Леди в черном - Елена Ивановна Логунова

это грильяж в шоколаде. Я ее для Петьки достала, а потом передумала давать – эти вставные зубы такие хлипкие, ломаются на раз, наверное, чтобы реально ими не кусались… Пошли уже в дом, я озябла стоять на ветру.

Согревались мы под Billie Jean – Ирка сочла хит Майкла Джексона идеальным музыкальным сопровождением для нас, вообще-то белых, но в данный момент совершенно черных. Майкл, черно-белый брат наш, как раз повторял как заведенный, что Билли Джин не его любовница, когда в ритмы данс-попа врезался телефонный звонок.

Ирка лунной походкой вернулась к корзине, на крышке которой мы оставили свои смартфоны, одним ловким тычком пальца вырубила музыку на своем аппарате, а другим приняла вызов на моем. И сразу же включила громкую связь, скороговоркой объяснив мне:

– Чтобы в руки не брать и не пачкать.

Я кивнула и вытянула шею, чтобы увидеть, кто звонит.

Номер был незнакомый.

– Елена Иванна? – донеслось из трубки.

– Ванна, ванна, – заблажило эхо: голос был очень громкий.

Должно быть, звонящий успел услышать вопли нашего товарища Джексона и решил его перекричать.

– Слушаю вас. – Я, как обычно в подобных случаях, уклонилась от прямого ответа.

Мошенникам нельзя громко и внятно говорить «Да».

– Следственный коми…

– Опять?! – я даже расстроилась.

Нечестно это: я со своей стороны изобретательность проявляю, а у мошенников никакой фантазии, уже в который раз один и тот же зачин!

– Вам уже звонили?

– Да сто раз! – ответила за меня Ирка, тоже огорченно и сердито.

– Елена Ивановна? – похоже, нашего собеседника смутило изменение голоса.

– Нет! – сказала подруга.

Этим словом отвечать мошенникам громко и внятно можно и даже нужно.

– Я за нее, – вздохнула я. – Короче, что там у вас? Злые люди тайно оформляют на меня миллионный кредит? Вы задержали страшного преступника – моего полного тезку? Моя старшая дочь попала в аварию?

– У тебя нет никаких дочерей, – напомнила Ирка.

– Вот именно, – подтвердила я.

– Какая-то сумасшедшая, – пробормотали в трубке, и голос растаял, уступив эфир гудкам.

– А вот это было обидно. – Я закусила губу. – Почему это я сумасшедшая?

– На два голоса разговариваешь – типичная шизофрения, – добросовестно объяснила подруга. – А сейчас весна, у шизиков как раз обострения…

– Самой, что ли, перезвонить для объяснений и оправданий? – я неуверенно потянулась к смартфону.

– Это был бы оригинальный ход, – рассудила Ирка. – Вряд ли мошенникам часто перезванивают с заявлением: «Я нормальная, продолжайте меня охмурять!»

Телефон снова ожил.

– Те же на манеже! – обрадовалась Ирка, увидев входящий номер, и без раздумий приняла вызов.

– Елена Ивановна?

Я приложила палец к губам – попросила подругу, чтобы она помалкивала и не компрометировала меня, выставляя ненормальной с раздвоением личности. Ответила нарочито спокойно:

– Это я.

– Следственный комитет, меня зовут Андрей Ильич, у меня к вам есть вопросы, нужно встретиться…

– Ух ты! Мошенники хотят развиртуализироваться! – прошептала Ирка, обрадованно сверкнув особенно голубыми на черном фоне глазами.

– Вы где сейчас находитесь?

Я оглядела непритязательный санузел и предпочла поднять его статус:

– В СПА.

– В Испании? – не расслышал Андрей Ильич.

– Ах, если бы! – я на мгновенье прижмурилась, воображая себе апрельскую Испанию: в садах заканчивается уборка урожая апельсинов, на пляжах Коста-дель-Соль можно не только загорать, но и купаться…

– Вы в Краснодаре?

Я мигом вернулась в реальность. До сих пор мне звонили исключительно из столичного Следкома, а теперь из местного – краснодарского? Что бы это значило?

Внутренний голос подсказал, что, возможно, мой собеседник – не жулик. Но я все равно не стала говорить ему «да», хотя ответила честно:

– В Краснодаре, а что?

– Диктуйте адрес. – Судя по шорохам, Андрей Ильич приготовился записывать.

Мы с Иркой переглянулись, она пожала плечами. Те еще блестели, как каменный уголь на свежем срезе: грязь не успела высохнуть.

Я прикинула: мы только начали свою процедуру. Прервать ее ради встречи с Андреем Ильичом, кем бы он ни был, Ирка не даст: красота дороже!

Красота – она, как известно, спасет мир. А Следственный комитет этого точно не сделает, не настолько он эффективен и победоносен.

– Ладно, приезжайте. – Я продиктовала собеседнику адрес покойной Зинаиды Колобовой.

Авось, пока он сюда доберется, мы успеем закончить сеанс грязелечения.

Не успели.

Слишком долго отмывались – на этот раз намазали целебной грязью и волосы тоже.

Ирка еще стояла в ванной под раструбом душа, вся в потоках черной жижи, а я переминалась на цементном полу в ожидании своей очереди на помывку, когда в дверь настойчиво постучали.

– Как он быстро-то! – подруга проворнее зашевелила пальцами, глубоко запущенными в то, что все еще не сделалось роскошными длинными волосами, а оставалось пуком пакли в мазуте.

– Где-то рядом был, – предположила я, настороженно прислушиваясь.

– Откроешь?

– Ты что? – Я покрутила черным пальцем у того же цвета виска.

Идти открывать представителю Следственного комитета, пусть даже не столичного, а местного, в виде негритянки ню не представлялось возможным.

– Что он после этого обо мне подумает: у моей шизофрении нет расовых предрассудков – я разом и белая, и черная?

– И голая, тьфу, а это уже второй диагноз – эксгибиционизм, если не нимфомания, тьфу. – Отплевываясь от грязной воды, Ирка энергично выполаскивала свою шевелюру. – Тогда пусть стоит там…

Но гость не захотел стоять и, не дождавшись, пока ему откроют, пошел вокруг дома, стуча и заглядывая в окна.

Мы с Иркой замерли, испуганно уставившись на окошко под потолком нашего импровизированного СПА-салона. Покойная хозяйка не укомплектовала его занавеской, мы тоже о полной приватности не позаботились.

Если этот Андрей Ильич достаточно высокого роста…

– Тук-тук… Ой!

Роста гость оказался высокого, а деликатности – средней.

В наш приют он заглянул, но засматриваться не стал, хотя зрелище, думаю, того стоило.

Ирка, едва чужая голова заслонила свет в окошке, с грохотом рухнула вниз и замерла в измазанной ванне, скукожившись, похожая не то на гору бурых водорослей, не то на обгорелый пень. Я, наоборот, застыла столбиком, как застигнутый внезапной опасностью суслик нетипичного смоляного окраса.

Африканский такой зверек, редкой томбуктанской породы.

– Подождите во дворе! – крикнула я, когда гость убрался из окошка, а ко мне вернулся дар человеческой речи. – Мы скоро!

– Мы скоро – что? Совсем спятим? Инфаркт поймаем? – заворчала, тяжело поднимаясь со дна ванны, подруга. – Блин, локоть ушибла… Помоги-ка мне, спинку потри, я сама не дотягиваюсь.

Андрей Ильич дожидался нас на лавочке у стола под яблоней.

– Правильно, так и сидите, – едва взглянув на него с порога, ворчливо сказала Ирка. – Я сейчас чаю нам… чур, без меня не начинать!

Она вытолкнула меня – как полномочного представителя принимающей стороны – за порог, а сама умчалась в кухню,