Поцелуй ночи - Елена Сокол

- Чтобы сказать, что означает твоя карта, мне нужно узнать больше. – Низким голосом вещает ее мать.

Черные глаза цыганки сверлят меня насквозь.

- И… как это сделать? – Хрипло спрашиваю я.

- Есть способ.

- Какой?

- Их несколько. – Она протягивает руку с длинными, идеально острыми ногтями, аккуратно покрытыми красным лаком.

Эта женщина выглядит, как хозяйка модного журнала, а не гадалка, но стоит ей взглянуть на тебя, и все – ты ничтожен перед ее силой.

Поэтому я покорно вкладываю в ее руку свою ладонь.

- Угу… - Сжав мою руку, она снова закрывает глаза.

Начинает слегка раскачиваться.

Я застываю в этой позе, поглядывая на Сару, которая в этот момент показывается в гостиной. «Все нормально, - дает понять она мне жестом, - обычно все так и происходит».

- Тень и свет... Тень и свет! – Тяжело дыша, произносит женщина. Ее голова опущена вниз, корпус ходит ходуном. – Тень и свет. Тень и свет…

- Что? – Решаюсь я прервать ее.

Она резко вздымает голову и открывает глаза.

- Тень и свет. День и ночь. Это все, что я вижу.

- А что это значит? – Осторожно спрашиваю я.

Анна продолжает сверлить меня взглядом. Хмурится.

Отпускает мою руку и тянется к моей шее. Клянусь, у меня холодеют конечности от страха, но в последний момент ее пальцы сгребают мою цепочку. Она тянет ее из-под ворота водолазки, и в следующее мгновенье на ладони цыганки оказывается мамин кулон.

- Это не твое. – Уверенно заявляет она.

Я киваю.

- Не мое.

- Чье? – Требовательно спрашивает женщина.

- Мамино.

С пару секунд она хмурится, а затем отпускает кулон, и тот ударяется о мою грудь.

- Хм. – Выдыхает Анна.

Наклоняется ко мне.

Ее лицо все ближе к моему. Ближе и ближе. Так близко, что я начинаю инстинктивно отклоняться назад. В следующее мгновение женщина выбрасывает руку вперед и оттягивает вниз ворот моей водолазки.

Я вздрагиваю. Глаза Анны округляются.

Похоже, ей удается разглядеть следы пальцев на моей коже под толстым слоем тона. Не задумываясь, она прикладывает свою руку точно к этим следам.

- Мама! – срывается с места Сара.

- Тс-с! – Жестом останавливает ее цыганка.

Она закрывает глаза, и ее пальцы сжимаются крепче.

Я пытаюсь сглотнуть, но у меня не выходит.

- Другой зверь. – Наконец, выдает Анна. Мотает головой из стороны в сторону. – Другая сила.

От ее пальцев становится горячо.

Я кашляю, и женщина отпускает руку.

- Мама! – Укоризненно восклицает Сара.

Анна поворачивается к ней и качает головой:

- Ее не хотели убить, ее хотели напугать.

- Кто? – Бледнеет девушка.

- Тот, кто сомкнул пальцы на ее шее.

Я продолжаю кашлять.

Сара садится на колени возле дивана.

- Что это, Нея? Тебя тоже душили во сне?

- Не во сне, - кашляя, хриплю я.

- Она знает, кто это сделал. – Уверенно говорит ее мать. – И это не тот, кто хотел убить тебя. – Анна вновь тянет ко мне руку. – Видишь? Одна большая рука. Следы крупных пальцев на ее коже.

Я отшатываюсь от нее.

- А тебя, Сара, душили двумя руками. – Продолжает она, обращаясь к дочери. – Другие руки, маленькие пальцы. Холодные.

Сара трясет головой, затем поворачивается ко мне:

- Почему ты не сказала мне? Кто тебя душил, Нея? Ты, правда, знаешь?

Я киваю.

- Бьорн Хельвин.

- Но… зачем?!

- И он бы не пощадил. – Твердо заявляет Анна. – Такие, как он, видят многое. И если ты осталась жива, значит, он не увидел в тебе того, что хотел. Или пока не увидел.

- Какие «такие», мама? – Истерично выкрикивает Сара. Она выглядит ужасно взволнованной. – О чем ты, вообще?!

- Это не моя тайна. – Прищуривается ее мать, бросая на меня взгляд. – Если он захочет, сам тебе скажет.

Мне становится дурно. Я уже ничего не понимаю, хочу встать и уйти. Безумие какое-то творится, ей-богу!

Но мои ноги словно приросли к полу, а задница – к дивану.

- Зачем он это сделал, Нея? – С трудом сдерживая волнение, Сара касается кончиками пальцев следов на моей шее.

- Не знаю. – Тихо отвечаю я.

- Ты сообщила кому-нибудь?

- Нет.

- Миску и таз! – Командует Анна, вставая.

- Что? – Оборачивается ее дочь.

- Вы же хотите знать, что означала та карта, так? Хотите знать, что за сны вас обеих преследуют? – Она разводит руками. – И я теперь тоже хочу!

- Мама, ты не обязана. – Сара встает. – Ты же знаешь, как это тяжело проходит.

- Миску и таз! – Повторяет женщина.

Подруга покорно уходит за ширму и возвращается уже с посудой. Железный таз ставит на пол, а миску с водой протягивает мне.

- Что? Что нужно делать? Пить? – Не понимаю я.

- Вымой в этой воде лицо и руки. – Приказывает Анна.

Пока я это делаю, она устраивается удобнее в кресле.

Вода прохладная и от моих неуклюжих движений льется за шиворот, но я покорно исполняю приказ этой женщины: умываю лицо и тщательно ополаскиваю руки.

- А теперь что? – Готовлюсь к тому, что ко мне опять будут прикасаться.

- А теперь давай ее сюда. – Глубоко вдыхает и медленно выдыхает Анна.

Дочь подает ей миску, в которой я только что мыла лицо и руки, и она залпом выпивает ее содержимое.

Я морщусь.

Бр-р-р!

Цыганка закрывает глаза и кладет ладони на подлокотники кресла.

- Ты… - ее передергивает, - ты набираешь силу, Нея. Должно быть, ты уже чувствуешь это. В этой силе слились воедино тьма и свет, и они враждуют. Только ты решишь, что в итоге перевесит. – С трудом сдержав рвотный рефлекс, женщина втягивает голову в плечи и продолжает. – Нельзя никому доверять. Никому, слышишь? Тебя всю жизнь держали подальше от правды. Всю твою жизнь.  И… и… мне не дают посмотреть: все прочно закрыто. Что же это? Что же…

И тут она дергается всем телом.

Раз, еще раз, а затем вдруг с грохотом падает на колени, и ее выворачивает прямо в таз.

Изо рта цыганки льется густая черная жижа. Брызги летят во все стороны и попадают мне на ноги.