Нежданный подарок осени - Валерий Черных

боялась, что зрение вскоре начнет ухудшаться и её ждёт жалкое существование; что полуслепая она никому не будет нужна, и станет страшной обузой для своих близких. Это не просто пугало, это выворачивало Дашу наизнанку. Такие панические атаки случались один-два раза в день, заставляя сердце бешено колотиться в груди, вызывая приступы удушья. Она научилась как-то справляться со всем этим: уговаривала себя, собирала волю в кулак, настраивалась. И вот сегодня после обследования, которое, как ей показалось, тянулось целую вечность, врачи объявили, что ничего страшного с её глазами не происходит. Подтвердили, что имеет место небольшой рецидив, но это бывает, и даже назвали статистический процент пациентов, у которых такое случается. То есть ухудшение временное, обычное дело, не стоит переживать. Ей просто поменяли схему лечения, выписали дополнительные лекарства, назначили дату следующего приёма и отправили домой.

Даша не просто был на седьмом небе от счастья, ей казалось, что она родилась заново, воскресла, опять ощутила вкус к жизни. По дороге домой Дмитрий останавливался несколько раз: заправить машину, у аптеки, потом у каких-то магазинов, и всякий раз она нервно кусала губы, стараясь мысленно подстегнуть его. Непонятно почему, но ей хотелось побыстрее поделиться новостью с Романом, сообщить о том, что она практически здорова. Хотелось, чтобы он взглянул на неё другими глазами, а не с состраданием и бесконечной жалостью, которые она ощущала в его взгляде. Это желание было настолько неосознанным, что она не искала в себе причину его возникновения, не считала абсурдным и нелогичным.

Даша так спешила, что не стала дожидаться, пока Гена попрощается с Дмитрием, быстро прошла к подъезду и, перепрыгивая через ступеньки, добралась до своего этажа. На звонок в дверь никто не открыл. Она позвонила её и ещё — результат был тот же. Девушка замерла в недоумении, прислушиваясь, но до её ушей доносились только звуки шагов поднимающегося по лестнице брата. Наконец Гена подошёл сзади, слегка подвинул её и своим ключом открыл дверь.

Квартира встретила их тишиной. Даша скинула пуховик, кроссовки, снова прислушалась и растерянно уставилась на брата.

— Никого, — разочарованно произнесла она и поплелась на кухню.

Гена подозрительно посмотрел ей в спину и двинулся следом.

— Ты чем-то расстроена? — спросил он.

— Нет, — быстро ответила Даша. — А ты не мог бы заглянуть к Роме? Может, он спит у себя?

Гена пожал плечами и пошел исполнять просьбу. Вернувшись, сообщил:

— Пусто. А ты что-то хотела от него?

Даша помотала головой, уселась на диванчик и уставилась в окно. Гена водрузил на плиту чайник и принялся выкладывать на стол продукты из холодильника. Девушка тут же поднялась.

— Отойди, я всё приготовлю и позову, — строго сказала она.

Брат не стал спорить, озадаченно почесал подбородок и удалился.

Когда Рома втиснул свою «БМВ» между машинами во дворе, электронные часы на торпеде показывали половину одиннадцатого, и он почти вприпрыжку направился к дому. Ему не терпелось рассказать Михе, как он сегодня уложил на пол придурка, как едва не попал на гонки стритрэйсеров, о новой знакомой, которая пишет про байкеров, и вообще разделить с другом своё отличное настроение. Только тем, что провёл почти весь день в постели с девушкой, Рома не собирался делиться ни с кем. Такие вещи он хранил в себе и никогда не кичился победами. Когда-то давно он решил в компании друзей похвастать интимными подробностями отношений со своей новой пассией и тут же получил от старшего брата увесистый подзатыльник, а вечером Игорь долго и нудно объяснял, что он поступил довольно мерзко. Рома навсегда запомнил его презрительный взгляд, слова, которые он цедил сквозь зубы, брезгливую интонацию. Его брат умел быть убедительным, мог донести свою мысль не только кулаком, но и словом.

Судя по тишине, встретившей Рому, дома никого не было. Однако заглянув в гостиную, он обнаружил там Гену, сидящего перед раскрытым ноутбуком. Его сосредоточенное лицо освещал яркий экран, на котором была развернута страница риелторского агентства с адресами и фотографиями квартир.

— А где все? — недоумевающе спросил Рома.

— Миха сказал, что поживёт у себя. Заехал, ключи оставил. Они там в прихожей, на тумбочке.

— Себе возьми. Пусть у тебя и Даши свои будут.

— Хорошо.

— Кстати, где она, в клинике осталась? Что доктора сказали?

— Нет, дома. Спит, наверное. Доктора сказали, что оснований для беспокойства нет. Посмотрели, проверили, всё отлично. Пару недель — и хоть под венец.

— И ничего не нужно делать? — поразился Рома.

— Куда там! Лекарств выписали кучу. Капли, примочки какие-то, таблетки. Мы всё купили, так что скоро поставим её на ноги.

— Отлично. Ты зачем квартиры смотришь?

— Как зачем? — искренне удивился Гена. — Пора и честь знать. Зарплата у меня хорошая, в клинику часто мотаться не нужно, так что можно здесь квартиру подобрать и съезжать.

— Давай ты не будешь горячку пороть. Пусть Даша окончательно оклемается, тогда и определишься.

— А что Даша?

— Ну, она только прижилась, а ты опять переезд затеваешь.

— Прижилась? За два-то дня? Не смеши. Да мне и своих хочется поскорей перевезти. Светка как узнала, что у меня работа появилась, так и присела на уши. Да и я соскучился по ним. Считай, четыре года врозь живём.

— Ладно, делай как знаешь, — кивнул Рома и вдруг предложил: — А хочешь, Дашу здесь оставь. Мне она не помешает, а вам может.

— Чего-о-о? Что значит — помешает?

— Ну, будут две женщины на одной кухне толкаться…

— Где ты этого нахватался, Рома? — тихо засмеялся Гена. — Посмотрим.

В коридоре скрипнула дверь, и на пороге комнаты появилась Даша. Она была без своих тёмных очков, на щеке розовое пятно со следами подушки, слегка припухшие со сна глаза. Они странно блестели в тусклом свете бра и казалось, что девушка сейчас заплачет.

— Ты где был? — недовольно спросила она, обращаясь к Роману.

Тон, каким был задан этот вопрос, заставил мужчин вздрогнуть, и две пары глаз уставились на неё в растерянности. И если Гена просто пребывал в недоумении, то Рома неожиданно для себя почувствовал стыдливый страх, словно он обманул ожидания девушки или не выполнил данное ей обещание. Это напоминало состояние безнадёжно женатого человека, в поздний час вернувшегося от любовницы к законной супруге. Рома тряхнул головой, прогоняя состояние ступора, и спокойно ответил:

— У меня есть свои дела.

Он в упор смотрел на девушку и видел, как тень разочарования наползает на её лицо, как оно становится холодным и безучастным. Даша помолчала, потом повернулась и направилась к себе. Она оставила дверь в комнату открытой, прошла к окну, и в этот момент Рома догнал