Время не властно - Марта Поттерс

Эндрю улыбнулся мягко и грустно.

— Это письмо не дошло до меня, — произнес он с легким вздохом.

— Но вы не могли не получить его! — упрямо возразила Дороти, мысленно упрекая себя за неделикатность. — Оно было адресовано вам. Его прочли, потому что оно было распечатано, и тот, кто его прочитал, написал на конверте: «Вернуть отправителю».

— Это написал не я, — сказал Эндрю с некоторой, как ей показалось, досадой. — Я не видел письма вашей мамы. Должно быть, его перехватил мой отец.

— Но почему вы даже ни разу не поинтересовались, как у нее дела? Вам разве не приходило в голову, что мама… могла забеременеть? Ведь вы были близки. Почему вы не попытались связаться с ней? — повторяла Дороти упавшим голосом.

Эндрю снова вздохнул.

— Я начал писать ей письмо, но так никогда и не отправил его.

— Вы писали ей письмо? — переспросила Дороти.

Ее отец кивнул.

— Дороти, я прощу прощения за вчерашнее. По-видимому, я не мог сразу понять, поверить… Я почти всю ночь и весь сегодняшний день думал о твоей матери, о тебе. — Он помолчал. — Ты позволишь мне все объяснить?

Дороти молча кивнула. Еще бы! Она проделала очень долгий путь ради того, чтобы услышать его объяснения. В горле у нее застрял комок, и она думала только об одном — как бы не расплакаться. Эндрю некоторое время молчал, собираясь с мыслями.

— Когда я встретил твою мать, мы с Беатрис были уже помолвлены. Я с самого начала сказал об этом Джоан. Еще я сказал ей, что эта помолвка была деловым соглашением, своего рода сделкой, которую мой отец заключил с отцом Беатрис. Наш брак должен был стать типичным браком по расчету — за нас все рассчитали наши отцы. Отец Беатрис владел кожевенной фабрикой, производившей всевозможные кожаные изделия — кошельки, бумажники, портфели. Они хотели слить свои предприятия, объединиться. Брак детей должен был скрепить сделку отцов. Беатрис нравилась мне, мы уже некоторое время встречались. Но я не любил ее… по крайней мере тогда. Это пришло позже.

Он прервал свой рассказ, и Дороти заметила в его глазах слезы.

— Мой отец сказал, что от объединения зависит очень многое, — продолжал Эндрю. — Мне было известно, что наш бизнес в последнее время переживал кризис, что компания нуждается в поддержке. Я прекрасно знал, сколько сил и нервов тратит отец на то, чтобы удержаться на плаву. И я пообещал, что он может на меня рассчитывать. Мне должно было скоро исполниться тридцать, самое время обзаводиться семьей. Я сказал, что Беатрис как жена меня вполне устраивает — именно то, что он хотел услышать.

На другой день я должен был отправляться в свою очередную поездку по делам сбыта, и он сказал, что в мое отсутствие начнет претворять планы в жизнь. Встреча с Джоан произошла по чистой случайности… Она была молоденькой, красивой девушкой с огненным темпераментом и слышать ничего не хотела о разделявших нас обстоятельствах.

Он улыбнулся каким-то давним воспоминаниям. Дороти молча проглотила эту характеристику, данную Эндрю ее матери. Ей было довольно трудно применить ее к вырастившей ее женщине.

— В Фейетвилл я приехал на вторую неделю своей командировки, заметил афиши, приглашавшие на открытие ярмарки и решил наведаться в Литчвуд на денек. И там я встретил Джоан… и задержался. Мы проводили каждый день вместе. Но на заднем плане моего подсознания постоянно маячило обещание, данное отцу. Ни за какие блага на свете я не посмел бы его нарушить.

Эндрю перевел дух и грустно помолчал, явно вспоминая те далекие события.

— Я все объяснил твоей маме, рассказал о слиянии предприятий, о своем отце, о Беатрис, — продолжал он, словно оправдываясь. — Она только смеялась и говорила: «Не волнуйся, Энди, я не собираюсь замуж, я только хочу получить свою долю счастья».

Дороти нахмурилась. После прочтения дневника у нее создалось несколько иное впечатление. Она отчетливо помнила каждую строчку. Неужели она неправильно истолковала слова матери, увидела в них нечто более серьезное, чем то, что они в действительности в себе заключали?

Стараясь быть справедливой, Дороти призналась себе, что не помнит, чтобы мама писала о своей любви к Эндрю. Может быть, Дороти под впечатлением романтического тона записей решила, что это само собой разумеется?

— Я провел в Литчвуде чудесные две недели, а уезжая, оставил свой адрес и пригласил Джоан навестить меня, если ей когда-нибудь случится оказаться в Орегоне. Мы расстались как друзья, не более того.

Когда я вернулся домой, приготовления к нашей с Беатрис свадьбе шли полным ходом, — продолжал свое повествование Эндрю. — Отец ничего не сказал по поводу того, что на сей раз я привез из поездки на редкость мало заказов. Но, как я сейчас думаю, он что-то заподозрил. По-видимому, письмо от твоей мамы пришло тогда, когда мы с Беатрис уехали в свадебное путешествие. Отец не постеснялся бы вскрыть адресованное мне письмо… — Голос Эндрю затих.

— А когда письмо вернулось, мама могла сделать вывод, что вы женились и уехали жить в другое место, — предположила Дороти.

— Это единственное объяснение, которое мне приходит на ум, — сказал Эндрю. — Прости меня, Дороти. Мне следовало что-то предпринять, написать ей. Я повел себя безответственно. Если бы я только знал, что она ждет ребенка…

— Но вы не знали, — быстро сказала Дороти. — И все же я не пойму, почему она не рассказала мне все? Зачем было хранить ваше имя в тайне?

— Может быть, она таким образом оберегала тебя, — произнес Эндрю голосом полным сочувствия и печали. — Она могла считать, что так будет лучше для тебя, если ты ничего обо мне не узнаешь.

— Чего я уже никогда не узнаю, так это то, что именно она думала, — вздохнула Дороти.

— Боюсь, что прошлого не вернуть, — подтвердил ее отец. — Но мы с тобой могли бы начать сначала. Конечно, мне уже слишком поздно становиться тебе отцом, Дороти, но как ты думаешь, можем мы стать друзьями?

У Дороти на глаза навернулись слезы и перехватило горло, когда она услышала этот вопрос.

— Я бы очень этого хотела, — с трудом проговорила она, и по ее щеке медленно побежала слезинка.

— Это больше, чем я заслуживаю. Спасибо, — выговорил Эндрю глухим от волнения голосом.

— Но только я уезжаю завтра, — сказала Дороти.

— Так скоро? — разочарованно воскликнул ее отец.

Дороти тянуло сказать, что она может и задержаться, но ее охватило странное оцепенение. До сих пор она думала только о встрече с отцом, о том, как скажет ему, что она его дочь, и теперь ей требовалось время, чтобы поразмыслить над услышанным.

— Да, — ответила она. — Можно, я напишу вам?

— Я буду очень ждать твоего письма, — улыбнулся Эндрю, — и на сей раз обещаю, что оно не останется без ответа, — добавил он, и в его глазах блеснули веселые искорки.

— Может, вам захочется приехать в Литчвуд? — осторожно спросила она.