех, кого мы взяли, и наших агентов. Из арестованных двоих убили прямо в госпитале, где мы держали их под огромной охраной. Еще одного взорвали на пути в тюрьму, а остальных нашли мертвыми в камерах.

– А агенты? – быстро спросил Гордеев.

Он налил себе воды в стакан и мгновенно осушил его. Его мучила жажда, однако еще больше он желал узнать, чем закончится рассказ.

– Все погибли, – ответил Анри, поднялся и прошелся по кабинету. – Все пятеро. Трупы троих отправили нам в контейнерах для мусора. А что случилось с остальными двумя – неизвестно. Оба передали свои последние послания и больше не выходили на связь. Их звали Йорис Горн и Шарлотта Брауэр.

– Брауэр! – ошеломленно произнес Гордеев. – Твоя фамилия… Сестра?

Анри указал на обручальное кольцо.

– Лотте была моей женой.

– Как жена? – Илин подошел к Анри и внимательно вгляделся ему в глаза.

– Мы познакомились в академии, – сказал Анри. – Отец пришел в ужас, когда я объявил, что мы поженились. Это было перед самым окончанием учебы. «Ты так молод! – кричал он. – У тебя будет еще пятьдесят таких Шарлотт». А я знал, что другая мне не нужна. Ни на минуту не пожалел, что женился в двадцать. Лотте была и остается самой лучшей женщиной в моей жизни. Поэтому я и кольцо снимать не хочу. Так мне кажется, что она все еще находится рядом. – Он вдруг хлопнул себя по коленям и поднялся со стула. – Ужинать?

– Нет аппетита, – сказал Гордеев.