Под маской, или Сила женщины - Луиза Мэй Олкотт

были ворота в парк Холла. Она провела там два долгих часа, но никто так и не появился. Она уже решила было уйти, но тут в ворота влетел всадник и галопом промчался к Холлу. Позабыв обо всем, обуреваемая единственным желанием — узнать новости, Джин бросилась ему навстречу, в твердой уверенности, что вести он принес дурные. То был молодой человек с железнодорожной станции, увидев гувернантку, он натянул поводья, с видом встревоженным, но нерешительным.

— Что-то случилось? — выкрикнула она, задыхаясь.

— Страшное крушение поезда, совсем рядом с Кройдоном. Полчаса назад пришла телеграмма, — ответил молодой человек, утирая разгоряченное лицо.

— Дневной поезд? Сэр Джон ехал на нем? Говорите, скорее!

— Поезд тот самый, мисс, а вот ехал ли на нем сэр Джон, этого мы не знаем, машинист погиб, и там такая неразбериха, что наверняка ничего не скажешь. Сейчас достают погибших и изувеченных. Мы слышали, что сэра Джона ждут сегодня домой, вот я и приехал известить мистера Ковентри — вдруг он захочет сам туда съездить. Поезд уходит через пятнадцать минут, где мне его искать? Я слыхал, будто он в Холле.

— Давайте, вперед! Если он там, отыщите его. А я побегу домой и поищу там. Не теряйте времени. Вперед! Вперед! — Джин развернулась и помчалась быстрее лани, всадник же поскакал к Холлу.

Ковентри оказался там и немедленно поехал на станцию, а в Холле и в их доме поднялся страшный переполох. Джин, боясь выдать себя сильным волнением, заперлась в своей комнате и весь день провела в невыразимых мучениях: время шло, вестей не было. В сумерках по дому вдруг разнесся ужасающий вопль, и Джин метнулась вниз выяснить причину. Белла стояла в прихожей, держа в руке письмо, вокруг сгрудились взбудораженные слуги.

— Что такое? — осведомилась мисс Мюир, бледная, но сдержанная, хотя сердце у нее так и упало, когда она узнала почерк Джеральда. Белла протянула ей записку, а сама сдержала рыдания, чтобы еще раз выслушать страшные новости:

«Дорогая Белла!

Дядя не пострадал — он не поехал этим поездом. Однако несколько человек утверждают, что им ехал Нед. Его пока не обнаружили, но множество тел оказалось в реке под рухнувшим мостом, и я стараюсь, как могу, отыскать беднягу, если он там. Я отправил гонцов во все места в городе, где он мог находиться, и поскольку там его не видели, остается надежда, что это ложная тревога, он цел и невредим и в своем полку. Ничего не сообщай маме, пока не будет ясности. Я пишу тебе, поскольку Люсия больна. Мисс Мюир утешит тебя и поддержит. Будем надеяться на лучшее, сестренка.

Твой Д. К.»

Те, кто наблюдал, как мисс Мюир читает эти строки, не мог не заметить, как странно менялось выражение ее лица: оно озарилось радостью, когда выяснилось, что сэр Джон невредим, но ее не сменили горе и ужас при известии о возможной судьбе несчастного Эдварда. Улыбка угасла, но голос не дрогнул, а в опущенных вниз глазах необъяснимым образом светилось нечто похожее на триумф. И неудивительно, ибо так оно и было: опасность, которая над нею нависала, оказалась на некоторое время предотвращена — теперь не было нужды так отчаянно спешить с заключением брака. Для нее это внезапное и горестное событие стало таинственным воплощением скрытого желания; да, оно ее поразило, но вместо отчаяния породило воодушевление: казалось, сама судьба благоволила ее замыслам. Она утешила Беллу, привела в чувство взбудораженных слуг и всю эту тягостную ночь следила за тем, чтобы никакие слухи не достигли ушей миссис Ковентри.

На рассвете вернулся Джеральд, совершенно измученный, но без каких-либо новостей. Он дал телеграмму в штаб полка и получил ответ — Эдвард накануне действительно поехал в Лондон и собирался до возвращения навестить родных. Установили, что его видели на лондонском вокзале, но сел он в поезд или нет — оставалось неизвестным. Место крушения все еще обыскивали, тело могли обнаружить и позднее.

— Сэр Джон приедет в полдень? — спросила Джин, когда они сидели втроем в тихий и розовый предрассветный час, стараясь, вопреки всему, не падать духом.

— Нет, молодой Гоувер, который только что приехал из города, сказал, что дядюшке нездоровилось, он не успел доделать свои дела. Я послал ему сказать, чтобы он никуда не трогался до вечера: до тех пор мост все равно не расчистят. Мне нужно попробовать поспать хотя бы час: я всю ночь работал и совершенно обессилел. Если будут новости, зовите меня немедленно.

С этими словами Ковентри отправился к себе, Белла пошла за ним поухаживать, Джин же осталась беспокойно блуждать по дому и саду. Утро давно миновало, когда появился вестник. Джин вышла ему навстречу — надежда на худшее все еще тлела в ее сердце.

— Нашли его? — спросила она спокойно, вестник не решался заговорить.

— Да, мадам.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно, мадам, хотя не все это готовы подтвердить, хотят, чтобы мистер Ковентри сам посмотрел.

— Он жив? — На этом вопросе бледные губы Джин дрогнули.

— Куда там, мадам, поди выживи под водой и камнями. Бедный юный джентльмен весь переломанный, разорванный на куски, да еще и мокрый, поди опознай, разве что по военной форме да по белой руке с кольцом.

Джин села, сильно побледнев, а вестник описал, как обнаружили несчастное изувеченное тело. К концу рассказа появился Ковентри, и после единственного взгляда, в котором смешались раскаяние, стыд и горе, старший брат уехал забрать и привезти домой тело младшего. Джин, терзаясь виной, ускользнула в сад — она пыталась скрыть удовлетворение, сражавшееся с естественной женской жалостью к молодому смельчаку, так грустно окончившему свою жизнь.

— Зачем точить притворные слезы, если мне впору радоваться? — бормотала она, меряя террасу шагами. — Бедный мальчик избавлен от боли, а я — от опасности.

Продолжить она не успела, ибо, обернувшись, оказалась лицом к лицу с Эдвардом! Ни в лице его, ни на одежде не было ни следа пережитой опасности. Как всегда крепкий и мужественный, он стоял и смотрел на нее, а на лице его мешались презрение и сочувствие. Она же застыла, будто окаменев — зрачки расширились, дыхание прервалось, краска схлынула с лица. Эдвард ничего не говорил, лишь смотрел, как она тянет к нему дрожащую руку, будто желая этим касанием убедиться, что это действительно он. Молодой человек отстранился, и, поняв, что движение это подтверждает все ее страхи лучше всяких слов, она медленно