Ловушка для олигарха - Илья Рясной

Опять на шум улицы наложился стрекот. Ну разве можно так палить в центре города средь бела дня?… Хотя им все можно. У них развязаны руки. Им важно одно — не упустить меня.

Я вильнул между двумя грузовиками. Прикрылся автобусом от преследователей на «Жигулях». Обогнул еще один микроавтобус. И на время ушел с биссектрисы стрельбы. Немножко перевел дыхание. Не достали!

Эх, погоня. В ней есть первобытная искренняя радость, полнота жизни. Именно с такими чувствами наши предки гонялись за мамонтами или убегали от них. Адреналин в крови, опьянение своим могуществом или подстегивающий страх, прибавляющий сил. Мотор ревет. Машины расступаются. Пешеходы из-под колес выпрыгивают. Милиционеры хватаются за рации.

Я проскочил на красный свет, скользяще смазал в борт белую иномарку и развернул поперек дороги. В нее ударилась еще одна машина. И пошла куча-мала. Теперь у преследователей возникнут проблемы…

Эти места я знал, как свои пять пальцев, Я представлял, куда можно ехать, а где ждет тупик. Они тоже знали это. Сбоку выскочил синий «БМВ» — четвертая машина! — но не успел каких-то пятидесяти метров.

Бах, бах — по багажнику застучали пули. Я пригнул голову, двигаясь почти вслепую. Пуля не пробьет всю машину и не дойдет через багажник. А вот продырявить стекло и меня заодно — это не проблема.

Я проехался по тротуару, задев мороженицу и пивной ларек, Чиркнул о бетонную урну крылом. Придется кавказцу раскошелиться на ремонт. Эх, работать его блондинке на панели в три смены!

Потом я пролетел через вытоптанный желтый газон, по днищу что-то проскрежетало. Я крутанул руль вправо и выиграл еще несколько метров, нырнув в Ольхов переулок.

Направо… Налево… Снова на тротуар. А впереди — затор.

Все, пора!

Я вжал тормоз. Машину занесло. Она боком ткнулась в столб. Я выскочил из салона и припустился вперед, — в арку, а затем в проходные дворы.

Бежал я от всей души. Ставить рекорды лучше, когда тебя кусают за пятки цепные псы… Я перемахнул через ограду пятиглавой церквушки. Отскочил от старушки, с испуга заоравшей: «Подоите копеечку». Промчался через паперть. И — опять дворы.

Лысого черта они меня когда здесь найдут. Лешего болотного этот район перекроешь, даже используя все силы московской милиции.

Я очутился в пустом дворе-колодце. Дом был почти выселен, скоро тут будут офисы фирм. Окна разбиты. И в центре двора стоит ржавый «жигуль», от которого остался один остов.

Я подошел к мусорным бакам. Сдернув куртку, бросил ее в бак, надел черные очки. Сорвал парик — его в сумку, он мне еще пригодится. Нацепил на голову военную пилотку — они вошли в моду. Закатал рукава.

Теперь меня опознать будет труднее. Главное, что меня выдает — рост. Эпоха акселерации, кто ниже метра семидесяти пяти, приковывает жалостливые или презрительные взоры. Но все равно коротышек в Москве пруд пруди.

Вскоре я нырнул в метро. Через несколько остановок вышел. Поймал машину — дребезжащий «уазик» с надписью «Москанализация». Меня это название не смутило.

В салоне работал приемник на волне «Авторадио».

— Горячие криминальные новости, — радостно, Как прыгающий щенок, завопил ведущий. — Погоня за маньяком-убийцей на московских улицах, Сбиты и отправлены с ранениями в больницы четыре пешехода и разбито четыре машины. Список маньяка полнится… Со ставшими вам известными горячими новостями звоните на пейджер номер…

Ну вот, маньяком обозвали… «Никого я не сбивал. Это все они», — захотелось мне сбросить на пейджер. Я перевел дух. Хорошо, что никто не погиб. Такая гонка. А мне лишние муки совести ни к чему…

— Нет порядка в Москве, — заворчал водитель — мужчина лет тридцати пяти в промасленной ветровке и кепке с надписью по-английски «Голд палас».

— Маньяки, злые как собаки, — пропел я отрывок из модного шлягера.

— Это все коммунисты виноваты, — сказал водитель.

— Это почему? — заинтересовался я.

— Семьдесят лет маньяков плодили, вот они сейчас и вылезли из щелей.

— А чего раньше не вылезали?

— И в этом коммунисты виноваты…

— Все правильно, — кивнул я.

— Вон, Ширшиновский вчера сказал после того, как запустил бутылкой в омского губернатора, что…

И началось… Политических новостей у водителя хватило до конца поездки.

Я протянул ему деньги и вышел из машины. Внутри у меня все пело.

— Кто шпион? — искренне удивился заместитель главы Администрации Президента и кокетливо стрельнул глазами в видеокамеру. Он был теневой сопредседатель международной лиги голубых. Недавно он получил повестку из управления контрразведки с нижайшей просьбой дать пояснения о его шпионской деятельности, заглянув в удобное ему время на Лубянку. Понятное дело, замглавы никуда не пошел и теперь не соскакивал со всех программ телевидения, прописался на первых полосах газет, едко поливая грязью компетентные органы. — Планы какого ядерного центра я передал американцам? Это была всего лишь документация на территорию, где планируется разместить международный гольф-клуб. Мало ли, что там пока еще находится? Нам какое дело, что это ядерный завод? Прошли времена, когда нам нужны были ядерные заводы. Нам нужны гольф-клубы. Сегодня мы на равных правах входим в мировое сообщество, а вы про какой-то ядерный завод.

Ведущая программы Светлана Синицина участливо вздыхала и искренне, по-бабьи, сочувствовала чиновнику.

— И вообще, кому-то за все это не поздоровится, — грозно посмотрел замглавы администрации в экран.

Я понял, что действительно не поздоровится. Шпион напоет Большому Папе на ушко, что госбезопасность пытается вернуть себе былую власть, плетет интриги вокруг ближайшего окружения всенародно избранного, а также, — вы представьте! — имеет какие-то свои взгляды на российский престол. Большой Папа в ярости выгонит парочку генералов и выведет за штат личный состав Федерального управления контрразведки. Там опять начнутся реорганизации, так что с годик-другой конторе будет не до шпионов. Потом показали главного Олигарха, который небрежно пообещал запретить Законодательное собрание и пару-тройку основных партий,

Потом пошли новости ичкерского сопротивления. В кадре возник Баши Бадаев. У него в мозгах заело насчет столицы горской конфедерации в Ставрополе. Он со вкусом расписывал, на какой улице какую мечеть поставит, и как «русський шакал» будет эти мечети строить.

Я с грустью вспомнил слова Бенджамина Франклина:

«Большая империя, как и большой пирог, легче всего объедается с краев». А отсутствием аппетита Баши и ему подобные никогда не страдали.

— Новые заявления полевого командира, — с уважением произнес журналист, — демонстрируют последовательность его позиции. Это еще раз говорит о том, что необходим всесторонний диалог Кремля и Ичкерии.