Арбалетчик с Тверской - Вячеслав Юшкин

Он остановился на постоялом дворе. Я так думаю, сказала Магда. Пришлось ночью идти в казарму и ставить задачу. Завтра рано утром найти на постоялом дворе Герарда Терборха и доставить его ко мне. Как говориться ни днем ни ночью покоя не было.

Вот зачем мне был нужен этот Терборх — никогда не угадаете. Смотрел я сегодня на свой кабинет в казарме и понимал, чего-то не хватает. Не хватало там много и стол был каличный и стулья так себе. Но главное отсутствовали портреты. Какие портреты Вы скажете. Отвечаю. На стенах отсутствовали портреты — Императора Священной Римской Империи германского народа, курфюрста Саксонии маркграфа Мейсена. И не было портрета бургомистра. Эти три портрета и сделает мне так удачно попавшийся мне на глаза Терборх. Кто он такой оставляю для Вас читатели возможность прочитать об этом человеке самостоятельно. Не буду приводить его биографию.

Стол и стулья были уже заказаны и уже завтра их привезут. Стены обошьют деревянными планками. Книжных шкафов ещё не делают, но краснодеревщик понял мои желания и за пару дней изготовит мне такой шкаф. Проблема только с книгами, в эти времена книги редкость и стоят дорого и книги по военной тематике очень редки. Но мне повезло таких книг у меня пара десятков есть. В моих трофеях оказались и книги тоже. Вот и буду создавать себе уют. Жаль нет интернета и компьютеров. Но будем писать на простой бумаге коль нет гербовой. И кстати у меня в трофеях остались пара личных знамен убитых благородных рыцарей. Будут висеть на стене и каждый будет понимать, здесь вам не тут. И примерно такой же кабинет устрою у себя в доме, только книг надо больше и ковер на стену прибить и на ковре развесить трофейное оружие и тоже портреты повесить, но добавить портрет супруги бургомистра. Зря что ли я этого Герарда собираюсь приютить. Утро началось с приема этого художника, он ещё совсем молодой, но уже мастер, только никто не заказывает портреты. Сейчас цениться живопись на религиозные темы. Про религию говорю потом разберемся. Сейчас мне нужны два портрета Императора, два курфюрста и два портрета бургомистра и один портрет супруги бургомистра. Супругу надо изобразить на коне в мужском костюме и с кавалерийской пикой в руках. На память о её героическом участии в конной атаке на врага. Работать придётся по памяти и по вдохновению. И затем на целый день обход неявившихся ополченцев и расторжение контракта на участие в городском ополчении и сбор оружия и защиты. Сразу же выяснилось никто не хочет терять контракт, при потере контракта надо платить все налоги в полном объёме и народ решил за денежку малую найти со мной общий разговор. Не получилось у них совсем с этими делами. Я видел, как погибал Магдебург и вообще, что это за дела не служить городу. Пока я собирал оружие и разрывал контракты. На рынке объявляли о новом наборе в городское ополчение. Каждый новый ополченец получал мушкет и все необходимое снаряжение, но должен был пройти сначала подготовку и только потом мог ночевать не в казарме. И пока он на службе ему шло небольшое денежное довольствие. Сбор новых кандидатов был назначен на следующий день. Со старыми же я работал только до обеда и с обеда меня заменил один из сержантов. У меня было важное дело — надо было проверить мои подозрения, что у нас на стенах макеты пушек и проверить сколько у нас ядер и пороха в наличии. И меня ждал очередной шок. Вместо пушек у нас были муляжи пушек и в пороховом погребе не было пороха. Бочки из-под пороха стояли, пороха же не было ни грамма. Ядра отсутствовали тоже. Пушкарей числилось много, но вот только они были только на бумаге и деньги за их службу исправно получал капитан городской артиллерии и жил в достатке и припеваючи. Мой интерес к делам городской артиллерии не остался не замеченным и мне решили сразу укоротить язык. Любой город и сейчас весьма тесен, что говорить о городах семнадцатого века. Здесь в семнадцатом веке в любой части города имеются укромные места, в которых могут укрыться лихие люди, которые имеют бубновый интерес. Вот так и произошло. Я инспектировал пушки, хотя они мне не подчинялись и смотрел как «много» у нас в погребах пороха и ядер. И пока я бродил и удивлялся как «хорошо» у нас устроена артиллерия в городе, меня уже ожидали для того, чтобы устроить критический разбор моего любопытства. Только примерно этого я и ожидал и потому под плащом у меня был панцирь и на перевязи было четыре пистолета. Находясь на последних ступенях лестницы, которая вела вниз с крепостной стены я услышал шорохи и разговоры под лестницей и не стал спускаться по ступенькам лестницы просто спрыгнул вниз на городскую землю. Мой маневр был совсем не хитрый, скорее примитивный маневр уклонения от нападения, но этот маневр спас мне жизнь. Под лестницей была засада из двух мутных личностей в плащах и шляпах и со шпагами наперевес. Мой маневр лишил их возможности нанесения первого удара в спину, но ни коим образом не заставил эти личности отказаться от своих намерений. Опять нападавшие ожидали от меня желания участвовать в драке на шпагах, ноя не умел биться на шпагах как, впрочем, и на мечах и саблях тоже. Потому и таскал на перевязи огнестрельное оружие и оба этих шпажиста так и не успели понять почему они мертвы. Стрелял я сразу и без долгих предисловий и потому успел первым. Но оказалось они были неодинокие в своем желании остро критиковать меня за то, что я так плотно инспектирую городскую артиллерию. И на меня напали ещё двое таких же типа, но уже из проулка у места нашей схватки у лестницы. Для меня ничего не изменилось и просто стрелял. Эти же шпажисты почему-то решили, что я изменю своим правилам и буду биться холодным оружием. Зря и снова зря. Я ни в коем случае не стал меня свои предпочтения и стрелял, и убил обоих нападавших. Стабильность она такая стабильность. Не зря говорят — стабильность признак мастерства. Да и почему я должен изменять своему правилу быть всегда вооруженным пистолетами в такую хорошую ясную и сухую погоду. Я не стал не собирать трупы и не шарить по карманам. На выстрелы бегом прибыли солдаты нашего нового городского ополчения и уже они поволокли к ратуше эти трупы. Я же взял троих и пошел за нашим городским артиллеристом и арестовал этого жадного и коварного типа. Вернее, я хотел его арестовать, на месте всё пошло совсем не так как я планировал. Начальник городской артиллерии, так же, как и я имел служебное помещение. Это был такой же трехэтажный дом, но немного дальше от городской ратуши, чем мой дом. Ещё мы походили к дому, как из окна третьего этажа прозвучал выстрел из мушкета, и пуля ударила в стену дома над моей головой. Командую своим ополченцам — вперед, быстро. И мы укрываемся в мертвом непростреливаемом пространстве под стеной дома нашего городского артиллериста. Этот снайпер не успокаивается и кричит в окно- всё равно я тебя Курт Шмидт убью. За что, что такого я тебе сделал. Ответа нет, и этот стрелок закончил заряжать и высунувшись в окно до пояса выстрелил в меня, но опять не попал. Я же выстрелил снизу вверх и попал. Из пистолета легче было стрелять. После моего выстрела прошло несколько секунд и из окна на брусчатку городской улицы выпал бывший главный артиллерист городского ополчения. Следствие вел сам бургомистр и следствие было совсем недолгое. Я провел бургомистра тем же путем каким сам шел в тот день, и бургомистр увидел то же самое, что и я. Ия был оправдан и я теперь и артиллерии капитан. Теперь я майор городского ополчения и капитан роты городского ополчения и капитан роты артиллерии городского ополчения. И денег мне причитается в год теперь сорок восемь тысяч талеров серебром. Неплохо как мне кажется за столь недолгий срок. Но если я хочу получать эти деньги — надо сформировать и обучить роту ополчения, роту артиллерии ополчения и всё это воинство снабдить нормальным оружием. Триста ополченцев в одну роту и двести человек в орудийную прислугу и ещё офицеров искать надо. Но мы эти задачи решим обязательно. Пока же у меня в кабинете в казарме появилось два портрета -императора и курфюрста. Писал портреты наш юный художник по вдохновения и рассказам тех, кто видел курфюрста, императора не видел никто потому император полностью создан вдохновением художника. В портретах есть одна хитрость. Портреты имеют одинаковые размеры. Император