Ветер перемен - Михаил Алексеевич Ланцов

глаза только из-за их происхождения? Эти придурки чуть не выплеснули эпидемию тифа на всю округу своим воровством и проказами. Вы представляете, чтобы было, если бы кордоны просто не успели поставить? Чудо… просто чудо, не иначе нам помогло. А эти еще и выступать стали, словно муха на стекле.

— Поделом, — холодно и сурово произнес царь.

— А вот что делать с оспой в Сибири — не ведаю. — буркнул Алексей. — Там почитай три десятилетия уже она бушует. Вроде бы далекая и безопасная для наших мест. Но по минувшему году торг с державой Цин какой вышел! В Кяхте. А ведь туда товары не своими ногами ходили — их люди возили. И много людей. И дальше людей больше поедет. Стройка ведется у Иркутского острога. Да и вообще — сообщение всякое с Сибирью увеличилось. И растет оно довольно быстро.

— И что предлагаешь?

— Для начала кордон большой сделать в Нижнем Тагиле. И тех, кто возвращается сюда, за Урал, выдерживать там неделю-другую. С осмотром. И проверкой товаров на заражение. По югу тоже можно поставить, чтобы случайные люди не проскакивали. Но не удобно идти. Там больные сами слягут раньше, чем доберутся. Основная масса людей через Нижний Тагил двинется. Пока сделать так. Потом посмотрим. У меня кое-какие мысли есть.

— Какие?

— Прививка… — начал царевич и вкратце описал идею, связанную с коровьей оспой. Что царь, что остальные выказали скепсис. Но от желания проверить не стали отмахиваться. Очень уж большую пользу несла удача. А проверить можно и тихо, чтобы слов дурных никто не сказал. Тем более, что к концу года удалось «выписать» десятка три молодых, бьющим копытом медикусов из Европы. Вот кого-то на опыты и поставить эти прививочные. Чтобы мозги пытливые и человек лихой, готовый на всякое…

Еще поговорили про эпидемии и медицину.

Перешли к вопросам экономики, а точнее трудового кодекса, который внедрялся со скрипом великим. А местами едва ли не с боем. Но дело шло. Налоговый и земельный кодексы тоже далеко не все на территории России полноценно действовали…

Очень много царевич говорил про Пермь и окрестные владения. Про необходимость непрерывного наращивания количества рабочих там. И модернизацию способов производства.

Как по добыче руды, так и каменного угля.

Требовалось там сосредоточить десятки и десятки тысяч рабочих рук. Уже сейчас вокруг металлургического комплекса Перми трудилось около двадцати тысяч рабочих. Алексей хотел за два-три года довести их до ста.

Много.

Но стране требовался чугун. Много чугуна. Очень много!

В первую очередь, конечно, для растущего производства узкоколеек. Которые давали мощный кумулятивный эффект для общего развития экономики. Уже сейчас меньше десятой части всего выплавляемого чугуна перерабатывалось в железо. Остальной же либо шел на разные бытовые и хозяйственные отливки, либо переделывался в рельсы.

Петр был в целом не против.

Только не понимал — откуда сын этих людей возьмет и чем будет кормить. В конце концов — сто тысяч человек — это не фунт изюма. Это очень много голодных ртов, которые нужно как-то прокормить. И эту еду требовалось как-то в те края завезти. Причем сделать все так, чтобы она не стала дорогой.

Среди прочего именно для этого Алексей башкир и агитировал. Чтобы в их западных землях организовать современные, прогрессивные сельские хозяйства. С импровизированными «машинно-тракторными станциями» из крепких рабочих лошадей и парка повозок да прочего прицепного оборудования.

Впрочем, в Поволжье Алексей на базе переселенцев из Ливонии потихоньку разворачивал тоже именно такие хозяйства. Равно как и в самой Ливонии, но уже с помощью переселенцев из старых русских провинций. И так далее, и тому подобное. С числами и деталями. И не только по этому вопросу, так как обсуждали экономику в целом. Итоги года…

Суета сует.

Мелочи.

Безумное количество мелочей.

У царя от этого доклада сына даже голова разболелась. Слишком много всего. Поэтому, улыбнувшись, Алексей достал из сумки «Статистический временник» — подшитую как журнал брошюрку, подготовленную ему Счетной палатой.

За 1705 год, правда.

Они просто не успели вдумчиво переработать материалы, поступившие за последующие периоды. Да и методики требовалось придумать. Формы отображения. Графики. Все это время. Много времени.

Царевич показал отцу и остальным сию работу.

Удивил их приятно.

— Уже трудятся над 1706 годом. А до конца года добьют все до 1708 включительно. Теперь уже легче и быстрее будет.

— Ты, я смотрю, недоволен.

— Дело нужное, но эти сто двадцать семь человек лучше бы в науке применить и инженерных расчетах. Не зря же я по всей Росси собирал одаренных.

— И что, священники прямо честно пишут о таких? — удивился Голицын.

— Пишут. А чего бы им не писать? — улыбнулась Миледи. — Им ведь за каждого выявленного одаренного денежку платят. Лично тому священнику, что его углядел. И немаленькую. Зачем им молчать?

— А самим не нужны разве?

— В глубинке многие способности не применить. — добавил царевич. — Ну, например, острое зрение. Он ведь в жизни что крот. Вокруг себя видит плохо, а в даль — невероятно. Болезнь сие. Там, на месте, в селе, страдал бы. А я на флот пристраиваю. С таким зрением да хорошими зрительными трубами получаются прекрасные наблюдатели, которые замечают если не все, то близко к этому.

— И устный счет не применить?

— А как? Вот как в каком селе или деревне может раскрыться человек с одаренностью к быстрому счету. Где он там нужен? Ягодки или орехи пересчитывать? — усмехнулся Алексей. — Конечно, кое-что утаивают. Но в целом — очень серьезно подошли к делу. Я ведь не пишу, кого именно ищу. И они сами высматривают всяких необычных персон.

— Видел я этих одаренных, — покачал головой Шереметьев. — Кунсткамера какая-то. Большинство нуждаются в помощи нянек или иных сиделок.

— Так и есть, — охотно согласился царевич. — Это называется эффект идиота-саванта. Его суть сводится к тому, что у человека происходит аномальное развитие мозга. И, например, получив возможность производить в уме чрезвычайно сложные математические исчисления он совершенно беспомощен в ином. Я специально собираю таких необычных людей и использую их. По моим опытам один подобный савант с приставленным к нему парой помощников для организации его быта, в состоянии выполнять работу лучше, чем два-три десятка хорошо подготовленных специалиста в этой области.

— Это сколько же обычных людей нужно в Счетную палату? — спросил Петр.

— Там не все саванты. Кто-то этими необычными