Войти в бездну - Андрей Мартьянов

Из исследования Жерара Ланкло «Мир торжествующей жизни», 2276 г.

Гермес, звездная система «Вольф 360».

Июнь 2282 года по РХ

Этот лес явно происходил родом из мрачных небылиц про злых волшебников. Никто из нас, включая скептического доктора Гильгофа, прагматичного Коленьку и уравновешенную Аню, ничуть не удивился бы, обнаружив здесь замок какого-нибудь Властелина Черного Ужаса с мертвыми головами на пиках, привидениями и лупоглазыми монстрами. Ну или на худой конец ветхое жилище болотной ведьмы с носом крючком, бельмом на глазу и волосатыми бородавками. Настроение в отряде царило самое мистическое – никогда бы не подумал, что взрослые люди могут бояться сказок.

Сказка же была такова: мы действительно обнаружили нечто, указывающее на присутствие чужого разума. Это была дорога. Прямая как стрела дорога, рассекавшая древний лес.

Однако давайте обо всем по порядку.

В том, что премия от ООН обеспечена, я перестал сомневаться в тот вечер, когда Крылов и Анна привели нас на окраину угрюмой чащобы, раскинувшейся сразу за линией кустарника. Я и прежде заметил, что лес выглядит необычно. Даже в предгорьях местные аналоги земных хвойных деревьев редко достигают в высоту тридцати метров, а эти гиганты более походили на гибрид сосны и североамериканской секвойи – неохватный ствол, мощные корни и затерянная почти в поднебесье обширная крона. В каталоги растительного мира Гермеса такие деревья занесены не были, следовательно, я открыл новый вид. Надо будет занести подробное описание в Анин компьютер…

Впрочем, о биологии и компьютерах я забыл немедленно, едва только Коленька провел нас через узкий проход между двумя купами кустарника и молча указал рукой вперед.

– За ноги вашу мамашу, – только и сказал интеллигентнейший Вениамин Борисович, поднимая очки на лоб. – Отказываюсь верить. Просто отказываюсь! Анечка, милая, ПМК с собой? Поищите любые снимки этого района с воздуха или из космоса! Как раньше не заметили, ума не приложу! Это же… это… Невероятно! Какая, к бесу, теория неизбежностей, все гораздо хуже!

Анна быстро проверила свой микрокомпьютер и предъявила нам четыре изображения, сделанных с самолета. Только зеленые пятна лесов и никаких признаков того, что мы сейчас видели собственными глазами.

– Немудрено. – Крылов сначала уткнулся в маленький монитор, а потом задрал голову и посмотрел наверх. – Кроны образуют сплошной ковер, ветви переплетены, никакая воздушная съемка не могла бы дать результатов. Если только со спутника, в разных диапазонах, с очень большим разрешением… Но ведь никто этого не делал, верно, Луи?

Я кивнул. Никакой спутник не продержится на нашей орбите больше суток.

– Надо посмотреть вблизи, – решился Гильгоф. – Надеюсь, это не опасно.

– Что опасного? – усмехнулся Коленька. – Бетон как бетон.

– Вы же смотрите кино, Николай? Ловушки, мины, автоматические пушки, реагирующие на движение и прочие хитрости! Да шучу я, шучу. Но все равно следует быть осторожными. Никто не знает, что это такое. И кому принадлежит.

– По-моему, это просто дорога, – хладнокровно сказала Аня. – Веня, если вы боитесь, постойте тут, с лошадками.

– Боюсь? – Будь Гильгоф котом, после эдакого заявления шерсть на его загривке встала бы дыбом. – А ну, пустите вперед! Скажете тоже!

Я отметил, что собаки не беспокоятся – у Альфы с дочурками замечательное чутье на опасность. Значит, и нам страшиться нечего.

Крылов ошибся. Начинавшаяся у самого края леса дорога бетонной не являлась. Несомненно, плиты были каменными, но минерал оказался мне незнаком – сероватый, с коричневыми прожилками. Уложены плиты по две в ряд, ширина каждой два метра, подогнаны друг ко другу идеально, но редкие травинки на швах пробиваются. Уводит дорога в глубину леса, направление – точно на север. При поверхностном осмотре никаких других артефактов рядом с каменным трактом обнаружено не было.

– Чем дальше, тем интереснее, – заключил Гильгоф, поднимаясь с колен и отряхивая штаны. – Сначала натыкаемся на мертвый труп покойного человека, коего в саванне быть никак не должно, потом находим построенную незнамо кем и когда дорогу… Луи, первопоселенцы не могли устроить здесь одну из временных баз? Вдруг это взлетно-посадочная полоса?

– Ерунду говорите, Веня, – поморщилась Анна. – Лес очень древний, деревьям явно не одно столетие. Это сооружение не может принадлежать человеку. По крайней мере человеку с Земли.

– Вот и я о том же подумал, – мирно согласился доктор. – Темнеет, надо возвращаться. Завтра попробуем проехаться по дороге в глубину леса, вдруг найдем еще что-нибудь интересное?

– Ага, нечто вроде корабля разумных медуз с планеты Хрю-Хрю, разбившегося здесь миллион лет назад, – скривился Крылов. – Думаю, лучше сообщить обо всем властям, пусть присылают оснащенную экспедицию… Лавры первооткрывателей и так наши, премия гарантирована.

– Теперь вы, Коленька, испугались? – участливо поинтересовался Гильгоф. – Страх перед неизведанным, как учит история, свойствен всем пытливым исследователям. Не робейте, сами видите, здесь никого и ничего нет, а ваши медузы давно передохли от бескормицы.

Вечер мы провели в яростных спорах – даже я не удержался и вступил в бурную полемику. Нет никаких сомнений, дорога являлась искусственным образованием, колонисты Гермеса не могли возвести подобное сооружение, следовательно…

– …Друзья, вы должны понимать, что никто и никогда прежде не встречал творений рук иной цивилизации, – с энтузиазмом возглашал Гильгоф, попутно прихлебывая кофе. Говорил доктор патетично, как с трибуны. – Мы двести лет надеялись найти хоть одно свидетельство того, что вспыхнувший на Земле огонь разума не является исключением! И что же? Ничего! Марсианский «сфинкс» оказался всего лишь игрой тени и света, «столбы» на Люйтене – вулканическими образованиями, обработанными ветрами и аммиачным дождем, найденные на LV-436 твари являлись лишь очень высокоорганизованными животными… Упорядоченные сигналы из системы Альфы Лебедя исходили не от инопланетных существ, а от пульсара. Ничего, понимаете? Ни одной гайки, конфетной бумажки, пустой пивной бутылки или использованного презерватива!

– Конечно, последнее оказалось бы выдающимся открытием, – невинным голоском сказала Аня. – Не только свидетельство развитых технологий, но и драгоценный генетический материал!

– Вам смешно, а тут плакать надо! – театрально воздел руки Гильгоф. – Сколько существует человеческая цивилизация? Давайте считать от появления кроманьонского человека. Получается – сорок-пятьдесят тысяч лет, причем только два с небольшим столетия мы осваиваем ближний космос. Ничтожно мало! По меркам Вселенной – наносекунда! И главное: никто не знает, когда человечество прекратит свое существование и строем отправится на Страшный суд! Завтра, через год, через десять тысяч лет? Разум, как и жизнь, вещь хрупкая и недолговечная!

– Кажется, понимаю, – кивнул Крылов. – Допустим, где-нибудь в Магеллановых облаках зародился разум, просуществовал несколько тысячелетий и сгинул… Потом такая же вспышка происходит на Альниламе или в районе Денеба, но расстояния слишком велики; разум, пройдя весь цикл развития, погибает, не успев за короткий срок отыскать себе подобных… Правильно?