Тринадцать заколдованных котов. Сказки и легенды Британских островов - Автор Неизвестен -- Народные сказки

И на турнирах выступал,

И на мышонке в бой скакал,

И на охоте первый был,

Всех забавлял и веселил.

О Томасе весь свет скорбит.

Вовек не будет он забыт!

ТРИ ВЕСЕЛЫХ МОНАХА

Шотландская сказка

В давние времена Берик-он-Туид был городом-крепостью на границе с Англией. Его могучий замок с зубчатыми стенами и бойницами был окружен рвом с водой. Опускная решетка на крепостных воротах надежно защищала вход.

В любое время дня на улицах древнего города можно было встретить монахов разных орденов, которые отличались друг от друга цветом рясы — их так и звали: белые монахи, серые монахи и черные монахи.

Однажды летним вечером к городу подошли два белых монаха — брат Аллан и браг Роберт. Они обходили близлежащие селения, проповедуя и собирая деньги для своего монастыря. Оба монаха пользовались любовью деревенских кумушек, потому что были краснобаями и могли без конца рассказывать занятные истории из жизни святых.

Брат Аллан был стар и шел с трудом. Он то и дело останавливался от боли, которая стала мучить его в последнее время. Брат Роберт был молод и силен и пребывал в отличнейшем настроении: лицо его выражало добродушие, и он охотно смеялся. В пути брат Роберт нес поклажу обоих.

Когда они подошли к окраине города, брат Аллан сказал устало:

— Давай отдохнем немного в трактире нашего доброго друга Саймона Лодера, дальше мне идти невмоготу.

Они вошли, и брат Роберт велел подать пива. Прихлебывая из высоких кружек, они разговорились с хорошенькой женой трактирщика. Брат Аллан продолжал сидеть, сгорбившись от усталости, и его товарищ заказал еще пива, чтобы отдохнуть подольше.

Он справился о Саймоне и узнал, что тот поехал в деревню за сеном и фуражом: ведь в трактир часто заезжали путешественники на лошадях. Вдруг монахи вздрогнули и прислушались: в их монастыре звонили колокола, призывая к вечерней молитве. Теперь уже поздно спешить! Большие ворота были закрыты на ночь, и никто не мог войти.

— Придется нам заночевать у вас, хозяюшка, — сказал брат Роберт.

— Нет, нет, — поспешно возразила она. — Мой муж в отъезде… и потом, у меня нет свободных кроватей. Я не могу оставить вас у себя.

— Я промок от дождя, — пожаловался брат Аллан. — Я устал и измучен. Неужели у вас хватит духу выставить нас на улицу?

— Полно, хозяюшка, — уговаривал ее брат Роберт. — Вы не поступите так жестоко. Дайте нам поужинать, мы очень проголодались, и устройте нас на ночь. Мы вам хорошо заплатим.

Хозяйка продолжала упираться, но под конец нехотя разрешила им переночевать на чердаке. Поставив на стол хлеб с сыром, она послала служанку постелить им на сеновале. Туда они и отправились, поднявшись по лесенке в дальнем конце дома. Брат Аллан блаженно растянулся, и вскоре его сморил сон. Но у брата Роберта сна не было ни в одном глазу, он с удовольствием посидел бы подольше.

Между тем трактирщица, избавившись от постояльцев, велела служанке накрыть на стол и развести огонь в очаге. Потом убежала к себе в комнату и надела ярко-красное шелковое платье. Старательно причесавшись, она повязала голову белой косыночкой, которая подчеркивала свежесть ее лица.

Талию она стянула красивым кушаком, к которому был подвешен кошелечек с золотыми монетами и ключи, весело позвякивавшие при каждом шаге. Услышав тихий стук, которого она, видно, ожидала, хозяйка быстро подбежала к двери и отомкнула ее. В комнату вошел толстый веселый монах в серой рясе. Он тащил две корзины, прикрытые белыми салфетками. Хихикая и взвизгивая от удовольствия, красотка начала выкладывать на стол содержимое корзин: белый хлеб, французское вино, курицу, связку фазанов, золотистые хвосты которых торчали меж прутьев корзины. Ее гость — не кто иной, как сам настоятель, который в любой момент мог ускользнуть из монастыря через калиточку; известную ему одному, — как видно, с нетерпением ожидал пирушки и умильно глядел вслед хозяйке, упорхнувшей на кухню, чтобы приказать служанке зажарить на вертеле курицу и фазанов.

Лежа на чердаке, брат Роберт слышал, что внизу происходит какая-то суматоха, то и дело раздаются легкие шаги, а время от времени прямо под ним слышится раскатистый мужской смех. Любопытство одолело его. Вынув нож, он стал ковырять пол, который служил потолком нижней комнаты. Просверлив дырочку, он приложил глаз к отверстию. Под ним находился стол, покрытый белоснежной скатертью, а на нем красовался ужин, от которого не отказался бы и сам король: белый хлеб в плетеной корзиночке, деревянные блюда с заманчивыми яствами. Соблазнительные запахи с кухни напомнили монаху, что он не поужинал как следует. Но когда он увидел, что гость, ради которого устроено пиршество, сам настоятель монастыря серых монахов, глаза его полезли на лоб.

В это время раздался стук в дверь. Это неожиданно вернулся хозяин Саймон. Парочка, сидевшая за ужином, испуганно заметалась. Тут хозяйка вспомнила о ларе для муки, подтолкнула к нему серого монаха и, когда он залез туда, захлопнула крышку.

Потом она быстро убрала еду со стола в буфет, задула свечи и поспешила к себе в комнату. Саймон бушевал у двери, требуя, чтобы Элисон отворила, но Элисон в это время стаскивала с себя красное шелковое платье и укладывалась в постель.

Не добившись толку, Саймон обошел дом и позвал Элисон через окно.

— Кто там? — отозвалась она сонным голосом. — Мы заперлись на ночь и не можем впустить вас… Ах, это ты, Саймон! — воскликнула она, делая вид, что сразу не узнала его голос.

Прошло много времени, пока она встала с постели и отворила дверь. Саймон шумно ввалился в дом, бросил поклажу и, сняв сапоги, потребовал ужин. Ворча, Элисон достала хлеб, студень из телячьих ножек да баранью голову и подала мужу. Он был голоден и жадно набросился на еду. После выгодной сделки с фермерами настроение у него было превосходное и ему хотелось поболтать.

— Спать пора, — недовольным тоном проговорила Элисон, — порядочные люди давно спят.

— Эх, жаль, что сегодня в трактире никого нет! С тобой и поговорить нельзя.

Услышав эти слова, брат Роберт подумал, что недурно было бы ему спуститься к Саймону и полакомиться теми яствами, которые спрятаны в буфете. Он громко закашлял.

— Кто это? — спросил Саймон, глядя на потолок.

— А это два монаха засиделись вчера, пока ворота не заперли, — ответила жена. — Не тревожь их, они очень устали.

В это время брат Роберт и брат Аллан показались на пороге. Узнав их, Саймон очень обрадовался и радушно