Вернись ко мне - Дена Оун

будет, их общение. Думала Дронов струсит, не справится, да и Кирилл не особо тянется к новым людям. А оказалось всё намного проще. Моментальная связь и любовь с первого взгляда. Сын то и дело только говорит о дяде Саше.

Даю наставления в путь Дронову, взяв с него обещание постоянно мне писать. Тот с усмешкой на лице, сказал, что выполнит все мои просьбы. Будет внимательным и чутким. Подсунь ему в этот момент лист со смертным приговором, подписал бы и даже не заметил. На столько прибывал в эйфории и предвкушении побыть с сыном наедине.

Провожаю машину взглядом, смотря в окно и немного вздрагиваю, когда слышу голос позади себя.

— Тебя не смущает резкое проявление интереса к ребёнку?

Это был Лев Борисович. Он, хмурясь, потирает подбородок сморщенными пальцами руки. Пожимаю плечами и скрещиваю руги под грудью.

— Он же только недавно узнал о сыне, да и мы только вот-вот нормально поговорили. Всё обсудили. — Мнусь. А затем не смотря на Льва Борисовича быстро проговариваю то, что ещё вчера должна была рассказать. — Он нам с Кириллом квартиру купил недалеко от моей работы. Так и Саша ближе к нам будет, так и мне проще на работу добираться.

— Погоди, а как же мы? — Слышу нотки горечи. Старик обеспокоено рыщет по моему лицу, пытаясь поймать взгляд. И он это делает. — А с кем он будет, пока ты на работе? А как же приступы астмы? Мы не сможем с Валентиной постоянно к вам ездить в гости.

— Лев Борисович, — Начинаю говорить спокойно, вкладывая в каждое слово любовью и заботу. — Вам с ба пора подумать о себе. Когда вы в последний раз ходили погулять в, тот же самый, парк? Только вы и она. Больше никого.

Мужчина задумывается и печально улыбается. Понимает, что я права.

— Я очень сильно за вас переживаю. — Говорит, а у самого глаза на мокром месте. Первый раз вижу старика таким.

— Борисович, ты чего сопли развёл. — Бабуля заходит на кухню и нежно обнимает любимого со спины. — Девочка она у нас большая, справится. А если нет, то мы всегда рядом. Поможем, чем сможем!

Смотрю на ба, а та сама еле держится, чтобы не разрыдаться. Первая сдаюсь я. Улыбаюсь, а по щекам текут горячие струйки слёз. Подхожу к старикам и сгребаю в объятия. Так и стоим шмыгая носами.

Меня переполняет благодарность по отношению к ним. Беременность и расставание с Сашей подкосили морально и физически, но старики, словно два спасателя из Малибу, вытащили меня из пучины зловещего океана. Заставили научиться заново дышать, улыбаться, радоваться жизни…любить. Я дорожу ими до лихорадочной трясучки и безумно рада появлению Льва Борисовича в нашей жизни. Такой чистой души, я еще никогда не встречала.

Однажды, посреди ночи, когда у меня был нервны срыв и не осталось никаких сил, он пришёл со словами:

«Ты не заметишь, как пролетит младенческое время. Все трудности останутся позади, и ты будешь с грустью вспоминать смесь, да грязный подгузник. Ты будешь скучать по этой близости с малышом, когда в один прекрасный день, двенадцатилетний Кирилл скажет «- Мам, не бери меня за руку на улице, я уже взрослый!». Ты будешь скучать по своему маленькому мальчику, когда он окажется у алтаря с прекрасной девушкой. Всё не вечно, моя девочка. Не плачь, ведь он прекрасно считывает твои эмоции».

Тогда Лев Борисович взял из моих рук двухнедельного малыша и начал укачивать, давая мне немного вздохнуть полной грудью. Я не спала уже двое суток из-за проблем с животиком сына и мне было тяжело контролировать эмоции. Я винила себя за то, что спустя каких-то две недели отроду ребёнка, позволила себе сорваться на крик, когда Кирилл в очередной раз выгнулся от боли в животе и заплакал. Никудышная и отвратительная мать.

Старик уложил малыша спать, сел рядом со мной на кровать и нежно, как бы по-отцовски, обнял, давая выплакать всё то, что накопилось. Я плакала говоря, что не хочу жить. Плакала и говорила, что мне всё надоело. Говорила, что не готова воспитывать сына одна, что мне очень тяжело. А в ответ лишь получала постукивание ладонью по спине и тёплые слова: «Ну-ну, девочка. Всё будет хорошо».

Спустя пару часов, как и договаривались, Кирилл был уже дома. Дронов сказал, что ему нужно сделать пару дел и он вернётся, ведь на вечер у нас запланирован ужин. Саша ушёл, а я осталась стоять и смотреть на закрывшуюся дверь. Знала, что не долго ей ещё быть закрытой. Что вот-вот и квартиру заполнит подъездный холодок. Так и вышло. В коридор залетает Тоня с широко распахнутыми глазами.

— Ты переезжаешь?! — Первое, что слетело с ее тонких губ.

— Да, Саша купил квартиру поближе к офису.

— Прям купил? — Еще шире распахивает глаза. И не веря кукожится, как будто Дронов не владелец счетов, на которых лежат миллионы, а простой рабочий завода. — Не снял?

— Купил. — Улыбаюсь уголком губ. — Странно, да? Вроде недавно не было еще ничего, а тут сразу всё.

— Радуйся, подруга! Если даже завтра он испарится, как призрак, у тебя будет хоть что-то! Любовью не одарил, тогда спасибо и за подарочки. Пусть откупается дальше. Нам машина ещё нужна. — Улыбается Тоня.

— Да не нужно мне ничего от него. — Злюсь. — Это всё принимаю только ради Кирилла.

— Ну конечно, — Хихикает и по лисьи хитро прищуривается. — Не занимайся самообманом. Когда переезжаем? — Хмурюсь, на что Тоня кивает быстро головой. — Да-да, не думала же ты, что я тебя отпущу одну?

— Или ты просто не хочешь добираться до офиса два часа. — Быстро рассекречиваю план Тоньки.

— Пустишь на время? — Жалостливо смотрит. — А я, как что-нибудь недорогое рядышком найду — съеду.

— Оставайся сколько угодно. — Смеюсь, не веря собственным словам. У меня теперь есть своя квартира.

К вечеру мне помогает подготовиться и ба, и подруга, и даже Лев Борисович умудряется раздавать указания. Не знаю почему я сейчас так заморачиваюсь и хочу выглядеть шикарно. Неужели хочу привлечь внимание Дронова собой? Показать от чего когда-то отказался.

На телефон приходит смс от Саши.

«Я подъехал».

В последний раз смотрю на себя в зеркало. Блузка с глубоким декольте, зауженные светлые кожаные брюки, сапоги и песочного цвета пальто. На лице макияж, который делает акцент на, и без того, красивые большие глаза. Волосы уложены в высокий хвост.

— Ну словно аристократка на выезде. — Хлопает в ладоши Тоня и подталкивает локтем Льва Борисовича. Мол, вы чего молчите? Мне одной корону ей на голову надевать