Я убью за место в раю - Петр Юшко

оправляя на себе зеленую майку под рубашкой, которая окончательно съехала на бок и снова приоткрыла правую грудь, — довоенными картами с названиями городов, координатами. Это не запрещенная штука, сам знаешь. Но у нас такое добро попадает сразу к Майору, так что, я ему ничего подсказать не смогла. Особо у нас картами никто не интересуется.

— А где работает этот Денис-Борис? Я такого не помню что-то, гражданство он точно не получал.

— А работать он устроился к Механику. Потому и не мелькает у тебя перед глазами и живет-то он, как и все его ученики, в Машинном отделении.

— Интересно, как он устроился туда без гражданства? В Ангар негражданам доступ закрыт!

— Ты туда не особо ходишь, а Механик сам себе король, кого хочет — того и берет.

— А, понятно. Действительно, там мне не особо рады.

— Так, как и везде, — снова хихикнул Рейма, за что получил от Тины дружеский, но вполне себе звонкий подзатыльник.

— Вот понятно, почему тебе приказано молчать. Ты — идиот, Рейма.

— Да, так и есть. Спасибо, Тина. Есть куда дальше теперь топать. Нужно найти оболтуса Коленьку и перетереть с ним о его делишках с мертвым Конем-в-пальто.

— Старик в пальто умер? — Тина насторожилась, — уже двое из этой компании?

— Закрывайся на засов до открытия Бара и не особо шарахайся в темное время по Поселению, — Шериф встал и с отвращением стал натягивать на себя источающий зловоние и исходящий паром тулуп, — пока не разберусь, не рискуй. Пошли, Рейма. Есть работа. Заглянем в мой Офис, будешь осваиваться. Да и дождь вроде перестал лить.

Вот и вырисовывается более интересная картинка из фактов. Старик поссорился с местным идиотом Колькой, который считает себя авторитетом. Теперь понятно, почему он с собой ствол таскал. Опасался мести и, судя по результату, не напрасно. А отец идиота — наш главный поставщик на черный рынок всякой всячины со связями среди охотников, разведчиков, местных племен и поселений. И имя ему Лысый. В том числе и оружием приторговывает, это мне точно известно. А эти, по словам Проныры, очень интересовались патронами. Есть шанс прижать Лысого и пригрозить ему изгнанием. Если на оружии его прихвачу, Президент не спасет, уж точно. Раньше он хитро выкручивался с самогоном и концентратом из мухоморов. Получится ли теперь, гнида?

Они с Рэймой вышли на холодный после дождя воздух. Пахло кислым, с черно-серого неба падали редкие теплые капли. Земля в Поселении превратилась в грязное чавкающее месиво, людей на улице почти не было. Редкие прохожие бежали бегом по своим трудовым делам. Некоторые не удерживались и с матами грохались в чавкающую грязь. Шериф не торопился и медленным шагом, обдумывая с чего начать наезжать на Кольку Дракона, дошел до своего Офиса. Рейма тащился сзади, помалкивал. Быстро учится, волчонок. Мимо пронеслись несколько разномастных котов и кошек, высоко подпрыгивая по кочкам, перескакивая лужи и грязь. Где-то за домами раздались кошачьи вопли. Жизнь кипит в Поселении.

Они поднялись по трем деревянным ступенькам в Офис шерифа и вошли внутрь. Элла сидела за единственным письменным столом в комнате и разглядывала кучку вещей, что лежала перед ней. При виде своего шефа встала и вытянулась в струнку. Брок химичил с маленькой переносной печкой-щепочницей и кулинарил себе на обед батончики, помешивая в кастрюльке тошнотворную черную жижу. Вот кому батончики не надоедали и даже нравились так это Броку. Килограммами мог их есть, и просить добавку. На столе горел жировой светильник, шторки на окне были открыты. Полумрак в комнате и тишина делали это место самым спокойным в Поселении.

— Встречайте нового, пока временно принятого коллегу, граждане полицейские, — огласил Шериф, снимая влажный тулуп и вешая его на гвоздь в стене, — все его знаете, это — Рейма. У нас пока будет для усиления и ускорения хода раскрытия двух убийств. Рейма, если хочешь, помоги Броку с обедом для себя, запас батончиков у нас большой. Элла, докладывай по порядку про Коня-в-пальто. Что смогла узнать?

Элла как прилежная второклассница оправила на себе рубашку, встала по стойке смирно и, глядя в одну точку, начала доклад:

— Место жительства безымянного старика в пальто обнаружила с трудом. Он ни с кем не имел контактов. Гражданство получать не собирался. Работу менял постоянно, из-за чего никто не мог вспомнить, как его звали. Однако, удалось выяснить, что проживал он в бараке для новеньких, который с черными стенами из шпал. У него были нары на первом уровне. Обычно оттуда все стараются убраться в более-менее приличное жилье, но он даже не пытался. Несколько раз приходил к общежитию, Ромуальдас его вспомнил. Стоял около входа, но внутрь не заходил ни разу. По всей видимости, ждал Фролову. Она появлялась и они уходили. Работал в углежогах, химиках, мыл посуду на кухне, помогал шкуродерам и мыловарам. К лесорубам его не взяли из-за хромоты. Последнее место работы у собирателей. Устроился туда за неделю до Фроловой. В журнале Натальи Ким числился как Николай Зубенко. Подписывался простой буквой «З» с хвостиком, все подписи одинаковые. Не разговаривал ни с кем, норму перевыполнял по возможности.

— Нормально ты помоталась сегодня по Поселению, — проворчал Шериф, думая, что Элла снова хочет уесть его своей исполнительностью и незаменимостью.

— Продолжаю, — неумолимо перебила начальника отличница-второклассница, — при обыске его угла в бараке обнаружила несколько предметов, но скорее всего они нам ничего не дадут. Самые обычные. Зубная щетка, старая, но в хорошем состоянии, пластиковая. Набор для шитья с иглами и нитками, черными и белыми, несколько кусков чистой ткани, как старой, так и нашей. Наверное, выменивал или воровал. Брусок для заточки ножей, метров восемь настоящей лески с крючками, пара мотков хорошей бечевки, несколько старых спичек, но с целыми головками. Под матрасом набитым мхом лежал рюкзак неплохого качества, почти новый, я бы сказала, но немного обгоревший с одной стороны, словно попал в костер. Ни ножей, ни патронов, ни оружия не обнаружила.

— Соседей опросила?

— Да толком не было соседей. Один из мужиков, из тех, что пришли недавно, сказал, что хаживал к нему парень в зеленой куртке, и они вместе вечером уходили. Старик не здоровался, новеньким не помогал. Окружающие его считали спятившим, но безобидным. В основном лежал на нарах и молчал. Все вещи, что смогла найти — вот, на столе.

Шериф встал со стула и, скрипя правой коленкой, подошел к столу поближе.

— Мьет де па, ин гут де суп — ля форс ну донера ан пе7, — помешивая ложечкой в кастрюльке, запел Брок. Рядом с ним