Посланник - Марина Александрова

— Прикажи своему дьяволу прекратить издеваться над парнем! — заорал он.

Гасан в ответ лишь ядовито улыбался, заставляя поверить в его якобы самые благие намерения.

— Может, ты и смотришь сквозь пальцы на то, как твои люди оказывают уважение тебе, своему командиру, но знай, по нашим законам не положено, чтобы какой-то щенок вроде тебя мог командовать настоящими солдатами! Да что там твои солдаты по сравнению с моими джигитами! — Гасан распалялся все больше и больше, только кричал уже на своем языке, который был непонятен Никите.

«Как же так? Почему все так нелепо получилось? И почему мы поверили этому негодяю Гасану?»

Он стал вспоминать, что в день переговоров с Гасаном он был вместе с Листовым и Кузнецовым. Гасан с главой мусульманской общины муллой Ахметом убеждали Никиту в искреннем намерении положить конец распрям.

«Нас просто одурманили вином и связали, как послушных ягнят! Господи! Ну кто бы мог подумать о таком!»

— Шестеро из твоих людей оказались умнее вас, — спокойно продолжал Гасан, — они были в здравом уме и твердой памяти, когда мы появились! Ха-ха! Вот было весело! Шестеро пытались спасти весь отряд! — наконец его идиотский смех прекратился, и он продолжил: — Храбрые были воины, честь им и хвала! И, кстати, одного мы отпустили, он еще Кропотову с Калининым от нас привет повез с поручением! А тебе, Преонский, если ты, конечно, останешься жив, придется очень плохо! Как ты намерен будешь отвечать за смерть своих ребят перед этим шайтаном и прихвостнем императора Меншиковым? Да, я, наверное, оставлю тебя жить и сам выдам твоему начальству! — продолжал злорадствовать Гасан.

«Хорошо, что нас никто не слышит из ребят, — подумал Никита, — а ведь вправду виноват я. Интересно, кто были те шестеро?» Он осмотрел внимательно своих связанных солдат.

Их всех бросили в глубокую шахту и сверху закрыли тяжелой решеткой.

— Как только Кропотов согласится оставить наши земли в покое, мы вас выпустим! — сказал им Гасан.

В это, конечно, никто не поверил. Не было еще случая, чтобы шииты оставляли в живых своих врагов.

* * *

Мишка очнулся уже на закате солнца и, придя в себя, вспомнил все, что с ним произошло. Надо было срочно связаться с отрядом Кропотова. Армия находилась, по его расчетам, в двух-трех верстах отсюда. Лагерь охранялся с воды и суши и только ждал приказа выступить на Кавказ, чтобы, покорив бунтовщиков, двинуться на Персию. Банды во главе с Адамом-оглы не могли близко подступиться к Кропотову и потому рады были захвату и немногочисленного отряда.

Мишка, к своему удивлению, достаточно удачно добрался до месторасположения русской армии. Конвой, охранявший стан, проводил его к Калинину.

Тот, выслушав все до конца, поднял кавалерийский полк и отправил его на выручку отряда Преонского. Сам он не смог лично командовать кавалерией, так как был серьезно ранен.

— Посыльный от Адама к генералу! — объявил молодой солдат, когда Калинин, Кропотов и Мишка составляли карту.

— Проси! — бросил Кропотов.

В большой шатер, в котором расположился Кропотов, вошел молодой испуганный человек. Он поднял руки в знак полного подчинения. Затем протянул бумагу.

Калинин, схватив ее, быстро пробежал содержание глазами.

— Вот сволочи! Вы только послушайте: Адам со своими каторжниками предлагают обменять наших солдат на отвоеванные земли! Ведь мы все равно победим! Наша армия никогда не сравнится с этими обезумевшими абреками! — Калинин знал, как нужно действовать. Пока он приводил доводы и аргументы в свою пользу, посланник испуганно наблюдал за этой сценой.

Адам почему-то был уверен, что после того, как его посланник Шамхан доставит Кропотову эту бумагу, посланника обязательно убьют. Наверно, судил по себе. Кропотов раздумывал, как поступить.

И, воспользовавшись создавшейся тишиной, Шамхан уверенно произнес:

— Я помогу вам!

Все удивленно обернулись к нему.

— Я помогу вам! Но только с одним условием — вы заберете меня после с собой и поможете найти мать. Она русская и живет в Астрахани. Когда мне было пять лет, отец забрал меня от матери, а после его смерти я остался один. Я помогу вашим солдатам сбежать.

— Как это? — спросил Калинин.

— Это мое дело!

— А мы можем тебе верить?

— А я вам?

Кропотов подошел к Шамхану и, глядя в его зеленые глаза, пожал ему руку.

— Я клянусь своей честью!

— Я тоже! — Шамхан прямо смотрел в глаза Кропотову, и тот ему поверил. Он неплохо разбирался в людях и привык доверять своему чутью.

— Скажи, сынок, как ты справишься один?

Шамхан расслабился и сел на предложенный ему Мишкой стул.

— Их всех посадили в шахту, и надо вытащить их до рассвета, — более спокойно стал говорить Шамхан. — Конвою, который сопровождает меня, вы скажете, что взяли меня в заложники и соглашаетесь со всеми условиями Адама, но что до прихода своих меня не выпустите. Они на это и рассчитывают. Это обеспечит им надежную уверенность в том, что вы будете действовать по их правилам. Меня они не ждут до утра, если вообще ждут, — он отвел глаза в сторону и продолжил: — Вы должны будете пешком идти следом за мной. Когда я их вытащу, своих забирайте, а с этими делайте, что угодно. Эти люди убили моего отца по приказу Адама, потому что отец был женат на русской. Вот тогда я и узнал, что у меня вправду есть в России мать и сестра. Раньше я не верил. Ну ладно, времени у нас мало. Я напоил их тем же вином, которым усыпили ваших солдат, и они очухаются только к утру. Сейчас спят крепко.

Как только Шамхан рассказал об этом, Кропотов сделал все, как говорил посланник, а потом кавалерия двинулась в западном направлении, чтобы нанести прямой удар по абрекам, а пехота чуть раньше пошла вслед за Шамханом.

А внизу в шахте нарастало, беспокойство Люди никак не могли понять, почему все так получилось? Кто предал их? И предали ли вообще?

— Кто-то из тех шестерых был явно предателем. Одного они отпустили, — говорил Никита, — если кто-то из вас слышал мой разговор с Гасаном, то вы знаете, что они отпустили предателя. Ведь меня они тоже хотели оставить в живых, чтобы меня казнили свои же, обвинив в предательстве, но, видно, передумали. Ведь шииты знают, что ни я, ни Мелехов, ни Кузнецов никогда не предадим своих. Их-то они убили, а меня пока оставили и оставили еще кого-то. Вот кого? Того, кто не пил вина, того, кто знал, что оно отравлено, то есть того, кто с ними в сговоре!

Солдаты после слов Никиты загудели.

— Вы знаете, кто меня ненавидел больше всего? И я не знаю, может ли этот человек ради того, чтобы уничтожить меня, предать весь отряд! Ведь он поклялся в том, что убьет меня! Покойный Сергей и ты, Сашка, были тому свидетелями. Так?