Адская смесь - Александр Тамоников

– Есть, сэр!

В 5.40 разведывательная группа без капитана Кима вошла в дихухельскую «зеленку». Тимохина и Дака на опушке ждал бригадный генерал Харсон. Он предложил командирам диверсионно-штурмовых групп пройти для доклада по результатам разведки на временный КНП отряда.

Харсон внимательно выслушал Тимохина. По поводу рейдов Шепеля он проявил недовольство:

– Вы понимаете, Алекс, что малейшая ошибка вашего, без сомнения, высокопрофессионального специалиста могла привести к непредсказуемым последствиям – а точнее, к краху боевой операции? И потом, почему вы не согласовали свое решение со мной?

– Знаете, генерал, – ответил Тимохин, – мы не в учебном центре, мы на войне, а здесь каждое действие сопряжено с риском. Мы не можем работать в тылу талибов в белых перчатках. Да, я рисковал, посылая Шепеля в Тарвал, еще более рисковал сам майор, но риск был оправдан. Что и подтвердилось. Сейчас мы можем спланировать операцию, имея практически исчерпывающую информацию по базе Нурзая. Представим, что я не решился бы на рейд в кишлак, – и мы не узнали бы, что у Нурзая есть бронетехника – исправные, готовые к бою боевая машина пехоты и бронетранспортеры. Мы не узнали бы, что сами склады охраняются дополнительным четвертым караульным постом. С постом-то ладно, а вот появление бронетехники во время проведения нами штурма реально могло переломить ситуацию в пользу «духов». Не мне вам говорить, что означает применение противником бронетехники. Да, мы сожгли бы из гранатометов и БМП, и БТРы, но до этого «духи» положили бы немало наших ребят. А с учетом того, что нам в первую очередь пришлось бы уничтожать технику, боевики Нурзая получили бы прекрасную возможность не только организовать оборону, но и перейти в контрнаступление. И вот тут двукратный перевес в численности «духов» при неизбежных потерях с нашей стороны от применения бронетехники, я уверен, свел бы на нет все наши усилия по отработке объекта. Более того, весь отряд оказался бы под угрозой уничтожения. Вы, мистер Харсон, предпочли бы подобный сценарий операции? Теперь почему я не согласовал свое решение по разведке непосредственно кишлака. Ответ на этот вопрос прост. Я знал, что вы запретили бы проведение данного мероприятия и ограничились бы тем, что выявила разведгруппа с дальних позиций наблюдения.

Харсон бросил карандаш на карту:

– Я вас выслушал, мистер Тимохин. По-моему, вы решили взять командование отрядом в свои руки. Зачем вам какой-то американский бригадный генерал, если вы легко можете обойтись и без него? Но хочу напомнить: командование «Марсом» возложено на меня, а не на вас, полковник. И вы, черт возьми, обязаны согласовывать свои действия, тем более решение по рейду в кишлак.

– Ну объявите мне выговор, генерал. Отстраните от командования группой, отправьте, в конце концов, в Кабул. «Орион» продолжит совместную с вами работу. Но сначала ответьте себе на вопрос: а готовы ли вы эффективно решать боевые задачи в Афганистане, не имея для этого ни достаточного опыта, ни знания повадок душманов, их тактики? Если готовы – ради бога, я умываю руки. Вам пришлют другого офицера, хотя в принципе с командованием «Ориона» справится и мой заместитель подполковник Соловьев.

Харсон хоть и был на взводе, но прекрасно понимал, что отстранением Тимохина от руководства «Орионом» он не только не получит поддержки объединенного командования, не только сам окажется непонятым, на что генералу по большому счету было наплевать, но главное, что его решение вызовет негодование у бойцов российской группы. А без «Ориона» «Ирбис» действовать просто не сможет. Или сможет, но лишь непродолжительное время. Однако мириться с игнорированием себя как командира отряда он тоже не мог. Какой он в таком случае начальник?

Тимохин понимал состояние бригадного генерала. И решил в интересах дела пойти на мировую:

– Извините, господин Харсон, я погорячился. Отрядом командуете вы, и я был обязан согласовать свои действия с вами. Однако принял решение, исходя из обстановки, быстро; и когда в кишлак ушел Шепель, согласовывать что-либо было уже бесполезно. Вернуть майора, несмотря на ваш приказ, я уже не мог. Отличия действий российских и американских спецподразделений заключаются в том, что ваши спецы решают боевые задачи, стараясь придерживаться принятого ранее плана. Мы же, также стараясь придерживаться плана, при возникновении нештатных ситуаций начинаем действовать по обстановке. Вот это и не учли руководители проекта «Эльба», отсюда и несогласованность наших действий, и обострение взаимоотношений. Считаю, нам не следует и далее развивать негативную ситуацию и впредь больше времени уделять подготовке каких-либо акций или мероприятий, обговаривая действия в той или иной обстановке более досконально, отрабатывая все возможные варианты развития событий. Собачиться нам не стоит.

В разговор вступил командир «Ирбиса»:

– Сэр, – обратился он к командиру отряда, – при принятии решения на разведку кишлака полковником Тимохиным я находился рядом с ним и видел, как русские парни досконально обговаривали действия Шепеля в тылу противника. Решение Тимохину далось непросто. Но я полностью поддерживаю его.

– О’кей, – вздохнул Харсон. – Все мы погорячились. Забудем об этом разговоре. Давайте перейдем к планированию операции.

– Сейчас, после рейда, заниматься планированием я считаю нецелесообразным, – возразил Тимохин.

– Почему? – спросил Харсон.

– Как я понимаю, штурм мы проведем на рассвете понедельника. Вот накануне и разработаем детальный план действий. А днем понаблюдаем за базой «духов», тем более что сейчас у нас на западе установлен пост, с которого хорошо просматривается кишлак. Да и за сутки обстановка может измениться так, что все планы полетят к чертовой матери.

– Например?

– Например… К Тарвалу начнут выдвижение банды из Дихухеля и Кульдака. В этом случае ни о каком штурме речи быть не может, и вместо планирования отработки Тарвала нам придется сниматься, зачищать следы и уходить из района, пока здесь не успокоится обстановка.

– Да, перспективу вы, Алекс, нарисовали радужную…

– Повторяю, генерал, мы на войне в Афгане, а здесь возможно все – даже то, что считается невозможным. Поверьте, я знаю, что говорю.

Харсон ударил ладонью по самодельному столу:

– Вы убедили меня, полковник Тимохин. День наблюдаем за базой. А вас я попрошу поддерживать связь с Крымовым по ситуации в тылах, в кишлаках Дихухель и Кульдак – если это, конечно, в силах российской разведки. Если за день не произойдет ничего нештатного, то в 19.00 собираемся здесь и разрабатываем план штурма Тарвала, который ориентировочно проведем в 5 утра 23-го числа. Вопросы ко мне есть?

Вопросов у Тимохина и Дака не было. И командиры групп покинули временный полевой командно-наблюдательный пункт отряда особого назначения. Александра уже ждал Шепель.

– Ну, что Харсон?

– А что Харсон?

– Так я тебя об этом и спрашиваю. Даже здесь было слышно, как он выражал недовольство тем, что ты без его разрешения принял решение на разведку кишлака и проверку БМП. Тебе надо было свалить все на меня. Мол, отправил наблюдать, а я, сукин сын, взял да проявил своеволие… С меня какие взятки?