Бред сивого кобеля - Екатерина Вильмонт

– Нет, спасибо, Игорек, в субботу я за город еду, к знакомым.

– Ну так в воскресенье?

– Нет, я с ночевкой еду. Вернусь только утром в понедельник, прямо на работу. А вообще поищи себе спутницу помоложе.

– Да на фиг она мне сдалась? Не хотите, не надо!

– Ты не обижайся.

– Постараюсь.

Когда он ушел, Туся огорченно помотала головой. Только этого еще не хватало. Двенадцать лет разницы! Ужас! А вот съездить за город и вправду не помешает. Татьяна небось бог знает что обо мне думает.

И в субботу утром, накупив московских гостинцев, она отправилась в Абрамцево.

Как всегда на подходе к дому, у нее тревожно забилось сердце: что я там застану?

Дело шло к весне, но на участке снег был чистый, аккуратно разметенный. И на крыльце, как всегда, дрых Бонька. Она окликнула его, он поднял голову, коротко взлаял и снова уснул. Постарел, видно.

Ей открыла незнакомая женщина.

– Вы к кому?

– К Татьяне Реджинальдовне. Она дома?

– Дома, дома, куда ей деться?

– Антонина Панкратовна?

– В больнице она. А вы кто? Как Татьяне-то сказать?

– Скажите, Туся приехала.

Она принялась расстегивать шубу.

– Да вы не спешите, дама, может, еще и не захочет она вас видеть. У ней настроение плохое нынче. Фордыбачет.

Женщина скрылась, а Туся все же сняла шубу, не париться же тут!

Буквально через минуту дверь в прихожую распахнулась и на пороге возникла хозяйка дома.

– Явление блудной дочери! – патетически воскликнула она. – Туся, деточка, куда ты запропастилась? Тебя тут, можно сказать, с собаками искали! Зизи, сделайте нам кофе!

– Какая я вам Зизи, собачка я, что ли? Тоже выдумали!

– Я не могу, ваше имя вызывает у меня самые мрачные ассоциации!

Зизи, ворча, исчезла на кухне.

– Как ее зовут? – полюбопытствовала Туся.

– А, Зинаида! Терпеть не могу!

– А что с Антониной-то стряслось?

– Понимаешь, она ж еще молодая, а у нее, видишь ли, давление! И печень! Жрать надо меньше! А она толстая, как бочка, вот и… развалилась на части! А мне, извольте радоваться, с этой Зизи приходится дело иметь! Она ничего ни в чем не понимает! Тупая и злобная! Не дождусь, когда моя Антошка вернется. Ну а ты, что с тобой? Почему ко мне не пришла?

– Так у вас меня сразу бы нашли.

– А ты не хочешь?

– Нет.

– Значит, всерьез ушла от Лешки?

– Всерьез!

– Жить есть где? Деньги на жизнь есть?

– Все у меня в порядке, Татьяна Реджинальдовна, миленькая, не беспокойтесь.

– Как же мне не беспокоиться? Ты ж мне не чужая, единственная внучка моей лучшей подруги… Ты к мужику ушла, признайся?

– Нет.

– И у тебя нет любовника?

– Нет.

– Идиотка! Или сейчас уже мужчины перевелись?

– В известном смысле… – улыбнулась Туся. – Татьяна Реджинальдовна, а вот скажите…

– Что сказать? Что? Я не понимаю, такая прелестная женщина – и без мужика? Или у тебя другая ориентация?

– Да боже избави! – содрогнулась Туся.

– Ты где-то работаешь?

– Да. И очень довольна.

– А кем же ты можешь работать?

– Секретарем.

– А кто твой шеф? Женщина?

– Да нет, мужчина.

– Педераст?

– Нет.

– И он с тобой не спит?

– Нет, – улыбнулась Туся.

– Неужто так бывает? Хотя это абсурд, на мой взгляд. Нет, я решительно не понимаю нынешнюю молодежь.

– Да какая ж я молодежь?

– Для меня ты девчонка! Туся, пообещай мне, что в ближайшее время заведешь любовника! Очень тебя прошу!

– Да где ж его взять?

– Соблазни начальника!

– Ни за что! А знаете, Татьяна Реджинальдовна, я вот хотела спросить: помните, вы рассказывали про оперетту, где вы должны были петь про паровоз?

– Разве такое забудешь? А почему ты спросила?

– А вы помните, как она называлась?

– Отлично помню! Не то «Счастливый путь», не то «Счастливого пути». А тебе зачем?

– А кто либретто писал, помните?

– Еще бы не помнить! Грантик Айрапетов и Женечка Рубин. Грантик горячий был мальчик! А почему ты спросила…

– Да я тут недавно с его внуком познакомилась…

– С внуком Грантика?

– Представьте себе, я ради смеха спела ему начало вашей арии, а он продолжил…

– Он тоже красавец?

– Ну в общем, да.

– И у вас что, не случился роман?

– Нет, не случился, – со вздохом сказала Туся.

– Ну и дура! Грантик был такой горячий мальчик…

– Но ведь у вас в то время был, кажется, роман с каким-то певцом.

– Ну и что? Одно другому никогда не мешает, запомни это, ради всего святого! А знаешь что, привези ко мне этого малого… Ну внука. Его как звать?

– Тоже Грант.

– Вот и чудесно!

– Нет, не выйдет, он… уехал, очень далеко уехал…

– Когда в свое время говорили «он далеко уехал», зачастую это значило, что его посадили… Слава богу, сейчас другие времена. Но он ведь вернется?

– Наверное. Хотелось бы надеяться.

Зизи принесла им кофе, печенье, сливки.

– Спасибо, Зизи. А к обеду, пожалуйста, сделайте что-нибудь посущественнее. Тусю надо кормить!

– Чего посущественнее? Сами-то вы ничего не едите!

– А вот с Тусей за компанию и поем. Знаешь, ко мне твой муженек приезжал. А потом и свекруха заявилась. Она славная бабенка!

– Она – чудо!

И вдруг произошло то, чего Туся уж никак не могла ожидать. Старая дива расплакалась, и сразу стало ясно, как она стара и слаба. У Туси сжалось сердце.

– Татьяна Реджинальдовна, миленькая, почему вы плачете, что случилось?

– Тусечка, девочка, мне так плохо, я сама во всем виновата. Я была никудышной матерью, я ужасная свекровь, моя невестка даже никогда ко мне не приезжает, сын, конечно, заботится обо мне, но все больше материально… И близких никого не осталось, внуков нет, да у меня уж и правнуки могли бы быть, и даже праправнуки. И никого… Была Антошка, но она меня предала… Я чувствую, что скоро умру, совсем скоро…