Под маской счастья - Марина Серова

toujours qui les accroche[4], – подвел итог нашего визита Уткин.

Со следующей потерпевшей у младшего лейтенанта возникли проблемы. Да сам Николай уже начал понимать, что женщинам трудно обсуждать неудачные попытки построить любовь с незнакомым молодым человеком.

Николенька с задорным чубчиком и открытым взглядом пугал их своей свежестью и отсутствием опыта, в этом мы убедились во время крайнего визита.

После квартала старых пятиэтажек наш путь лежал в квартал новостроек, где в одной из ярких высоток расположилась квартира Тамары Черепановой, женщины, что написала заявление в полицию о пропаже ее жениха. На возврате денег женщина не настаивала, в заявлении лишь просила разузнать, что с ним все в порядке.

В квартире нас приветливо встретила дородная женщина лет пятидесяти, толстая русая коса небрежно рассыпалась по плечу, домашний костюм был явно тесноват в широких бедрах. Округлое лицо, второй подбородок и мощный загривок придавали женщине массивности, хотя в молодости она, вероятнее всего, была привлекательной – эдакой русской красавицей с большими голубыми глазами и волной пшеничных волос. Сейчас же лишние килограммы размыли черты лица, и оно было похоже на маску, вылепленную из теста.

Тамара потянула нас на кухню, где, судя по запаху, готовилась выпечка, но в нас с Колей до сих пор булькал чай, которым мы угощались на даче профессора Сметанина, поэтому мы сразу прошли в гостиную. В просторной светлой комнате на полках и шкафах теснились ряды сувениров, вазочек, салфеток, нарядных сервизов. На центральной полке над телевизором стоял ряд фотографий, с каждого смотрела Тамара со счастливой улыбкой в обнимку с молодыми мужчинами.

Женщина застыла перед нами с немым вопросом в глазах, но я терпеливо кивнула ей на кресло:

– Вы присаживайтесь, разговор не на пару минут. Вы написали заявление, и по нему ведется расследование.

– Да, да. – Глаза Тамары наполнились слезами. – Вы так и не нашли моего Мишеля? Бедный мальчик, он совсем-совсем один, и некому о нем заботиться.

– Мальчик? – переспросила я.

– Да, он ведь так молод, всего тридцать один год. К тому же музыкант, а музыканты так ранимы и беззащитны.

– Расскажите, пожалуйста, с самого начала, так будет информативнее, – остановила я хвалебные песни в честь Мишеля Бланша.

– Мне посоветовала подруга этот сайт, после смерти моего мужа, генерала, я ищу давно свое женское счастье. Регистрацию она же мне и помогла пройти, потом выложили фотографии и анкету заполнили. И сразу мне написал Мишель, рассказал о себе. Мы начали общаться, ведь он полиглот и отлично знает несколько языков.

– Что рассказывал?

– Он музыкант, пишет и сочиняет песни, но продюсерский центр обманул его и не выплачивает гонорары. Все его песни исполняет под фонограмму бездарный кривляка, а Мишель вынужден работать таксистом, чтобы оплачивать жилье и еду.

Я оживилась, это что-то новенькое – никаких золотых гор и жемчужных колец, бедный обманутый гений.

Коля тоже навострил ушки, так что его чуб приподнялся вверх от напряжения.

– Мишель мог бы судиться с ними и вернуть свои миллионы, но для этого нужны деньги на хорошего юриста. Конечно, мне было так его жаль. Когда он заболел, я выслала ему денег на лекарство, а потом решила, что после победы, получив гонорар за свое творчество, Мишель станет богатым человеком. А мы ведь планируем пожениться, и я решила ему помочь. Передала ему через банк деньги для оплаты работы юриста.

– Сколько перечислили? – привычно уточнила я. Рассказ потерпевшей вернулся к привычной схеме:

– Около миллиона, но это ведь совсем неважно. После всего Мишель пропал, я уверена, что он в беде. Вот уже две недели как он не выходит на связь. Знаете, я подозреваю, что это все происки этой музыкальной компании, речь ведь идет о миллионах евро. Люди так жестоки, они на многое пойдут, чтобы не возвращать беззащитному музыканту его заслуженный гонорар. Вы вышли на его след?

– Пока ведутся поиски. – Я уклонилась от прямого ответа, так как существует тайна следствия, и к тому же мне не хотелось просвещать женщину, что гениальный бедный музыкант совсем не в страшной беде, а, скорее, наслаждается жизнью, тратя ее миллион.

Но Тамару такой ответ не устроил, она заволновалась, прижала руки к груди в мольбе:

– Как же вы не понимаете, он в беде! Он нуждается в помощи, такой беспомощный, такой чувствительный. Его похитили и удерживают, в полицию Парижа я тоже обратилась, и они, в отличие от вас, сразу принялись за дело и прислали мне ответ. Сегодня как раз собиралась переслать его переводчику.

– Можно я взгляну, я немного знаю язык.

Тамара исчезла в спальне и вернулась с листком фирменного бланка, украшенным печатью.

Я с интересом пробежалась по строчкам и пожала плечами:

– Здесь написано, что жандармерия осуществила проверку и такого таксиста с именем Мишель Бланш в Париже не зарегистрировано. Вам отказано в дальнейшем расследовании.

– Он не таксист, я же говорю, он – музыкант, гениальный музыкант! – воскликнула в сердцах потерпевшая.

Тут уже не выдержал Коля, он притопнул ногой от возмущения:

– Это же не вам написали такой ответ. Пускай он и пишет музыку, но если работаешь в такси, то необходимо регистрировать лицензию. По официальным документам вашего Мишеля не существует!

– Сколько в вас цинизма, – всхлипнула женщина. – Так и скажите, что вам плевать на пропавшего человека. Только бумажки для вас важны, а у меня горе. Это же была моя лебединая песня!

Николай от такого обвинения совсем потерял самообладание:

– Никакого цинизма, что вы такое говорите, женщина! Я, наоборот, стараюсь вам помочь, а вы вместо нормальных ответов только нахваливаете этого мошенника.

– Какого мошенника, что за обвинение! И как у вас язык поворачивается такое говорить!

Я пыталась остановить Колю, но после множества бесед он, по всей видимости, поддался эмоциям:

– Да, ваш Мишель мошенник. Настоящий мужчина не будет просить у женщины деньги на лечение или еду!

– Если у женщины есть возможность поддержать своего любимого финансово, то не вижу в этом ничего зазорного. Все мои мальчики, – Тамара сгребла в кучу фотографии с полки, – любили меня искренне, а не потому, что я вдова генерала. Я