Кладбище для олигарха - Кирилл Казанцев

– А этот еще не знает, что произошло, – усмехнулся он Прохорову, чтобы приободрить того.

Участковый сидел у открытого окошка, нервно сжимая в руках автомат.

Дорога сделала поворот, за которым нарисовался перегораживающий путь микроавтобус. Но тот, кто его поставил, и сам уже понял, что это плохая идея.

Длинная неприцельная очередь, пущенная по грузовику, лишь покрыла лобовое стекло сетью трещин, будто сразу несколько пауков сплели на нем паутину. Стрелявший вместе с оружием спрыгнул в кювет. Груженый самосвал смел микроавтобус, почти не почувствовав его.

Андрей чуть сбавил скорость и попросил Прохорова:

– Выдави стекло, ни хрена не видно.

Посыпались мелкие кубики стекла, загнулась пленка, в кабину ворвался резкий ветер.

– Асфальт куда-нибудь да выведет, – Ларин крутил руль. – А темнеет быстро. Еще немного, и фары придется включить.

Сзади машины донесся гул. От выстрела боковое зеркало со стороны Андрея разлетелось осколками.

– Игорь, глянь, кого там еще несет?

Прохоров осторожно выглянул в окно и тут же нырнул назад, потому что и с его стороны зеркало покрылось трещинами.

– Такой же самосвал, как у нас. Ловко ты с ним управляешься…

– Пока получается, – Ларин настороженно вслушивался в нарастающее гудение сзади.

Когда машина, преследующая его, попыталась пойти на обгон, он принял влево – не видел, что произошло, но лишь почувствовал удар.

– У нас масса больше, они пустые идут. Так что обогнать нас у них не получится – в кювет столкну.

Но, как оказалось, радоваться было рано. За очередным поворотом к дороге примыкала стоянка, на которой одиноко белел автобус. Гудение усилилось, и самосвал преследователей пошел на обгон. Вновь зазвучали выстрелы. Кабина над головой у Андрея покрылась пунктиром пулевых отверстий.

– Там автоматчики в кузове засели. Берегись! – крикнул Прохоров.

Ларин еле успел пригнуться и вывернуть руль влево. Машины притерлись одна к другой и шли бок о бок, словно срослись и не могли разорваться. Андрей понимал, что нельзя позволить противнику вырваться вперед – тогда конец. Его самосвал шел груженым, и стоило машинам разойтись хоть на пару сантиметров, он тут же бы проиграл в скорости. А потому, что было силы, Ларин выворачивал руль влево, прижимая свой грузовик.

Водитель соседней машины поднял автомат и направил его на Андрея. Но Прохоров опередил его, первым нажал на спуск. Что именно произошло, Ларин даже не успел заметить. Брызнуло стекло, и соседний самосвал пошел в кювет – снес несколько молодых сосен и замер. Из-под кабины повалил пар.

– Ну, все, теперь, думаю, путь свободен до самых ворот, – прикинул уже преодоленное расстояние Прохоров.

– Может, оно и так, – щурясь от бьющего в лицо ветра, проговорил Андрей, а затем вдавил тормоз.

– У тебя новый план? – удивился участковый.

– План старый, но как-то не хочется, чтобы еще кто-нибудь повис до ворот у нас на хвосте, – Ларин дернул рычаг подъема кузова и вдавил газ.

Теперь гидравлика новой машины работала безупречно – никакого стука. А как же еще? Ведь в прошлый раз на отсыпке стучал не гидронасос, а сам Андрей – по гидроцилиндру автоматом.

Кузов пошел вверх, громыхнул задний борт, и песок высыпался, перекрыв шоссе огромным барханом, словно выползшим на дорогу из пустыни. Внезапно песок вздыбился у самой верхушки, и на асфальт скатился охранник в камуфляже, потеряв по дороге автомат. Он тут же вскочил, испуганно заметался, тер запорошенные песком глаза.

– Черт с ним, – ответил на вопросительный взгляд Прохорова Ларин. – Пусть бегает, раз ничего не видит. Не хрен было к нам в кузов перепрыгивать.

Полегчавший самосвал стремительно набирал скорость. Впереди замаячили железные ворота и КПП.

– А вот теперь советую пригнуться, – предупредил Андрей.

Когда от строений полыхнули вспышки выстрелов, Ларин и Прохоров уже не видели их – прятались за приборной панелью. Андрей лишь слегка, полагаясь на интуицию, память и на фрагмент пейзажа за разбитым боковым окошком, подруливал одной рукой.

Хлопнуло и застучало по асфальту простреленное переднее колесо, машину повело в сторону. Ларин рискнул выглянуть, подвернул руль, и самосвал, точно вписавшись в железные ворота, снес их вместе со стойками. Андрей вновь оказался на водительском сиденье. Грузовик пару раз подбросило, и он, хлопая простреленным колесом, понесся по шоссе. Бетонный забор остался сзади.

– За нами «УАЗ» и джип, – предупредил Прохоров, выставив в окно ствол автомата.

– Не страшно, можешь не стрелять. Они недолго продержатся, – Андрей сбавил скорость и съехал на поле.

Теперь, когда скорость стала меньшей, простреленное колесо почти не мешало. У четырехосной машины хватало и остальных, чтобы иметь надежное сцепление.

Грузовик, почти не заметив неширокой мелиоративной канавы, перемахнул ее и покатил к белевшему в сгущавшихся сумерках березовому леску.

Джип и «УАЗ» преследователей замерли на краю канавы. Наконец самосвал остановился, чуть не упершись бампером в стволы берез.

– Ну, вот, старлей, мы и приехали, – проговорил Ларин.

Участковый спрыгнул на землю и, отойдя немного в лес, достал мобильник. Экранчик засветился синим светом.

– Я понимаю, что они и так сейчас знают, где мы. Так что включил – и выключил. Мне хвоста не надо.

– Мне на одну минутку, – Прохоров ввел пин-код, затем принялся жать клавиши.

Андрей не стал спрашивать, кому звонит, понимал, что участковый набирает номер дочери.

– По-прежнему вне зоны доступа.

Но не успел Прохоров выключить телефон, как трубка коротко пискнула, извещая, что получено SMS-сообщение.

– Это от нее. Еще в одиннадцать тридцать отправлено.

Ларин заглянул на экран.

– Вот видишь, я же говорил – все будет хорошо! Мы ее обязательно вытянем.

В небольшом железнодорожном поселке под Питером с незамысловатым названием Комсомольский Михаила Пивоварова знали многие. Знали в лицо, но практически никто из местных жителей не имел ни малейшего представления о предыдущей биографии этого немногословного, не очень старого еще мужчины, жившего в одиночестве и страстно любившего голубей. Никаких особых подвигов за ним, конечно, не числилось, хоть и был он раньше человеком военным.

Отставной подполковник, служивший в Забайкалье, вылетел со службы вскоре после того, как по своей наивности решил предать гласности аферу своего начальства с распределением жилья для офицеров. Его сперва предупредили, чтобы не лез куда не надо, а когда Пивоваров встал в позу, то почему-то сразу выяснилось, что во вверенном ему подразделении якобы процветает дедовщина, и вместо того, чтобы через два года спокойно выйти в отставку, ему самому пришлось беседовать со следователем. Все шло к тому, что честный подполковник предстанет перед судом и получит как минимум три года усиленного режима. Процесс обещал стать показательным, чтобы другим неповадно было выводить продажных генералов на чистую воду.