Грешник. На острие - Анастасия Шерр

Королём. Я тебя на куски порежу.

– Но что я могу сделать? Тут охраны до хренищи. Начальник безопасности скоро подъедет. Они теперь с Королём всех шмонают, проверяют. Только дёрнусь и меня спалят.

Шамиль уставился в одну точку – в глаза девки, что сидела перед ним на коленях. Та порочно улыбнулась, облизала губы и полезла к нему в штаны. Отбросил её руку, встал.

– Ты сделаешь это ночью. Когда все лягут спать. Придумай, как отвлечь охрану, а потом выведешь её на задний двор, я буду за забором. Поможешь ей перелезть.

– А я как, Шамиль? Они же поймут, что кто-то из своих помог ей бежать.

– А мне насрать, как ты выберешься. Ты должен был сообщить мне сразу, как только Король отдал приказ. И не вздумай накосячить. Я твою сестру снова на иглу посажу. И тебя вместе с ней. Никакой Король не спасёт. Ты понял меня, Егор?

– Да.

– Не слышу, пёс!

– Я понял!

– Вот и славно. Я буду там в полночь. Выведи мне её.

Отложив телефон, потянулся за сигаретой. Крепко затянулся, впустил облако дыма в лёгкие.

– Сюда иди, – это уже шлюхе.

Та, стащила с себя топ, сбросила на пол юбку и, виляя крутыми бёдрами подплыла к нему.

– Чего желает мой господин?

– Желаю, чтобы ты стала Валерией Игнатьевной, – усмехнулся.

– Что?

– На колени встала. Бегом.

ГЛАВА 34

Отец вошёл вечером, предварительно постучав в дверь. Так на него не похоже. Прошёл к моей кровати, осмотрелся вокруг.

– Я часто сюда приходил. Всё ждал, что ты вернёшься… Валя убирается здесь каждые три дня.

Я села на кровати и, обняв подушку-медведя, уставилась в одну точку.

– К чему эти сантименты? Если хочешь так меня разжалобить, не выйдет.

Он вздохнул, присел рядом. И тоже сосредоточил внимание на стене напротив. Широкий подбородок дёрнулся, будто отец хотел что-то сказать, но никак не решался.

– Я не умею говорить то, что надо. И любить, наверное, не умею. Я виноват в том, что случилось с твоей мамой. Виноват в том, что ты ушла. Знаю, дочь. Я тот ещё мудак. Но эта свадьба… Это я делаю для тебя. Возможно, когда у тебя появятся свои дети, ты меня поймёшь. Хаджиев этот… Он из другого мира. И любить тебя он никогда не будет. Ему нужны твои деньги. Оттяпать кусок, как можно больше, как можно жирнее.

Я хмыкнула.

– А Кириллу, значит, не нужны деньги, да? Кирилл на мне по большой любви жениться хочет. Пап, ты серьёзно? Да этот ушлёпок весь пол тут слюнями закапал. Он меня тупо поиметь хочет, а заодно и твой бизнес. Вот и всё. Да, Хаджиев мудак. Но Самсонов ничем не лучше. Ты бросаешь меня в огонь!

– Самсонова Я знаю. Он тоже не подарок, но он тебя любит. И ему я доверяю. Завтра ты выйдешь за него замуж. Не захочешь сама, обойдёмся без твоего присутствия. Всё, – встаёт, чтобы уйти, а я ловлю его руку.

– Пап.

– Лера, я сказал всё.

– Нет, пап. Я не хочу замуж за Самсонова. И я не выйду. Можешь подделать документы, запереть меня в этой комнате хоть на год. Что угодно. Но я не стану женой Кирилла. Ни за что.

Освободив свою руку, мрачно посмотрел мне в глаза. На лбу пролегла глубокая складка. Прервав зрительный контакт, он моргнул и пошёл к двери.

– Спокойной ночи, Лера.

– И тебе, пап! Пусть тебе приснится то, что сделает со мной Самсонов, когда ты добровольно отдашь ему меня на съедение.

Вышел из комнаты, хлопнул дверью. А я, вспомнив свои юные годы в этой тюрьме, яростно вскочила с кровати. Я не выйду за Самсонова.

Выглянула в окно, увидела толпу охранников. Теперь они дежурят здесь круглосуточно. Отец не позволит мне сбежать. Но если я утром скажу, что согласна на брак с Кириллом, они могут потерять бдительность, и мне удастся ускользнуть по дороге в ЗАГС. Хуже будет, если работника ЗАГСА привезут сюда. Но и в таком случае я найду выход.

Пока я нервно разгуливала по спальне, свет на улице стал тускнеть, а в доме повисла звенящая тишина. Кто-то тихо постучал в дверь, повернул ручку.

Я шагнула назад, ища взглядом хоть что-то, что может послужить оружием. Вдруг это Кирилл.

Но дверь приоткрылась, и я увидела большую, бритую голову Егора.

– Валерия Игнатьевна, пойдёмте. Я помогу вам выйти.

– Что? – я не ослышалась?

– За забором вас ждёт Шамиль. Он меня прислал…

Мои брови поползли на лоб. Так и захотелось сказать: «И ты, Брут». Не стала терять время, отведённое для побега. А отец… Что ж, надо будет его предупредить насчёт предателей. Хотя по-хорошему – он заслужил.

*****

– И как ты это объяснишь отцу? – запыхавшись от бега по саду, останавливаюсь, упираюсь ладонями в колени. Не для меня такой активный образ жизни. Напомните, с чего это всё началось? Вернее, с кого?

И я, дура, сейчас бегу к нему.

Попросту нет другого выхода. С одной стороны Хаджиев, абсолютно чокнутый мудила, с другой стороны – мудила ничем не лучше. Только если в случае с Шамилем, меня насиловать никто не планирует (да, я помню почему), то в случае с Кириллом всё закончится трагично. Либо я его грохну, либо он меня.

– Разберёмся, – отвечает мне Егор, поглядывая назад, туда, где должна быть охрана. Но я их почему-то не вижу.

– А где все? – не уверена, что хочу знать ответ на этот вопрос.

– Чая напились, отдыхают. Пойдёмте, Валерия Игнатьевна. Скоро уже утро.

Пробираемся сквозь кустарник ежевики, я царапаю руки и плечи. Шиплю от боли.

– Нам обязательно сюда ломиться?

– Здесь мне будет легче перекинуть вас за забор.

И действительно, здесь отсутствует колючая проволока на заборе. Да, мой отец параноик.

– Ты со мной пойдёшь? – спрашиваю Егора, когда тот приседает и складывает руки в замок, чтобы я на них встала.

– Нет, я тоже чаю выпью и останусь. Давайте, Валерия Игнатьевна. Ну же.

– Почему ты предал отца? – задаю вопрос в лоб, на что Егор еле заметно морщится. Не нравится слово «предательство»?

– Долго объяснять, Валерия Игнатьевна. Времени нет сейчас.

– Ты причастен к его ранению? – продолжаю свой допрос.

– Нет. Не причастен.

– Так ради чего тогда? Сколько тебе заплатил Хаджиев?

Егор вздыхает.

– А вы только о деньгах и думаете, да? Шамиль моей сестре помог выбраться из наркоманской пропасти. Так что, называйте меня, как хотите.

Я отвожу взгляд.

– Извини.

– Ничего, Валерия Игнатьевна.

– Ты только не вздумай моему