Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев - Инна Герасимова

В начале 1942 года в некоторых городах и местечках западной части Белоруссии фашисты только начинали создавать гетто и до марта 1942-го акций уничтожения не проводили. Основная часть евреев продолжала жить в своих домах. Тогда не все евреи, находящиеся на оккупированной территории западных областей Белоруссии, понимали, каким будет “окончательное решение еврейского вопроса”.

Надо отметить и другое. В небольших городах и местечках фашисты не всегда создавали охраняемые гетто. На начальной стадии они ограничивались тем, что просто сгоняли евреев в определенный район населенного пункта, не ставя охрану. Оккупанты полагали, что в случае бегства узникам деться будет некуда. И правда, куда могли убежать семьи с детьми, старики, женщины? Запуганное фашистами и антисемитски настроенное местное население не оказывало помощи беглецам. Поэтому-то в лесах в те месяцы оказывалось не так много евреев-беглецов, как весной и летом 1943-го.

Во многих местечках Вилейщины в мартовские дни праздника Пурим, а затем в апреле и мае во время акций уничтожения основная масса евреев погибла. Остальным, кому повезло выжить, стало понятно: рано или поздно их ожидает та же участь, и необходимо искать любые пути и любые места спасения.

В реальности единственным таким местом был лес. Конечно, и там евреев подстерегала опасность попасть в руки полицаев и немцев, которые организовывали бандитов для поимки бежавших. Но все же оставалась надежда, хотя и небольшая, на партизан. Именно так в расположении партизанского отряда “Мститель” оказалось несколько сот евреев, оставшихся в живых после массовых акций уничтожения весной 1942-го из Долгинова, Ильи, Куренца, Плещениц. И решать проблему с ними надо было побыстрее.

Имелась ли такая возможность у руководства “Мстителя”? Действительно ли партизаны стремились помочь евреям?

Для ответа на вопрос необходимо представить ситуацию, в которой находились партизаны в то время – в середине 1942-го.

Партизанское движение в Западной Белоруссии в этот период только начало оформляться организационно. Партизанские отряды в 1941–1942 годах в белорусских лесах создавались в основном из переброшенных из советского тыла подготовленных профессионалов-чекистов и из солдат и офицеров Красной армии, которые сумели бежать из плена или в первые недели войны попали в окружение и остались в лесу. Создаваемые стихийно, эти отряды, особенно в западной части республики, были немногочисленны – до нескольких десятков человек. Связи между партизанскими отрядами были слабыми, дисциплина явно не дотягивала до нужного уровня. Более того, многие отряды скорее напоминали шайки мародеров, грабивших местное население, чем воинов-партизан.

Только 30 мая 1942 года вышло постановление Государственного комитета обороны о создании при Ставке Верховного Главнокомандования Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) во главе с Пантелеймоном Пономаренко.

Столь запоздалое решение руководства страны о регулировании деятельности партизанского движения нанесло партизанам большой вред. Об этом в 1992 году сказал один из руководителей Белоруссии в годы войны Михаил Зимянин[105]:

При ЦШПД были созданы республиканские штабы, в том числе и Белорусский штаб партизанского движения (БШПД), который и начал руководить партизанскими формированиями на территории республики.

В том же 1942 году ЦК КП(б)Б принял решение о создании подпольных обкомов и райкомов партии в Минской, Белостокской, Барановичской и Полесской областях. Партийные руководители появились в регионах и занялись налаживанием связей между отрядами, действующими на этих территориях. И ситуация стала меняться в лучшую сторону. Организация ЦШПД с региональными республиканскими и областными штабами и представительствами (оперативные группы) при Военных советах фронтов и армий позволила привести партизанские формирования к единому подчинению.

Понятно, что в тот период задача спасения евреев партизанами не ставилась вообще. Партизанам нужно было думать о собственном выживании и борьбе с фашистами. Что-то иное или более масштабное было им не по силам. К тому же указаний насчет помощи евреям они от своего руководства не получали.

Спасение мирных жителей, а особенно евреев, не входило в первоочередные задачи партизан. В приказе Сталина от 5 сентября 1942 года “О задачах партизанского движения”, в котором содержались конкретные указания относительно борьбы с оккупантами и их помощниками, не было ни слова о помощи мирному населению, а тем более евреям, находящимся на оккупированных территориях, хотя правительство знало об их тотальном истреблении. Лишь в феврале 1943-го появился ряд постановлений ЦК КП(б)Б, где упоминалась и помощь партизан мирному населению. Но и в этих документах о евреях речи не было. Хотя следует иметь в виду, что эти решения могли влиять и на судьбу евреев. В частности, указывалось:

Повторим: эти партийные рекомендации к партизанам пришли в 1943 году, а мы рассматриваем период лета 1942-го, когда руководство отряда “Мститель” принимало решение о выводе большой группы евреев через линию фронта.

Неужели командование отряда пошло на такой шаг без согласования с руководством партизанского движения?

Николай Киселев в своих многочисленных отчетах неоднократно упоминал, что переход совершался по приказу Пантелеймона Пономаренко, начальника ЦШПД. Но подобные упоминания могут объясняться тем, что Киселеву сказали о роли Пономаренко на военном совете отряда, когда убеждали принять руководство походом. И даже письмо к Пономаренко, которое написали благодарные евреи после благополучного завершения похода, не убеждает в том, что указание спустили сверху. Не дают ответа на этот вопрос и воспоминания Ивана Тимчука.

В воспоминаниях Залмана Гуревича, беседовавшего с Тимчуком осенью 1942-го о возможности спасения евреев, бежавших из гетто Куренца и находившихся в лесном лагере, приводятся интересные высказывания Тимчука: