Перекресток прошлого: Холод войны - Даниил Витальевич Протасов

схватив меня за плечо – Валерия очнитесь! Помогите мне открыть дверь!

Его крик привел меня в чувство, после чего мы стали одновременно выбивать дверь. Витрина медленно отодвигалась от двери, и до свободы оставалось еще немного. Я уже чувствовала жар, исходящий с левой стороны шкафа, так как он уже медленно загорался снаружи, и дым начал проникать внутрь шкафа. Оставалось совсем немного до того как у нас кончиться воздух и мы задохнемся. И когда я уже начала думать что мы здесь погибнем, дверь резко распахнулась, и мы с разбега вылетели прямо на пол.

И тут передо мной открылся вид кабинета полностью охваченного огнем, и как густой черный дым поглотил все помещение, проникая в глаза и в нос, не позволяя нормально видеть, и не давая дышать.

– Валерия, вставайте быстрее – кричал Робин, помогая подняться на ноги – Постарайтесь не вдыхать дым.

Мы быстро ринулись из кабинета, но к несчастью вся гостиная уже полыхала, и выйти через нее уже не было никакой возможности, а огонь охвативший кабинет подбирался к нам все ближе и ближе, оставляя совсем мало свободного места.

– Нам не некуда бежать?! – в панике закричала я – Мы здесь умрем!

– Без паники! – успокаивал меня Робин – Все будет хорошо

Но его попытка успокоить меня, не очень подействовала, ибо говоря это, он даже не смотрел в мою сторону, а спешно оглядывал кабинет взором. Затем ему в голову пришла какая-то внезапная идея, после чего он резко прыгнул в сторону стола и пододвинул его к окну.

– Придется прыгать – сказал он, указывая на окно.

– Что!? Вы с ума сошли, прыгать с четвертого этажа?! Мы себе все кости переломаем! – запротестовала я.

– Другого выхода нет! – ответил он – Вспомните того парня на записи, он ведь смог выпрыгнуть в окно.

– И больше его никто не видел – категорично ответила я.

– Ну, тогда можете оставаться здесь, если вам этот вариант больше нравится – резко ответил Робин, почувствовав нотки раздражения в его голосе, я поняла что лучше не спорить, тем более другого выхода и вправду не было.

Когда мы подобрались к окну, я почувствовала, как с улицы подул приятный, влажный ветерок что давало приятный контраст той жаре, что сейчас царила в квартире. Взглянув вниз, я увидела, что под нами уже собрались толпа прохожих обеспокоенно смотрящих на дым исходящий их горящей квартиры, а также зевак снимающих все это на телефон. К сожалению пожарных машин, пока еще не было.

– Нужно прыгать сейчас, или мы задохнемся – поторопил меня Робин – Вы первая!

Я никогда раньше не страдала боязнью высоты, но когда ты понимаешь, что тебе с этой высоты придется сейчас прыгать, и внизу нет ничего, чтобы смягчило падение, это сразу начинает вселять панический страх.

– Я не могу! – жалобным тоном сказала я.

– Смотрите на то дерево, оно совсем рядом – указал Робин на растущее под окном дерево – Вам нужно лишь прыгнуть и зацепится за него.

Дерево и правда было довольно большим, и росло достаточно близко для прыжка, а его ствол был довольно толстым, что за него можно было ухватиться, но страх все еще не отпускал меня. Я не была уверена, что оно достаточно надежно.

– А может, вы прыгните первым? – предложила я – А я сразу за вами.

Робину явно не понравилось мое предложение, что говорил его укоризненный взгляд, но грохот обваливающегося пола который рухнул в дальней стороне кабинета, не оставил ему времени на споры. Он, аккуратно встал на подоконник и оттолкнувшись, схватился за ближайшее дерево, обхватив его ствол руками.

– Прыгайте! – крикнул мне он.

Теперь у меня и правда, не оставалось выбора, огонь уже буквально щекотал мои пятки, а рухнувший в гостиной пол окончательно убедил меня в том, что других вариантов нет. Я медленно поднялась на подоконник, трусливо озираясь по сторонам, после чего на миг прикрыла глаза.

«Спокойно, просто вспомни свои уроки по гимнастике» – сказала я про себя: – «Лера, ты же была отличницей по гимнастике, ты же помнишь? Просто оттолкнись и крепко ухватись руками, вот и все. Это же так просто. И в этом нет совсем ничего страшного, ты точно не разобьешься в лепешку, раскрасив своими мозгами и другими внутренностями весь асфальт. Совершенно точно…ведь так?»

И кое-как, взяв себя в руки, представив, что я на очередном уроке гимнастики, я со всей силой оттолкнулась и как белка вцепилась в дерево руками. Ощущения были просто несравненные.

– У меня получилось! – восторженно кричала я – Робин, у меня получилось!

– Вы молодец, я в вас нисколько не сомневался – крикнул снизу Робин, мне было очень приятно его похвала, хотя на секунду мне показалось, что в чем-то он явно слукавил.

Затем, мы не спеша спустились вниз, где нас ожидала толпа людей: кто-то протягивал к нам руки, кто-то спрашивал, что произошло, кого-то интересовало, как мы себя чувствуем, некоторые хвалили нас за храбрость, а другие наоборот ругали, взваливая на нас ответственность за разгоревшийся пожар.

Робин, не обращая на них внимания, просто двигался, вперед расталкивая толпу руками, я молча двигалась вслед за ним.

Пожарные и спасатели к тому времени, наконец-то приехали и сразу же начали тушение дома. Один из них заметив нас, черных от сажи и дыма, он спросил о нашем здоровье и не ранены ли мы.

– Все в порядке – отмахнулся Робин – Нам нужно идти

Но спасатель все же задержал нас, сказав, что мы надышались едкого дыма вредного для легких, и настойчиво усадив нас в машину, выдав кислородные маски.

– Вот, это должно прочистить ваши легкие – сказал спасатель, после чего спешно покинул нас, отправляясь на подмогу своим товарищам.

Некоторое время мы сидели и молчали, дыша через маску, пока через какое-то время Робин не сказал.

– Зря я взял вас с собой – с сожалением произнес он – Вы едва не погибли

– Вы в этом не виноваты – сняв маску, ответила я – Вы не могли предугадать, что может такое случится

И все же я поступил беспечно – не унимался он.

– Послушайте, если бы я не пошла с вами, то люди следователя нашли бы меня и… кто знает, что они бы могли со мною сделать – с тревогой высказалась я – В любом случае с вашим участием или без, я была втянута в это дело, когда тронули моего отца. И теперь, когда нас обоих ищет полиция, мне ничего не остается, как пойти с