Каменный мешок - Арнальд Индридасон

— То есть гуляла налево?

— Мы вот так и будем блуждать в трех соснах, пока наши друзья археологи не выкопают нам нашего жмурика.

— Любопытно, что все-таки случилось с ней, с жертвой, я имею в виду? — задумчиво произнесла Элинборг, вспоминая, как выглядит в земле скелет.

— Может, она это заслужила, — брякнул Эрленд.

— А?

— Я имею в виду, жертва. Я бы, признаться, хотел на это надеяться. Будет неплохо, если окажется, что невинной овечкой наш жмурик не был.

Он подумал о Еве Линд. Вот она — заслужила лежать сейчас меж жизнью и смертью в отделении интенсивной терапии? Или это он виноват? Или это кто-то другой виноват? Или все-таки никто не виноват, кроме нее самой? Может, все-таки она сама виновата в том, что и как случилось? Может, все-таки она сама отвечает за свою уродскую жизнь, за бродяжничество и за наркоту, черт ее дери? Или же Эрленд тоже за это отвечает в какой-то мере? Она, кстати, имела на сей счет вполне определенное мнение и неоднократно ему об этом факте сообщала, особенно когда ей казалось, что у папочки у самого рыльце в пушку.

— Как ты посмел нас бросить!!! — орала она как-то раз на него. — Презираешь меня, держишь за низшую расу, а сам-то каков! Ты ничуть не лучше меня. Ты такой же ни на что не годный кусок говна!

— Кто тебе сказал, что я тебя презираю? Что за чушь! — возразил он, но она его не слушала.

— Тоже мне выискался, смотрит на всех, словно окружающие — мразь и дерьмо! — разорялась Ева. — Словно он — лучше других! Важнее! Важнее меня! Словно он умнее меня, словно он лучше меня! Словно он лучше меня, мамы и Синдри! Бросил нас, свинья такая, и считает, что он в белых брюках, мы ему не ровня! Словно он, блин, понимаешь, Всемогущий, блядь, ебаный Господь Бог!

— Я пытался…

— Хера лысого ты пытался!!! Чего ты пытался? Ни хуя ты не пытался! Пытался он, гандон сраный! Свалил, сбежал, как сраный гандон!

— Я никогда не смотрел на тебя сверху вниз, — пытался Эрленд урезонить Еву. — Это чушь. Я не понимаю, почему ты так говоришь.

— Ага, щас! Именно что всегда презирал меня. Поэтому и сбежал, как трус. Потому что мы такие обыкновенные, такие скучные и неинтересные. Настолько невыносимо скучные, что твоя рафинированная душонка не выдержала. Ты у мамы спроси! Она все-все знает. Она всегда говорила, что во всем ты один виноват. Во всем, во всем. Ты один. Например, ты виноват в том, как я живу. Как тебе это, господин Всемогущий ебаный в уши Господь Бог?!!

— Мама тебя обманывает. Все было совсем не так. Она просто зла на меня и обижена…

— Обижена она на него, понимаешь! Нет, вы только его послушайте! Зла она на него, видишь ли! Если бы ты только знал, КАК она на тебя зла! Как она тебя ненавидит! До ебаного мозга костей, вот как! А заодно она ненавидит нас, меня с братцем, потому что она-то не виновата в том, что ты ушел, она-то, понимаешь, чиста, блядь, как ебаная Дева Мария!!! Нет, дружок, ЭТО МЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ!!! Я и Синдри. А ты и не догадывался, чертов дурак! Мудило гороховое, урод, тупица…

— Эрленд?

— А?

— Что-то не так?

— Нет, все хорошо, все в порядке.

— Я собираюсь заглянуть к дочери Роберта.

Элинборг махала у него руками перед лицом, казалось, босс в трансе.

— А ты куда, в британское посольство?

— А? Что?

Эрленд тряхнул головой.

— Да-да, давай так и сделаем, — ответил он, думая о своем. — Да-да, так и поступим. И вот еще, Элинборг…

— Что?

— Вызови-ка сюда врача еще раз, пусть посмотрит на скелет, как только они его побольше откопают. Скарпхедин ни черта не смыслит в костях. Он мне все больше напоминает персонажа из сказок братьев Гримм.

Прежде чем нанести визит в британское посольство, Эрленд заехал в Бухты и припарковался у подвала, где некогда жила Ева Линд — того самого, с которого начал ее искать в тот день. Он не забыл малышку с сигаретными ожогами на спине. Он знал, что девочку у матери забрали и вверили заботам органов опеки, а также что отец девочки — тот самый сожитель. Простейшая проверка показала, что за последний год женщина дважды обращалась в травматологию — один раз с переломом руки, потом с рядом других повреждений. В обоих случаях пострадавшая утверждала, что попала в автомобильную аварию.

Без особого труда выяснилось также, что сожитель уже имел дело с полицией. Не по поводу побоев, впрочем, а в связи с кражей со взломом и торговлей наркотиками. В настоящее время как раз ожидал суда. А до того уже имел ходку по совокупности ряда мелких правонарушений, среди которых значилось неудачное ограбление сигаретного киоска.

Эрленд битый час просидел в машине, наблюдая за дверью в квартиру матери несчастной малышки. Кипел, что твой чайник, и пытался успокоиться, куря одну от одной. Уже собирался уезжать, как вдруг дверь отворилась, и на улицу в клубах сигаретного дыма вышел мужчина. Среднего роста, плечистый и крепкий, длинные черные волосы, одет во все черное от головы до пят. Не потушив бычок, выкинул его на лужайку. Рожа совпадает с описанием в полицейском рапорте. Пошел прочь и повернул за угол. Эрленд выдохнул и не торопясь уехал восвояси.

Дочь Роберта, по имени Харпа, сама открыла Элинборг дверь, та предупредила о визите по телефону. Инвалид-колясочник, ноги тощие, неживые, но в остальном выглядит бодро, руки полны сил. Элинборг совсем не ожидала подобного и удивилась, но не сказала ни слова. Хозяйка пригласила ее зайти и закрыла за ней дверь. Квартира небольшая, но уютная, все в ней специально так устроено, чтобы хозяйке-инвалиду было удобно — везде широкие проходы, в туалете поручни, даже шкафы в гостиной высотой не более метра.

— Позвольте мне принести вам соболезнования в связи с кончиной отца, — как бы извиняясь, начала Элинборг, проследовав за Харпой в гостиную.

— Спасибо, спасибо, — ответила хозяйка. — Он был, конечно, дряхл до крайности. Надеюсь, мне не придется столько прожить. Вот уж ни за что не хочу лежать в палате без движения и сто лет ждать, пока отдам концы. Гнить в больнице — нет уж, увольте.

— Мы ищем сведения о людях, которые жили в одном летнем домике, у самого подножия Ямного пригорка, на северной стороне, — перешла к делу Элинборг. — Недалеко от вашего дома. Во время войны или чуть позднее. Мы успели поговорить с вашим батюшкой, и он рассказал, будто бы в этом доме жила семья. Но, к сожалению, больше ничем он нам помочь не смог.

У Элинборг перед глазами встало лицо Роберта, скрытое кислородной маской, его дрожащие руки и обескровленные губы.

— Вы это в связи с находкой скелета, да? — спросила Харпа, убрав со лба волосы. — Я видела в новостях.

— Да, мы неподалеку от места, где стоял ваш дом, нашли скелет и пытаемся понять, как он там оказался. Вы, случайно, не помните эту семью?