Я подарю тебе все... - Марина Серова

Большего мне пока что сделать не удалось. Я рассчитывала продолжить свою шпионскую деятельность позже, после совещания.

На совещание собрались, не считая меня и Мирошникова, Зайцев, Виватенко, дамы из бухгалтерии, финансовый директор Людмила Плющихина и пара охранников. Мирошников выглядел деловито. Начал он с того, что вкратце обрисовал обстановку на предприятии, детали работы каждого из присутствующих, дал всем общие указания на будущее, а затем перешел к конкретике:

– Скоро заканчивается квартал. Антонина Павловна, вы должны представить отчет.

– Я знаю, Геннадий Владиленович, – кивнула бухгалтер. – Не беспокойтесь, все будет в порядке.

– Отлично, – буркнул Мирошников. – Теперь по финансам…

– Все распределено в соответствии с вашими инструкциями, – вступила Людмила Плющихина, яркая брюнетка лет тридцати двух, с выразительным бюстом, туго обтянутым белой водолазкой. Она вообще, кажется, предпочитала черно-белые тона: темная юбка, черные туфли с закругленными носами, белые серьги и браслет на смуглом запястье…

– Я еще не договорил! – раздражившись оттого, что его перебили, блеснул глазами в ее сторону директор. – Позвольте продолжить…

Я слушала вполуха, так как Мирошников заговорил о производственном процессе, и речь его преимущественно состояла из специальных химических терминов и понятий, что не слишком меня занимало. К тому же я вообще слабо в этом разбираюсь. Однако внешне вид мой демонстрировал всем присутствующим, что я очень внимательно вслушиваюсь в слова директора: ведь для всех я выгляжу начинающим работником объединения, лаборантом, и вникать в подробности – для меня вопрос естественный.

Закончив рассказывать о нанотехнологиях, открывающих новые горизонты в фармакологической промышленности, Геннадий Владиленович перешел к конкретным указаниям на ближайшее будущее. Раздав направо и налево кучу инструкций, он заявил:

– Кроме того, у нас появились кое-какие новые задачи. Завтра мне потребуется наличность. Поэтому ее следует привезти сюда. Кто там у нас завтра дежурит?

– Локтев и Крушинин, – ответил один из охранников.

Мирошников нахмурился, припоминая, кто это такие.

– Отлично, – буркнул он. – Словом, кто бы там ни дежурил, деньги нужно привезти сюда к полудню. Значит, главным назначается Крушинин, а Локтев, так сказать, на подхвате.

– Мне тоже ехать? – угодливо спросил Зайцев.

Мирошников чуть подумал и ответил:

– Нет. Вы мне понадобитесь здесь.

– А в банк сумму сдавать? – нахмурила брови Людмила Плющихина.

– Нет, – отрывисто произнес Мирошников. – Мне нужна вся наличность!

– Позвольте спросить, на что именно? – Людмила испытующе уставилась на Мирошникова, но он выдержал этот взгляд с полнейшим хладнокровием.

– Хоть вы и числитесь финансовым директором, Людмила Анатольевна, все-таки возглавляю объединение я, – холодно произнес Геннадий Владиленович. – Посему я не обязан отчитываться в своих тратах даже перед вами! Спишите это на нужды объединения.

– Хорошо, – не менее холодно ответила Людмила. – Только хочу заметить, что я не просто числюсь финансовым директором, как вы соизволили выразиться, но и являюсь им фактически! И, по-моему, вполне справляюсь со своими обязанностями!

– Было бы прекрасно, если бы вы и дальше с ними справлялись, – проговорил Мирошников и демонстративно отвернулся от Людмилы Анатольевны, давая ей понять, что считает этот вопрос закрытым. – Теперь об организации…

Совещание длилось еще минут пятнадцать, но лично для меня в нем не оказалось ничего интересного. Когда оно завершилось, я взглянула на часы. Десять минут седьмого, рабочий день уже закончился, все сейчас разойдутся по домам. Я обратила внимание на то, что на совещании не присутствовал Дмитрий Сергеевич Ковалев. И вообще я сегодня не видела его в объединении, однако никаких вопросов Мирошникову задавать по этому поводу не стала. Лучше я попытаюсь аккуратно выведать об этом у Зайцева. Отсутствие Ковалева было мне на руку – в том смысле, что ничто не помешает установить в его кабинете прослушку. Но это я успела сделать еще днем, выяснив, где находится его кабинет. Попасть туда было для меня делом пустяковым, и парочка «жучков» уже успешно сидели на своих местах, дожидаясь, когда явится хозяин. Интересно, что-нибудь любопытное для посторонних ушей он поведает моей аппаратуре – то есть мне?

Я не планировала задерживаться в объединении «Поволжск-фарм» – на восемь вечера у меня был назначен выход на связь с полковником Озеровым. Я должна была отчитаться ему за сегодняшний день. Первый мой отчет получится коротким, тем не менее отказаться от связи я не могу. Да и вообще делать мне здесь сегодня больше нечего. Поэтому сразу же по окончании совещания я подошла к Мирошникову и вежливо напомнила ему, что моя работа – по предварительному уговору – ограничивается девятью часами. Геннадий Владиленович нахмурился, взглянул на часы, но не возразил, сказал лишь:

– Жду вас завтра без четверти девять.

Я тоже не стала вредничать и придираться к лишним пятнадцати минутам, которые он мне накинул. Не стоит мелочиться, мало ли о чем Мирошников захочет предупредить меня завтра, до начала рабочего дня? Я кивнула ему на прощание и направилась к выходу из здания. На полпути меня обогнала Роксана, оживленно говорившая с кем-то по мобильному телефону:

– Нет, ну я же сказала, что завтра! За-втра! Так что будь готов, пожалуйста… После обеда. Нет, никому! Ладно. Все, пока.

Роксана говорила как-то нервно и, кажется, не замечала ничего и никого вокруг. Убрав телефон в сумочку, она вдруг остановилась, увидев меня.

– Домой? – улыбнувшись, спросила она.

– Да, – просто ответила я.

– Тебе в какую сторону?

– На остановку, – сказала я абсолютно честно, так как мы с Мирошниковым договорились, что я не буду приезжать сюда на своем автомобиле, дабы не разрушить имидж скромного лаборанта. – А ты куда?

– И я туда же, – кивнула Роксана и зашагала рядом со мной, легко сочтя вопрос о нашем совместном продвижении к остановке делом решенным.

Я в принципе не возражала против такого варианта, если только Роксана не окажется слишком назойливой и болтливой. Однако ничего подобного не произошло. Роксана молча шагала рядом, чуть сдвинув брови, и казалась сосредоточенной на чем-то своем. Задумавшись, она не заметила блестевшую в свете фонарей лужу и шагнула в нее ногой, обутой в открытую босоножку на шпильке. Фонтан брызг взметнулся вверх, и пара капель попали мне на ногу.

– Блин! – воскликнула Роксана, приходя в чувство, и виновато приложила ладони к груди: – Прости, я не хотела! Просто задумалась.

– Ничего, – стерев влагу салфеткой (которые я всегда ношу в сумочке), улыбнулась я. – У тебя какие-то неприятности?

– Да так! – махнула рукой Роксана. – Просто завтра мне предстоит тяжелый день.