Без Оливии - Эни Майклс

Потому что даже несмотря на то, что я не раз слышала его обещания всегда быть с ней, видела, как он бережно держит на руках их малышку, видела слезы радости в его глазах и счастливую улыбку его невесты — моей лучшей подруги — я по-прежнему не могла побороть свои чувства к нему. Даже невзирая на то, что у меня был парень, которого я любила. Даже поэтому…

Я прислонила Оливию к стене возле двери их квартиры, сняла сумочку с ее плеча и достала ключи. Открыв двери, я не удивилась, что в квартире было темно и пусто. Девон проводил время на своей холостяцкой вечеринке, а ребенка забрали к себе его родители. Я взяла Оливию за руку и повела ее прямо в спальню.

Оливия тут же плюхнулась спиной на кровать, разметав руки в сторону.

— Эта ночь была эпической, — произнесла она, но не именно мне, а будто обращаясь к вселенной.

— Я рада, что ты хорошо провела время, — искренне призналась ей. Я могла не соглашаться с ее браком, но, тем не менее, она все еще была моей лучшей подругой, и я по-прежнему хотела, чтобы она была счастлива. — Думаю, с наступлением завтрашнего утра, ты уже не будешь считать его таким эпичным.

— У меня никогда не бывает похмелья, — пробормотала она.

— Не правда. К тому же, прошел целый год с того момента, как ты пила в последний раз. Возможно, все эти всплески гормонов сделали тебя более предрасположенной к похмелью, — ответила я без задней мысли, пытаясь в этот момент расстегнуть лямки на ее туфлях.

— Тебе бы этого хотелось? — ее тон стал менее веселым, даже слегка серьезным.

Я убрала руки с ее обуви и с удивлением тихо спросила:

— Что, прости?

— Тебе бы очень понравилось, если я буду чувствовать себя несчастной, когда проснусь. Признайся, Эви. Ты хочешь все, что есть у меня, а сама мысль о том, как я проснусь с ощущением похмелья, вызывает улыбку на твоем лице. — Она слегка приподнялась, и меня удивила веселость, отразившаяся на ее лице. — Ты считаешь, что я заслужила чувствовать себя несчастной.

Прошло уже два года, как мы познакомились с Девоном, он начался встречаться с Оливией, и они уже не расставались, но ни разу мы с Оливией не обсуждали, что есть некоторое напряжение между нами тремя. Я потеряла дар речи, не зная, что ей на это ответить. И в мыслях не могла себе представить, что она когда-нибудь поднимет эту тему.

— Лив, — ласково произнесла я, не желая обидеть ее или нанести непоправимый вред нашей дружбе.

— Все нормально, Эви, — продолжила Оливия, снова падая плашмя на кровать. — Я не виню тебя. Девон — лучший, и он хочет жениться на мне. Я бы завидовала, будь я на твоем месте. У меня ребенок от него, и я всегда буду иметь права на него. Никто в мире больше не будет матерью его первенца. Я дала ему то, что больше никто не даст. И это нерушимо.

Я старалась не обращать внимания на тот факт, что ее высказывание прозвучало так, словно она полагала, будто Девон мог иметь ребенка на стороне. Словно признавала, что в их с ним отношениях не все так гладко. Я знала, что Девон не размышлял об этом в таком духе, и услышать такое от Оливии стало неожиданностью.

— Ты пьяна, Оливия.

Это все, что я могла ей ответить. Нельзя было отрицать то, что она сказала мне, я и правда ревновала. Но это не значило, что я испытывала черную зависть или ненависть к ней. Наоборот, я была счастлива за нее и Девона. Рождение ребенка и их желание пожениться никаким образом не было причиной нашего затруднительного положения. Девон с самого начала был вне досягаемости для меня. С той минуты, как он связал себя отношениями с Лив, между нами все было кончено, даже не начавшись. Я давно смирилась с этим фактом, но чувства, которые испытывала к нему, никогда не утихали. Я любила его так, как никого больше не любила. Любила так сильно, что отступила, не мешая его счастью быть с ней, с моей лучшей подругой.

— Ага, я такая пьяная, — произнесла Оливия с хихиканьем, которое постепенно переросло в заливистый хохот.

Она смеялась минут пять, не давая мне спокойно снять с нее обувь. Когда смех потихоньку затих, я повела ее в ванную комнату.

— Вот ночная сорочка, — я обратилась к Оливии и положила ее вещь на столешницу. — Ступай в ванную и переоденься. Я поищу для тебя адвил.

— Ты — лучшая, — ответила Оливия едва разборчиво, но напряжение от нашего более раннего разговора все же исчезло.

— Я рада, что ты так считаешь, Лив. Ты тоже офигенная.

Когда Оливия неспешно побрела в сторону унитаза, я закрыла за собой дверь, испытывая неподдельную радость от того, что этот раздражающий разговор наконец-то закончился. Я села на ее кровать, опустила голову на руки и тяжело вздохнула. Моей задачей, как подружки невесты, было доставить Оливию домой в целости и безопасности, поэтому я выпила гораздо меньше алкоголя, чем она. Но в тот момент я сильно жалела, что не напилась. Я еще раз тяжело вздохнула.

После недолгой тишины я услышала доносящееся из ванной хихиканье и постаралась изобразить на губах улыбку, которая выглядела бы более-менее естественно. Несмотря на все то, что наговорила пьяная Оливия, я никогда не желала для нее каких-либо неудобств, лишь бы почувствовать себя лучше. Я любила Оливию и очень дорожила нашей дружбой. И хотя это было несколько сложнее, чем я могла себе представить, но это касалось только меня. Я бы никогда не позволила своим чувствам к ее жениху повлиять на наши с ней отношения. Никогда.

Я прошла на ее кухню и достала адвил, потому что точно знала, в каком из ящиков они хранили лекарства. Наполняя стакан из водопроводного крана, я услышала, как открылась входная дверь. Это вернулись Эллиот и Девон. Только если в случае меня и Оливии, мне пришлось тащить ее домой на себе, то тут Девон удерживал очень пьяного Эллиота, который опирался на его плечо.

— Эви! — завопил Эллиот и ринулся ко мне, чуть не повалившись кубарем.

Я поставила стакан на стол, прежде чем Эллиот успел добраться до меня. Он тут же сжал меня в объятиях, обдавая запахом алкоголя. Поглаживая меня руками, он опустился вниз по спине и обхватил мою задницу ладонями, а в следующий момент я почувствовала, как его потрепанное лицо утыкается мне в шею.

— Черт,