Сервис с летальным исходом - Нина Васина

Это разозлило сантехника, он заломил руку мальчика за спину и сунул его лицо в пламя. Секунды на две.

Коля вдруг обнаружил, что изо всех сил удерживается от крика. Кричать было нельзя, потому что родители…

Громкий гулкий звук, рука отпущена, и Коля может ухватиться за плиту и отшатнуться от горелки. Он смотрит на пол и видит упавшего сантехника. Поднимает голову и видит Лялю… нет, как же ее?.. Мону в идиотской яркой пижаме со сковородой в руке.

— Какого черта здесь происходит? — спрашивает женщина и ставит сковороду на стол у плиты.

Это та же сковородка, тяжелая, с длинной ручкой.

— Я не знаю, этот тип смыл все, что было в ванне, — Коля, вдруг совершенно обессилевший, с трудом поднимает руку и показывает в сторону коридора, — выковырял из стены пулю, поднял на втором этаже паркет и стал требовать, чтобы я отдал ему какую-то коробку.

— Коробку или чемодан? — Мона по-хозяйски ставит на горящую горелку чайник.

— Чемодан?.. Нет, он точно сказал — коробка.

— Подумай хорошенько, может быть, он сказал “ящик” или “кофр”?

— Я не могу думать, мне плохо, меня тошнит, и голова раскалывается.

— Пить надо меньше! Как он попал в дом? Почему ты открываешь дверь на каждый звонок?!

— Клянусь! Я… Я чуть не намочил кровать, еле встал в туалет, а он ванну моет в противогазе! Если не веришь, можешь посмотреть, его намордник валяется на полу. Я думал, что он сантехник…

— Сантехник? В пять утра?

— Откуда я знаю, вдруг дядя Антон раздал ключи всей обслуге и сказал приходить в любое удобное им время?!

— Бери за плечи.

— Что?..

— Бери за плечи, я — за ноги, вынесем на улицу.

— Как это — на улицу? — не понимает Коля. — Он же меня чуть не искалечил, вот, смотри, волдыри уже вздулись! Его надо сдать в милицию!

— И что ты скажешь? Что этот человек мыл ванну и снимал паркет, а потом решил поджарить твою физиономию над горелкой? Ты сколько выпил вчера, мальчик? Он ничего не украл, никого не убил, в дом вошел тихо, значит — без взлома, так что поднимай его за плечи.

— Он!.. Он нашел что-то в ванне и положил в пакет, там, в нагрудном кармане!

Мона приседает и обшаривает карманы “сантехника”. Нож, связка ключей, пейджер и небольшой пакет с липучкой.

Они с Колей долго разглядывают пакет на просвет.

— Это — пуля! — почему-то шепотом сообщает Коля, показывая пальцем на кусок сплющенного металла. — А это — кнопка из ванны, я сам видел.

Подумай, Мона заталкивает все, кроме ключей, обратно в карманы комбинезона и решительно берет мужчину за ноги. Коле ничего не остается, как подхватить его за плечи.

С большим трудом они доволокли тяжелое тело к калитке. Коля, предлагавший сначала утащить злобного “сантехника” за ограду поселка в лес, у калитки решил ограничиться выносом тела за территорию участка. Потоптавшись, уложили мужчину на прошлогоднюю траву за оградой, постояли, тяжело дыша, и ушли в дом.

Мона осмотрела ванну. Чистой ее, конечно, не назовешь, но все равно приятно, что кто-то смыл слизь и отложения на дне. Она подняла с пола противогаз с баллончиком-очистителем и красные резиновые перчатки, хотела было выбросить это в мусорное ведро, уже открьша дверцу в кухне под раковиной, но ведро оказалось переполненным, с вывалившимися на пол остатками вчерашнего ужина, и Мона еще раз отперла три замка на двери, потом — два на калитке и бросила перчатки, пинцет и противогаз на лежащего за оградой мужчину. И с чувством, что все сделано правильно, ушла досыпать.

Мужчина дернулся и открыл глаза. Сначала он поднял руку и нащупал на животе то, что на него свалилось и привело в чувство. Потом он попробовал дотянуться рукой до головы, чтобы определить размеры шишки на затылке, но не успел.

От сильного рывка сзади — за плечи — мужчина оказался в положении сидя. Кто-то поддерживал его со спины, а в мутной полутьме перед ним образовалась бесформенная фигура. Это следователь Поспелов наклонился, упираясь ладонями в колени, и отслеживал малейшие изменения в лице мужчины в синем комбинезоне. И, как только тот широко открыл глаза и стал с недоумением оглядываться, обнаружив вокруг себя еще троих людей, внимательно его разглядывающих, следователь с чувством выполненного долга объявил:

— Вы арестованы.

И потряс перед лицом мужчины звякнувшими наручниками.

Я предложила Коле поспать, но он отказался. Он метался по кухне в поисках веника. Вероятно, от пережитого шока и от наливающихся болью волдырей на лице у него случился сильнейший энергетический выброс, который перерос в непреодолимую жажду наведения порядка. Когда я уходила наверх, Коля скидывал в мусорный пакет остатки еды со стола, со страшной скоростью опорожнял тарелки и укладывал их одну на другую.

В коридоре у стены образовалась дыра в полу. Я решила, что осмотрю ее, когда высплюсь.

В гостевой комнате — никого, в кабинете — тоже, неужели напившиеся до бесчувствия родители мальчика Коли свалились где-то внизу в гостиной? Неужели они так отключились, что не слышали шума и криков сыночка, которого поджаривали над горелкой?..

Дети спят.

Дети спят…

— Господи, если ты есть, если ты где-то существуешь — глубоко в Земле или высоко в звездах, — спасибо тебе за сон детей — за мальчика, пьющего мое молоко, и за девочку, поверившую в меня, спасибо, ибо только с ними я сплю, как живая!

Пробормотав это скороговоркой, ложусь рядом с детьми и некоторое время учусь дышать в унисон, сбивая свой болезненный ритм крови до замедленной пульсации невесомости.

И вот я спала, спала… И вдруг оказалось ужасно важным найти ту самую коробочку, которую мне всучил следователь Поспелов и которая, как я поняла во сне, зачем-то понадобилась извращенцу — любителю в пять утра мыть чужие грязные ванны и баловаться с огнем. И вот я как бы встаю и иду вниз — со ступеньки на ступеньку, топ-топ, шлеп-шлеп — босыми ногами… Иду я в кухню, потому что точно помню, что выбросила коробку с сушеными фугу в мусорное ведро. Открываю дверцу под раковиной… Считаю до десяти. Это очень смешно — считать во сне и не сбиться. Один-два-три, глаза протри!., потом — четыре-пять, иду искать… Шесть-семь-восемь, где коробочка? — мы спросим… Девять-десять, и опять — заново начни считать… Считай не считай — коробочки нет…

Стою, покачиваясь, и тупо смотрю на чистейшее пустейшее ведро с заботливо заправленным в него черным пакетом для мусора. Оглядываюсь. Кухня прибрана, можно даже сказать — вылизана до угнетающего ощущения больничной столовой.

И я подхожу к окну и вижу сквозь замутненное дождем стекло, что мальчик Коля стоит в длинном дождевике на дороге, а в руках у него — два больших черных пакета. Он стоит заблудившимся рыбаком, отчаявшимся странником, изгнанным с объедками со стола унылым гостем, монахом, потерявшим бога, даже странно, что я его узнала — в остром капюшоне, закрывающем голову. Я не понимаю, что он делает на дороге, просто смотрю, как стекающая по стеклу вода дополняет его высокую несуразную фигуру изгибами, я ничего не понимаю до тех пор, пока Коля вдруг не двинулся навстречу свету фар. Став на цыпочки, я вижу медленно проезжающий огромный фургон, и, когда Коля стал обходить его сзади, когда он замахнулся, закидывая в открытый зев пакеты, я соображаю, что это приехал мусорщик и что вожделенная коробка уходит от меня. Почему-то это настолько нестерпимо важно, что вдруг бросаюсь к двери, бегу к калитке — она заперта! — быстро — к воротам, выскакиваю на дорогу, когда фургон уже набирает ход, пробегаю мимо Коли, отталкиваясь голыми ступнями от мокрого асфальта — как четко все ощущается, какой захватывающий сон! Я вижу грязно-оранжевый краешек зева, который мне непременно нужно достать рукой, потому что тогда я смогу запрыгнуть внутрь! Он совсем рядом, я уже дотянулась указательным пальцем… Вот я схватила его обеими руками, подпрыгнула и упала на только что заброшенные пакеты, с чувством выполненного долга тут же исступленно прижав их к себе… Я лежу на мягких вонючих отходах жизнедеятельности гомо сапиенс, это странно — ощущать запахи во сне, но тем не менее я их слышу, и отлично слышу, а если приподнять голову, то еще минут пять — пока мусорщик не завернет к контейнерам у въезда — можно будет корчить рожи и показывать язык мальчику Коле, застывшему с открытым ртом и выпученными глазами — средневековый истукан в дожде.