Пропавшая дверь - Лада Валентиновна Кутузова

первая и наступила на мокрицу, а затем ведьмы ушли.

На мостовой осталось мокрое пятно и волчья челюсть.

Даффа и остальных отпустило, он с ужасом уставился на челюсть.

– Надо уходить, – сообщил он Нику и Анаит. – Из города.

– А как же мальчишка? – растерялся Ник.

– Никак, мы даже его имени не знаем. Не спросили, – отчетливо, словно для слабослышащих, ответил Дафф и потянул друзей прочь от этого места.

– И мы просто возьмем и уйдем? – Анаит внимательно посмотрела на него.

– Угу, – говорить не хотелось от слова «совсем», но Дафф чувствовал себя обязанным рассказать друзьям, почему принял такое решение: – Мы не справимся. У нас нет сил, чтобы противостоять ведьмам. Нет нужных знаний, нам никто не поможет – остальных все устраивает, иначе бы с ведьмами давно покончили.

– Но ведь в фильмах… – начал было Ник, но Дафф прервал его: – Мы не в кино и не в книге.

Мы не выдуманные герои, и порой в жизни приходится отступать.

И тут до Ника дошло:

– Есть другой вариант!

– Да, – Дафф догадался, о чем сообразил Ник. – Но не уверен, что мы имеем право решать за других.

Они уже подошли к постоялому двору. Дафф думал, что Ник начнет спорить, но тот посерьезнел:

– Я все взвешу.

Они не стали рассказывать Митл об увиденном, сказали лишь, что хотят уйти. Но хозяйка уговорила остаться до утра – сегодня был последний день ведьминой недели.

– А вечером мы пойдем прогонять их, – она поставила на стол кувшин с квасом и тарелку с пирожками. – И будем праздновать всю ночь.

Ее по-мужски крупные, с выступающими венами руки дрожали.

– А почему вы от них не избавитесь? – Анаит налила квас в глиняную кружку и взяла пирожок.

Митл промедлила с ответом:

– Они помогают. Когда неурожай или мор. Или война. Только плата высока.

Она вернулась за стойку, Дафф показательно развел руками: мол, а что я вам говорил?

Уже начало темнеть, когда на улице послышался шум. Казалось, к хвостам всех кошек, собак привязали консервные банки и пустили животных бежать что есть мочи.

– Началось, – обрадовала путников Митл, поднявшаяся к ним в сени. – Пойдемте.

Она оделась в синее платье, на голову повязала чепец с кружевными оборками, Татиль нарядился в коричневые шерстяные штаны, новую рубашку цвета топленого молока, кожаные башмаки вычистил до блеска. В руках он держал кочергу и совок для золы.

– Наше время! – он потряс предметами и ударил так, что в ушах зазвенело.

Секрет шумовой какофонии раскрылся – жители вооружились железными предметами и стучали ими друг о друга. Митл взяла ухват и несла его над собой, точно стяг. Народ стекался к главной площади городка со всех улиц, так весной тонкие ручейки образуют полноводную реку. Все были одеты в праздничные наряды, громко переговаривались, шутили.

– Ведьмы, ваше время истекло! Уходите! – со всех сторон раздавались крики.

Дафф с друзьями охотно присоединился к процессии. Они подхватывали возгласы, топали ногами и громко хлопали. Ликование охватило каждого, и от этого рождалось единство со всеми горожанами – это общий праздник! Толпа запрудила площадь возле церкви, которая гостеприимно распахнула врата, послышался колокольный звон, и, перекрывая его, над толпой прошелестел тихий холодный голос:

– У нас осталось еще немного времени. Вы ошиблись.

Его расслышали все, и в тот же миг настроение толпы изменилось. Пронзительно завопила женщина; мимо Даффа, расталкивая других, пронесся молодой мужчина – его глаза остекленели от ужаса, захныкал ребенок.

– Спасите! – люди ломанулись кто куда, но большинство – в церковь.

Даффа несколько раз грубо толкнули, пока он пытался выбраться из толпы, но основной поток устремился в церковь, и Дафф понял, что лучше не противиться – иначе затопчут. Он едва не споткнулся об упавшего парнишку, по тому уже прошлись несколько пар ног. Дафф переглянулся с Ником, рывком они подняли парнишку и поволокли к церкви. Анаит не отставала, благо была крепкой девушкой. Парнишка вскоре смог передвигаться самостоятельно.

В отдалении слышались стоны, хрипы задыхающихся людей и тонкий визг, режущий барабанные перепонки – он поднялся на самую высокую ноту и резко оборвался, словно человеку заткнули рот. Краем глаза Дафф уловил три странные фигуры – они замерли в отдалении и с любопытством наблюдали за происходящим.

Дафф продолжал двигаться к церкви и в то же время следил за фигурами: это были ведьмы. Уже встреченные или иные, он не знал: одетые целиком в черное, их лица скрывались за мантильями. Та, что стояла посередине, склонила голову набок, точно курица, глядящая на червяка, перед тем как его склевать. А затем Ник дернул Даффа за рукав и втянул за собой в церковь.

Сквозь витражные стекла пробивалось мало света, поэтому собор освещался сотнями свечей. Тут было просторно: могли поместиться все горожане, церковь явно строилась с учетом численности жителей. Вместо изображения бога или богов – картины с цветами и птицами, много темно-красного и золотистого цвета: дорожки, покрывала на лавках, занавес перед алтарем. Ни одного служителя церкви Дафф не заметил.

– Дверь! Закройте! – крикнул кто-то, когда в храм вбежал последний успевший прихожанин.

Тотчас же несколько мужчин подскочили и затворили массивную дверь, обитую железом, затем ее заперли на засов и массивный навесной замок. В тот же момент в дверь что-то бахнуло, будто по ней ударили тараном. Стекло в витражах задрожало, пламя свечей заколебалось.

– Для зла нет места, – начал неуверенный детский голосок, и сразу фразу подхватили прочие. Вскоре весь храм гудел: – для зла нет места.

Дафф невольно присоединился к общей молитве, губы Ника и Анаит также шевелились. Но удары в дверь становились все сильнее, она ходила ходуном.

– Несите стулья! – прихожане потащили лавки ко входу, делая что-то вроде завала из мебели.

Дверь сотрясалась, ее колебания передавались дальше, и пирамида из лавок рушилась. Дафф ощутил резь в животе и затрудненность дыхания: неужели ведьмы ворвутся сюда? И что они сделают? Он обвел взглядом помещение. Большинство горожан молилось, дети теснились к родителям, мужчины и женщины покрепче вооружались чем придется. Но все понимали, что ведьмы способны обездвижить любого. И тут, пробираясь к выходу, пробежал Ник, в его руках была веревка.

Он обмотал ею ручки двери, скрепив створки между собой. Дафф молча наблюдал: вряд ли веревка выдержит, если засов держится лишь чудом, а замок – еще немного, и – переломится в дужке.

– Это та самая веревка, – подчеркнул вернувшийся Ник.

– В смысле? – Анаит посмотрела на него исподлобья.

– Которую мне Хост дал, – пояснил Ник.

Дафф вспомнил: да, точно – веревка с волшебными свойствами. Дафф от напряжения