Под знаком розы и креста - Владимир Кузьмин

– Но вы же перед тем открыли ему дверь и должны были увидеть его лицо.

– Он был в маске.

– Так отчего вы впустили его к себе посреди ночи?

– Я принял его за посланника.

– Посланника от кого?

– От тех, к кому я стремился. От тех, кто принял меня в свое братство.

– Именно для этого вы приходили сюда, будучи живым?

– Да. Я преследовал эту цель.

– С кем вы здесь общались, чтобы ее добиться?

– С Михаилом Александровичем, с Мишенькой. Но он обманщик.

– Но раз вы достигли своей цели, был здесь и кто-то, кто не обманул вас?

– Барон фон Остен не был обманщиком. Но не он привел меня к цели.

– Тогда кто же?

– Я не знаю его настоящего имени. Но есть одна особенность, которую я прежде не мог осознать. От него пахло могилой!

Тут уж мы все трое вздрогнули и, как я не относилась ко всему происходящему, но очередной вопрос сумела задать не сразу:

– Но он сам был живым человеком?

– Живым – да! Человеком? У меня нет ответа.

По комнате вновь прокатилось движение воздуха, вновь колыхнулись огни свечей, а свечение хрустального черепа стало меркнуть, глаза его уже погасли.

– Простите, у меня иссякли силы, – донеслось до нас столь тихо, что, не будь мы так внимательны и насторожены, не расслышали бы этих слов, – прощайте.

После стало слышно лишь тяжелое дыхание медиума, но вскоре оно стало спокойным. Мадам Бурнель открыла глаза, глянула на нас непонимающе, но тут же узнала и улыбнулась очень усталой улыбкой.

– Вот и все, сударыни, – сказала она столь же тихо, как говорил до этого призрак, но без шипения и присвистов. – Похоже, что вы немного разочарованы, но на сегодня все закончено.

– Что вы! – воскликнула я излишне громко, так что тетя Клара в очередной раз вздрогнула и вжалась в свое кресло. – Все было поистине удивительно и имело огромный смысл. Полагаю, что мы узнали все, что возможно узнать!

– Я рада. Давайте я вас провожу.

Маменька и тетя Клара поднялись со своих мест и как-то скованно двинулись в сторону гостиной. Я чуть отстала и тихо спросила медиума:

– Полагаю, что последний человек, о котором упомянул дух господина Пискарева, вам также мало знаком и, более того, вы запретили ему бывать здесь? Ведь он пользовался вашим мастерством в своих целях?

– Я совершенно не поняла, о ком вы ведете речь, но мой дар предвидения подсказывает мне, что вы правы.

Уже на пороге квартиры я не удержалась от еще одного замечания:

– Мадам Бурнель, вы несомненно большой мастер своего дела и весьма талантливы.

– Выражу надежду, что вы, сударыня, не станете расхваливать меня слишком старательно.

– Обещаю.

– Тогда всего доброго.

В ландо я примостилась на передней скамейке и задумалась так, что не слышала, о чем разговаривают мама и Клара Карловна. Тем более не слышала, что они, видимо, не придя в себя от пережитого, говорили тихо и как-то боязливо.

– Даша, а ты что скажешь? – обратилась ко мне тетя Клара.

– О чем?

– Да как о чем? О спиритическом сеансе.

– Он был восхитительным! А мадам Бурнель очень талантлива.

– И все же я вот не могу поверить во все это до конца! – заявила маменька. – Даже сидя за столом, не могла поверить, и все! Боялась до дрожи, но до конца не верила!

– Это оттого, что ты привыкла к чудесам на сцене и знаешь, как они создаются, – ответила я, вкладывая в свой ответ подсказку на ее вопрос.

– То есть, Даша, ты считаешь все это простыми фокусами?!

– Я этого не говорила, – примиряюще ответила я на это восклицание Клары Карловны. И не стала разъяснять, что я не назвала виденное нами «простыми» фокусами, так как они были невероятно сложны и разгадать их я бы не сумела.

И вообще меня сейчас беспокоила одна мысль: достать и развернуть тот клочок бумаги, что был найден мной в собственном кармане уже здесь, в экипаже, или обождать с этим до возвращения домой. Решила не доставать и не читать. Судя по всему, мы с мадам Бурнель прекрасно друг друга поняли.

Но и дома не удалось сразу прочесть записку. В прихожей на вешалке для гостей я увидела сразу три гимназические шинели, и мне стало вдруг легко и весело.

– Вот, – сказала я. – В ларце был и третий. И судя по размеру шинели, того же роста и возраста, что и два других.

Маменька поняла меня, хоть я ей не говорила, как назвала Степана с Василием при первой встрече, но зато рассказывала о них довольно подробно.

– И где же наши гости, Наташа? – спросила она у горничной.

– В гостиной чаи пьют. С пирожками. Уж больно они хорошее впечатление на Варвару Антоновну произвели, вот она им пирожков и напекла, а для вас пока в печь не ставит, хочет с пылу и жару подать.

– Это хорошо, что вы гостей так любезно приняли, – похвалила мама горничную и кухарку. – Пойду, поздороваюсь и, пожалуй, удалюсь, чтобы не смущать твоих сыщиков. Или их правильнее именовать тайными агентами?

Это уже было сказано мне.

– А ты к ним сама обратись и так и этак, что им больше понравится, так и станем называть.

Кавалеры дружно вскочили при нашем появлении.

– День добрый, – поздоровался за всех Степан. – Мы хотели вас на улице обождать, но нас пригласили. И пирожками угостили.

– Да, очень вкусные пироги! Вы уж поблагодарите от нас Варвару Антоновну, – сказал без тени смущения незнакомый мне мальчик, действительно оказавшийся с Василием и Степаном одного роста. Только вот в лице его скуластом было явственно видно что-то восточное. И темноволос к тому же.

– Вы уж сами к ней заглянете и отблагодарите, – сказала я. – Степан, представь нас новому товарищу.

– Пардон, забылся, – чуть смутился Степан. – Это Прошка.

– Прохор Антипов, – не согласился с таким представлением новенький, назвался так, как счел правильным, и красиво склонил голову.

Я глянула на Степана, и он понял, что этим представление нас друг другу не окончено.

– Это как раз Дарья Владимировна будет, – показал он рукой на меня. – А это их маменька, Ирина Афанасьевна.

– Очень приятно, господа сыщики! – восхитилась маменька, ничем не выдав, что усмотрела во всей этой ситуации изрядную долю комизма. – Раз вам пирожки понравились, может, и отобедаете с нами?

– Нет, спасибо. Мы уж все дома отобедали, – ответил за всех Васька.

– Ага! И пирогов вот наелись, – добавил Степан. – Благодарим покорно за приглашение.