Нарушая правила - Алекс Коваль

Оглядываю комнату — парня нет. Судя по звукам льющейся воды — в душе. За окнами уже смеркается. В квартире бардак: разбросанные по полу покрывала, вещи и подушки. Побесились мы от души. За все две недели «разлуки» оторвались, умотав друг друга так, что оба не помним, как в обнимку отключились.

От воспоминаний на губы наползает улыбка. В животе взлетают тысячи дремавших бабочек. По коже маршируют мурашки. Черт! И все-таки он идеален.

Так, не о том, Вика!

Нехотя возвращаю взгляд на экране. Там появляется сочетание цифр, над которыми я и заношу палец. Вот только позвонить не успеваю. Матрас рядом со мной пружинит и прогибается. Ренат подминает меня под себя, обнимая одной рукой, второй выхватывает телефон. Пробегает глазами по экрану, читая вслух:

— Аренда квартир. Ясноглазая? — оглядываюсь через плечо. — По-моему, нам пора поговорить по поводу появившейся у меня в пороге дорожной сумки.

Мхм, дождалась, Виктория? Надо было не дрыхнуть до обеда, а сразу искать жилье. А то навинтят тебе сейчас позорного пинка по мягкому месту, и пойдешь со своей гордостью наперевес куда-нибудь в захудалый вонючий мотель с тараканами.

— На переживай, я уже решаю этот вопрос. Скоро уйду, честно, — пытаюсь выхватить телефон, Ренат не дает. Отставляет руку так, что мне не дотянуться. Смотрит в упор и хмурится:

— Тебя разве кто-то гонит?

— А ты разве не поэтому спросил?

— Вообще-то я спросил, потому что жду хоть каких-то объяснений. Ты завалилась ко мне утром, зареванная и с вещами. Что я, по-твоему, должен думать? Тебя выгнали предки?

— Мы же договаривались, что не будем лезть в личное. То первое правило наших…

— Я помню. Помню твои дурацкие правила! — обрубает на полуслове. — Ладно, давай так. Тебе есть где жить, ясноглазая? Спрашиваю, потому что, судя по тому, что ты мониторишь объявления, прямо отсюда идти тебе попросту некуда.

Я хмурюсь. Не нравится мне этот нравоучительный тон и взгляд парня. Предпринимаю попытку выбраться из захвата, но делаю все только хуже. Ренат в пару легких маневров оказывается сверху. Придавливает своей спортивной фигурой к кровати — не убежать. Прячет мой телефон под свою подушку и, обхватив пальцами подбородок, заставляет посмотреть ему в глаза. Ага, будто у меня были другие варианты в подобном положении.

— Нет, — сознаюсь в конце концов. — Некуда. Потому что утром я поругалась с родителями и ушла из дома. Да, теперь я ищу, где быстро можно снять жилье. Есть еще вопросы?

Удивления в глазах красавчика не случается. Думаю, он уже и так все понял. Без моих душещипательных «признаний». Он только кивает и подается вперед. Увильнуть не успеваю, как его губы в легком поцелуе касаются моих. Один. Второй невесомый «чмок», после чего красавчик чуть отстраняется, выдыхая губами в губы:

— Есть. Повторю, если ты не услышала. Тебя разве кто-то гонит, Вик? Блть, хватит делать из меня монстра.

Первое мгновение я пытаюсь услышанное переварить. С мозговой активностью у меня сегодня плохо. Стресс, недосып и все дела. У меня уходят добрые пять минут, чтобы собрать мысли в кучу и спросить:

— И что это значит?

Ренат закатывает глаза. Отпускает меня, перекатываясь на бок, как был, в полотенце из душа. Укладывается рядом, подпирая рукой голову:

— Это значит — оставайся столько, сколько понадобится. Я тебя не гоню, ясноглазая. Как попадется подходящий вариант с хатой — съедешь. Все равно я дома бываю редко.

От неожиданности я сажусь на постели. Повыше подтягивая одеяло к груди, подозрительно щурюсь в сторону Рената. Сердце набирает разгон. Все и так слишком стремительно закрутилось, что кругом голова.

Хотя нет, я иллюзий не строю, это не предложение парня к девушке жить вместе, потому что «любовь и бла-бла-бла», именно поэтому спрашиваю:

— В чем подвох?

Красавчик ухмыляется. Да так ухмыляется, что хочется ему хорошенько врезать. Что я и делаю, замахнувшись подушкой. Он смеется и перехватывает ее, заявляя:

— С тебя завтрак, обед и ужин. Предоставляю угол за еду. Кстати, я ужасно проголодался, можешь уже начинать отрабатывать.

Теперь приходит моя очередь ехидно улыбаться, признаваясь:

— Если ты готов три раза в день есть яичницу, то с удовольствием. Видишь ли, с кухней я на «вы». Повар из меня посредственный, красавчик.

— Серьезно? — выгибается его бровь.

— Угу. Готовить я не умею от слова совсем. Скорее всего, даже не соображу, как включить плитку. Так что, увы, — пожимаю плечами.

— Понял, — резко подскакивает на ноги Ренат, кидая мне свою майку. — Одевайся.

— Что ты понял? — послушно выполняю отданный приказ, после чего меня хватают за руку. — Эм, куда ты меня тащишь?

— На кухню.

— Зачем?

— Учитель из меня хреновый и крайне нетерпеливый, но так уж и быть, один мастер-класс я тебе проведу, ясноглазая, — самодовольно выдает красавчик.

Я фыркаю.

— Не проще ли было бы найти себе другую «сожительницу», более искушенную в вопросах готовки?

— Проще. Но есть одна загвоздка.

— Это какая же?

Ренат разворачивается и подхватывает меня на руки. Усаживая на кухонный стол, подмигивает и улыбается:

— Не хочу другую. Тебя хочу.

Пошло и двусмысленно. Мне нравится. Как и все, что связанно с этим парнем, нравится. И сколько бы он ни строил из себя вредную ледышку, сердце у него большое. И язвить он может бесконечно, но безразличной девушке вряд ли бы красавчик стал помогать. Все-таки пустить кого-то на свою территорию — серьезный шаг. Пусть даже просто в качестве «соседки». Ну, с привилегиями…

Я пробегаю пальчиками по его груди, вниз, к животу. Провожу подушечкой, очерчивая впадинки на рельефном прессе, уже совершенно серьезно переспрашивая:

— А если без шуток? Для тебя правда не будет проблемой, если я поживу у тебя какое-то время, Ренат? Обещаю, вести себя как мышка, и сильно не отсвечивать.

— Мой дом — твой дом, ясноглазая.

— Чисто выгодное соседство?

— Так точно. С привилегиями, — поигрывает бровями соблазнительный гад. — Убьем одним выстрелом сразу двух зайцев. Минимум усилий на дорогу друг к другу. Сплошная выгода.

Я посмеиваюсь, упирая пальчик ему в грудь:

— Не влюбляться, не ревновать, не претендовать на жизнь и личное пространство друг друга. Исключительно физика.

— Идеально. Думаю, мы уживемся.

Две недели спустя…