Красавица-чудовище - Ольга Володарская

– На метро езжай.

– Наталья Ивановна, будьте добрее к двуногому животному, которого вы еще три минуты назад хотели занести в Красную книгу. Вымру ведь!

– Ладно, живи. Но в три у нас с тобой встреча с мэтром, к ней ты обязан поспеть! – Мэтром они называли писателя, который начал издаваться еще при СССР, потом ушел в творческий простой на четверть века, а теперь вновь вернулся к литературе.

Матвей послал начальнице воздушный поцелуй и понесся в типографию.

Забрав и одобрив макеты, он покинул здание. Однако перед тем, как выйти на улицу, обозрел окрестности. К счастью, Федор покинул свой пост, и Матвей смог спокойно дойти до машины.

Он выруливал со стоянки, когда затренькал телефон. Матвей включил громкую связь и начал разговор с Вадиком, именно от него поступил вызов, с вопроса:

– Как прошел обед?

– Неплохо, – ответил друг. – Душевно очень посидели, пообщались. Потом я проводил ее домой.

– На чай не пригласила?

– Увы, нет. И вообще распрощались как-то очень быстро. Виола, можно сказать, сбежала от меня. Сказала, у нее куча дел, а она и так со мной провела больше времени, чем планировала…

Он замолчал. Матвей надеялся, что разговор на этом закончится (ему хотелось сосредоточиться на дороге), но Вадик продолжил:

– Она изменилась сильнее, чем я ожидал. И я не о внешнем преображении сейчас.

– Одно без другого не бывает.

– Согласен. Но я думал, она станет увереннее, избавившись от внешних недостатков. А все с точностью до наоборот произошло.

– Да брось!

– Я тебя уверяю.

– Не замечал.

– Я ее чувствую, это во‑первых. А во‑вторых, ты ее видишь часто, и изменения, происходящие постепенно, в глаза не бросаются. А между тем она в свою красивую раковину так глубоко забилась, что не добраться до мякоти.

– Ну и слово подобрал!

– Я о душевной, а не о том, о чем ты подумал.

Ни о чем ТАКОМ Матвей не думал, просто аллегории друга считал неудачными.

– Вадь, слушай, я за рулем, давай попозже созвонимся?

– Стой, не отключайся. Последний вопрос: тебе Виола не звонила вчера вечером или сегодня утром?

– Нет. А что? Хотел узнать, не говорила ли она что-то о тебе?

– Просто у нее номер выключен вот уже почти сутки. Я беспокоюсь.

– Хм… Странно. Она всегда на связи.

– Может, на рабочий позвонить или домашний?

– У нее только мобильный. Другие ни к чему.

– А номер кого-то из ее родственников у тебя есть?

– Да что ты распереживался? Подумаешь, трубку не берет. Может, загуляла, теперь отсыпается, еще утро только.

– Уже двенадцатый час. И, если ты помнишь, ее подругу недавно убили.

– Ладно, позвоню ее тетке, у меня где-то был номер.

– Как только что-то станет известно, сообщи мне, пожалуйста.

– Непременно. А теперь пока, паникер.

И отсоединился. Но телефон в покое не оставил. Стал набирать номер Виолы. Как и говорил Вадик, телефон был выключен или находился вне зоны действия сети. А на часах между тем десять минут двенадцатого.

Матвей принялся листать телефонный справочник. В нем должен храниться номер тетки Виолы. Как-то сеструха взяла его с собой к ней в гости. Как потом оказалось, не просто так. В квартире имелся старинный шкаф такого размера и веса, что передвинуть его мог не всякий. У сына Риммы, к примеру, это не получалось. Но здоровенный Матвей справился с махиной. За что был засыпан комплиментами и накормлен удивительно вкусным тортом собственного приготовления. Тогда-то они с Риммой телефонами и обменялись.

Матвей с трудом нашел ее номер – их в справочнике было много, а он не помнил, под каким именем записал Виолину тетку. Точно не «Римма». Имея отвратительную память на имена, Матвей придумывал людям, кого вносил в телефон, всякие прозвища. Например, АБЫРВАЛГ или ПУЛ. Первый был заядлым рыбаком, второй бильярдистом, и с ними обоими можно было отлично провести время в выходной день.

Тетя Римма оказалась в телефонном справочнике под «ником» «Мадам Фу-фу». Когда Матвей наткнулся на него, припомнил, что именно так назывался удивительный торт, которым угощала его родственница Виолы.

– Здравствуйте, Римма, – поприветствовал он женщину, когда та ответила на звонок.

– А, грузчик с высшим образованием, – хмыкнула та. – Привет. Говори быстро, у меня клиент с минуты на минуту придет.

– Хотел узнать, не знаете ли, что с телефоном Виолы? Он с вечера выключен…

– Волнуешься?

– Да, – коротко ответил Матвей. Не рассказывать же ей о паникере Вадике.

– Правильно делаешь. В больнице она.

– Что с ней? – воскликнул он.

– Не кипиши, – осадила его суровая Римма. – Ничего страшного. Опасности для жизни нет. – И уже не ему, а клиенту, по всей видимости, и совсем иным тоном: – Проходите, садитесь, я буквально через секунду…

– Объясните, что произошло?

– Напали на нее возле дома. Но отделалась легким испугом и такими же телесными повреждениями. Все благодаря моему сыну. Он спугнул злоумышленника.

– Если отделалась легким испугом, почему в больнице?

– Ее успокоительным накачали – спит. Все, я отключаюсь.

– Скажите, в какой она больнице? – крикнул Матвей, пока Римма не сбросила.

Услышав ответ, он развернул машину и помчался по нужному адресу. Работа подождет!

Ей снился дурной сон. Виола каталась на коньках с Матвеем. Он держал ее за руку, они хохотали. Вдруг она запнулась и стала падать. Лед стремительно приближался к ее лицу. Виола видела в нем, как в зеркале, свое отражение. И оно ее ужасало!

Чудище лесное…

Она снова стала им!

Кривой нос, отсутствие скулы, полузакрытый глаз и шишка на лбу.

Быстрее бы упасть, думала Виола, чтоб расшибиться. Насмерть! И больше не видеть этой рожи.

Но сильные руки подхватили ее. Это Матвей подоспел на помощь. Взяв под локти, стал поднимать. Но Виола вырывалась. Она боялась предстать перед ним в образе чудища.

Лучше умереть!

– Виола, проснись, – услышала она голос издалека. – Открой глаза, тебе снится кошмар.

С трудом Виола разлепила веки. На ее кровати сидел Матвей, он держал ее за локти и легонько тряс. Позади него стоял брат. Как всегда, в шапочке. Он снимал ее лишь дома, мать заставляла, и еще, наверное, перед тем как лечь в постель с девушкой. В остальное время она (они, шапочек у Ромы было превеликое множество) прикрывали его раннюю лысину, которая, по мнению Виолы, Риммы и невесты брата, его совершенно не портила. О чем они сообщали Роману. Но он всех уверял, что просто любит головные уборы, потому что в них стильно выглядит.